«Является ли какая-то поездка, кроме пути в больницу, чтобы вытащить топор из спины, обязательной?» Хроника страданий многодетного отца

Борис Герцберг
Борис Герцберг – астропсихолог и многодетный отец. Когда мы прочли его дневник в Facebook, поняли, что мир должен видеть родительскую боль и радость глазами не только матерей, но и отцов. С разрешения Бориса KYKY публикует несколько сокращённую версию трагикомической истории одного отцовства.


Будучи трижды отцом с десятилетним, без одного месяца, стажем (где можно вытатуировать на спине купола?), могу сказать, что один из ярких хайлайтов родительства – это поездки в машине.

Когда дети орут, ссорятся, а еще лучше – дерутся в машине, ты понимаешь что разделение на религиозные конфессии – условно, и начинаешь молиться всем богам в надежде что хоть один откликнется. Однако быстро потеряв надежду на divine intervention, ты начинаешь взывать к самим детям. Сначала ласково и терпеливо, потом тоном и словами человека с куполами на спине. Наученный горьким опытом, ты думаешь дважды, стоит ли брать детей в какую-то необязательную поездку и вообще является ли какая-то поездка, кроме поездки в больницу, чтобы вытащить топор из спины, обязательной.

Одной из самых запоминающихся поездок стала та, где брат снял кофту, чтоб отхлестать ей сестру, но получил ей я, прямо замком и прямо по голове, и прямо на скорости. С тех пор я забираю все, что может явиться холодным оружием или летать по салону машины.

К счастью, дети становятся старше и споры решаются вне машины, поэтому роль отца сводится к тому, чтобы просто успокоить получившую люлей сторону. Но перед более-менее длинной поездкой все же задумчиво посмотришь на детскую спину: нет ли в ней топора. И решаешь: оправдывает ли средства цель поездки.

***


Сначала Шели снимает с суши лосось. Я застываю в удивлении. Затем она вытаскивает аспарагус. Моя шея сама вытягивается вверх. Затем она выкидывает батат. У меня уже дергается глаз, но я молчу. Но когда она начинает соскребывать черный сумсум, я больше не в силах сдержаться. С выражением лица картины Крик Эдварда Мунка, я спрашиваю: «Что ты делаешь?!» – «Мне так вкуснее», – спокойно отвечает Шели и засовывает то, что осталось от суши, в рот.

***


Отрешенность. Она необходима каждому родителю. Она необходима, когда Шели, не евшая за обедом: вспоминает в 20:30, что она голодная, и просит именно пюре с туной. И ты открываешь эту е**ную туну и выливаешь половину масла себе на ногу. И мало того, что ты воняешь на ночь туной, как кошак, нога твоя скользит, как на зимней Олимпиаде.


Отрешенность очень нужна, когда перед сном начинается «Мортал комбат». Тут все зависит от наличия твоих сил. Если они есть, ты разведешь детей по углам, если нет, то надо отрешенно ждать, пока они закончат драться и один заплачет.

«Мортал комбат» не обязан заканчиваться физическим вредом, слезы очищения могут прийти из-за того, что один разобрал другому конструкцию, которую второй собирал полдня. Иногда мне кажется, что у меня скоро вырастут сиськи. Причем сразу три, как у марсианки в «Вспомнить все». 


***



Можно спорить до бесконечности, гендерная принадлежность – это врожденное или приобретенное, но когда моему старшему сыну было два года, у него закончились футболки. Я хотел надеть ему розовую футболку сестры. Ее бы даже никто не увидел, она должна была быть под кофтой. Но он сделал такое выражение лица со смесью гнева и презрения, что Аль Пачино икнул и пошел переснимать знаменитую сцену фильма «Скарфейс». На этот раз без порошка, просто с розовой футболкой. Я аж от удивления нашел ему его футболку.

***
 

Типичный диалог в еврейской семье.:

– Йонатан, я взял у тебя из бумажника 10 шекелей. Я тебе потом верну.


На следующее утро:


– Папа, когда ты вернешь мне 10 шекелей? 
– Я верну, я помню. У тебя в кошельке несколько крупных купюр. Плюс я тебе из последней командировки Лего за 350 купил. И я ж тебе не считаю. 


Задумался.


– Папа, когда ты вернешь мне 10 шекелей?

*** 

Дочь проснулась в настроении «сегодня от меня кто-то будет плакать». Как обычно бывает, этим кем-то оказалась она сама. Младший сын еще с вечера канючил в школу будерброд с нутеллой, а я с ужасом спросонья слушал, как старшие дети скребут ложкой по стеклянной банке, где и так было на одного. Средний сын катался по салону на скутере и на вопрос: «Где твои носки? Иди надень их!» – увеличивал скорость, гоняясь за кошкой, которая убегала от него, запрыгивая прямо на кухонный стол. В глазах жены застыл немой вопрос: «Как ты опять можешь быть таким равнодушным? Сделай что-то, если не можешь, хотя бы убей себя, покажи, что тебе не все равно». 
Личный астропсихолог смотрел, как греется вода на чай, и вспоминал, почему он бросил курить. Ах да, здоровье. Но это всего лишь бронхи и легкие, а тут вся нервная система. С нутеллой обошлось, там, видимо, было на трех, просто я очень щедрый.

***


Когда-то я буду жить обычной жизнью, перечитывать эти посты и улыбаться. Пока же я готовлю детям обед на пять человек, т.к. дочь привела двух подружек. С салона орет сын: «Когда уже будет готово?!»

Я думаю, что если бы я был продюсером детской передачи, она бы называлась не «спокойной ночи, малыши», а «идите на х**, малыши».

Из динамика телефона Женя кричит: «Мы теряем их!», – имея в виду последние билеты по божеской цене на тренинги в Стамбуле, паралельно я мариную кусочки курицы на бумаге на противне и замечаю, что бумага слишком близко к огню, лишь когда она загорается. Я сдуваю угольки с бумаги на курицу и сдуваю их затем с курицы, не зная, куда сдувать раньше. Паралельно у меня трещит башка, потому что я мало пил, но даже если бы пил много, то все равно понимаю, что не того. Затем беру телефон, чтобы написать это, потому что не написать невозможно – это единственный способ отвлечься от нарезки салата. И младший сын ноет под руку, что он посередине игры и телефон пора вернуть. В остальном у меня все классно.

Часть II. Вечерело.

Этот день надо запечатлеть полностью. Накормив всех страждущих и даже убрав за ними тарелки, т.к. не было сил их просить, я решил прилечь со своей головной болью. По дороге меня выловила дочь и, поинтересовавшись, не умирает ли ее отец, попросила денег купить сладкого на всех детей. Я сказал ей взять в бумажнике, закрыть дверь на ключ и взять с собой брата, который ныл и просился тоже. Вышли. Слышу спросонья – дверь не заперта. Звоню дочери, не отвечает. Звоню подружке – не отвечает тоже. Звоню второй – бинго. Дочь возвращается и запирает дверь. Полузасыпаю. Слышу – звонят в дверь. Сын вернулся. Без сестры и подружек. Сестра забыла дать ему ключ. У меня ключа нет. Он ломится в дверь и плачет, как истеричка. Звоню подруге дочери, ору на дочь. Она прибегает с ключом, но брат уже убежал искать ее в другую сторону. Слышу – дочь орет ему и ищет. Нашла, зашли оба. Дочь говорит: «Ладно, я выйду на улицу к подружкам?» – «Иди». Сын: «Я тоже выйду?» И тут я lost my shit и наорал на них обоих, особенно на него – нахера было заходить домой, чтобы потом выходить? Дочь выгнал, сына загнал, заснул. Мне снилась война.

Вечером, на прощанье я сделал себе тосты, но тут пришли дети с гостями и все сожрали. «Это такой день», – сказал я себе и пошел мыть. Сначала себя, затем младшего сына. Себя побаловал элитным гелем для душа жены с запахом и, как оказалось, вкусом грейпфрута. «Заслужил сегодня», – подумал я. Но запах грейпфрута не мог перебить тот факт, что младший сын предварительно облегчил желудок и плохо вытерся. Почему-то его система оторвать бумагу и смять ее в жесткий круг. Я понял, что он плохо вытерся, уже когда его мыл. 

Этот день почти закончился. За исключением того, что дети орут и не могут договориться, кто с кем спит. Надеюсь, голова завтра пройдет. Включу, пожалуй, фильм Тарантино.

***


Поездки с семьей незабываемы! Один ребенок в машине пердит, другой блюет, третий каждые 10 минут спрашивает «когда приедем?». Слева солнце лучами выжигает в руке и щеке слово «сдохни». В ресторане оказывается, что, почему пердеть в машине не надо, ребенок ещё не понимает, но детской порцией уже не наедается. Закончив есть, дети с шумом пылесоса Дайсон и скоростью зайца на роликах подрываются из-за стола подальше от спокойно жующих родителей и по очереди громко объявляют, что пришла пора двигаться дальше. Но младший сын очень мило кормит куколку чипсом. Оно того стоит.

***


– Папик, – говорит мне моя любимая доченька, – Я тебе что-то скажу, но обещай, что ты не будешь ругаться.

– Я не буду ругаться. Что случилось?

– Я вчера бежала из кинотеатра, упала и больно ударилась тут.
 Показывает под футболкой.

– Ой, бедненькая! А чего мне ругаться?

– Ну еще у меня упал телефон, у него треснул экран и он не включается. Смотри, как больно ударилась!

«– Рабинович, поцелуйте меня в шею. 
– Почему в шею?
– Ну вы же тоже издалека начали».

***


Четвертое утро временного отца-одиночки началось с того, что он проспал. Но использовать обычную супер-способность размораживать булки взглядом в очень короткое время не пришлось. Потому что он заблаговременно, в 4:00 утра, уже поставил их на разморозку, также рассказав кошке, которая проснулась вместе с ним, о его тяжёлой жизни.

Зафигачив одной рукой бутерброды, распихав их по пакетам и сумкам, временный отец-одиночка (ОЕ) обнаружил, что младший ребёнок безмятежно спит в луже под собой. Просто ОЕ вчера работал до 22:00 и не проследил, чтоб ребенок избавился от лишних жидкостей перед сном. Отец-одиночка быстро скинул все простыни, паралельно порадовавшись, что теперь есть, что стирать на воскресенье, иначе детям не было бы футболок идти в школу, а одними футболками стиральную машину не забьешь.

Пока ребенок натягивал кеды, понукаемый криками других детей «Нууууу! Мы опаздывааааем!» обнаружилось, что на место домашних питомцев у кошки появилась конкуренция, т.к. муравьи с улицы проложили вереницу к ее еде.
Прикидывая правым полушарием мозга точное время, чтобы не опоздать в школу, левое полушарие выцепило пылесос, отдав руке приказ запылесосить мерзавцев, и заодно, про***рить пол на кухне. Ибо его состояние, вкупе с горой посуды, восседающей в раковине, намекало на то, что за муравьями придут летучие мыши.
Дети попали в школу за пять минут до. Временный отец-одиночка сидит в машине и чешет репу, как поставить вариться картошку пюре между консультациями и понравится ли старшей дочке стейк на сковородке. И еще временный отец-одиночка третий день не может найти собутыльников на превосходный украинский первак с перцем.

***

Если вам не хотелось у**ать [ударить] чужого ребенка с ноги, значит у вас нет сердца. Да, да. Не надо возмущаться и закатывать глаза, как будто это не про вас. Чужие дети способны довести до белого каления, и если вы никогда не чувствовали острую боль в сердце и жгучее желание молодого декабриста разобраться с этим маленьким козлом, значит у вас вместо сердца гранитный камушек в груди.

Когда я гулял с детками в бытность их ранней слюнявой молодости на площадке, меня всегда раздражали дети постарше. Они играли в футбол прямо посередине площадки, пуляя мяч в разные стороны. Если вы знаете специфику израильских детей, то разговаривать с ними помогает слабо. За границей это видится как светоч еврейского воспитания, но если вы посмотрите на родителей некоторых этих светочей, то вам все станет ясно с первого раза.

Мой средний сын наконец-то дорос до возраста, когда вошел в категорию детей, играющих на площадке в футбол. И вот он и его два друга фигачили мяч на навес над площадкой с желанием попасть в дырку и получить бонусные очки. Проблема, что когда мяч попадал в это бонусное очко, он валился с высоты четрырех метров прямо на голову родителю или ребенку, гуляещему под навесом.

– Йонатан, – сказал я ему, вдруг понимая, что являюсь родителем типичного израильского ребенка. – Не бей, пожалуйста, мяч тут, здесь люди.

– Это не я, – ответил мне мой сын, – Это они, – показывает на своих двух друзей и одновременно пуляет мяч на навес.

Сына мне удалось вразумить, но два других маленьких подонка, которых я до этого никогда не видел, продолжали подвергать артиллерийской опасности всех гуляющих, включая меня. Я обратился к одной из наглых морд.

– Ты (маленький г*ндон) не мог бы ты (сука такая) играть в другом месте? Здесь гуляют маленькие дети и ты можешь в них попасть (тупица, как ты сам не понимаешь этого).
 На что ребенок ответил мне:


– Нет. И ты мне ничего не сделаешь.

Посмотрев на ребенка спокойным сосредоточенным взглядом, от которого иногда во дворе падают птицы, я подумал. «Вот ты думаешь, что я тебе не могу ничего сделать. Но как бы ты удивился, если б взрослый человек таки у**ал [ударил] тебя сейчас с ноги. Стройная детская картинка твоего непрочного мира в неокрепшем мозгу разрушилась бы надолго. Ты бы плакал крупными слезами и скорее всего ушел бы в истерике с мячом куда подальше, не в силах выразить обиду».

– Конечно, я тебе ничего не сделаю. Я тебе просто объясняю, что здесь маленькие дети и ты можешь в них попасть мячом. У вас рядом целая площадка – играйте там. 

Вот молодцы. Спасибо.

***


У Шели в комнате самая настоящая химическая лаборатория. Она делает «слаймы» – пластилиновые бесформенные массы, чтобы мять их руками. В стороне от пищевых красителей, реактивов и коробочек в большом пластиковом контейнере в растворе странного цвета лежала кукла. Немного озадаченный тем, какими оживительными экспериментами в традициях Франкенштейна может заниматься дочь, я подошел поближе.

Утонувшая кукла лежала на спине. Из раствора торчало лишь ее лицо, перекошенное от ужаса неминуемой смерти (или воскрешения?), полноги и полруки, явно взывающих о помощи.

Жидкость цвета старой крови с ржавчиной и мазками серого свинца тюремного неба поздним ноябрем добавлял апокалиптичной позе куклы особого шарма пятницы 13.

– Доченька, почему у тебя кукла в цветной жиже, в такой странной позе? – осторожно спросил я.

– Я крашу ей волосы, папа.


***


Я очень люблю своих деток и вообще свою семью. Прям удивительно самому, как такой бунтарь может быть настолько семейным. Вместе с этим сейчас каникулы и моя психика иногда говорит «пока!» и уходит от меня в неизвестном направлении, передохнуть.

Я интроверт в квадрате. У меня есть две желанных интеракции с людьми: пообниматься и подраться на ринге. В остальное время я рад, когда меня оставляют в покое. Третья интеракция – консультационная, сочетает в себе дать возможность другому человеку пообниматься с жизнью или вломить пендюлей проблемам (и иногда самому себе). То есть все равно остается в рамках моей интровертности.

Мой младший сын экстраверт. Причем у него пять планет в вершине карты в Козероге, мощный Скорпион, поэтому он очень целеустремленный экстраверт. Когда ему что-то нужно, он будет дергать тебя, пока не получит ответ или удовлетворение просьб и жалоб, сменяемых с космической скоростью. У меня же мысли в 17 разных направлениях, и если меня дернуть не вовремя, то ответом будет максимум сочувственное мычание. Если вы развиваете свое дело, вы знаете, о чем я. С одной стороны, я не могу затыкать ребенка – важно, чтобы он чувствовал себя естественно. С другой стороны, сил на пространные объяснения и ответы на просьбы и жалобы на брата с сестрой каждые две минуты у меня нет.

Как следствие, последние дни я много мычу. Есть шанс, что к сентябрю начну давать молоко и тогда, наконец, проблема с утренним кофе и «а что, вы все молоко с корнфлексом съели?» – решится сама по себе.

***

Ты знаешь, что матриархат наступил, когда ты сидишь с другом, у вас на двоих шестеро детей, и вы обсуждаете интонацию крика ребенка, по которой можно распознать: серьезная ли у него проблема/травма или же он просто хочет внимания.

Источник: Facebook Бориса Герцберга

Заметили ошибку в тексте – выделите её и нажмите Ctrl+Enter