KYKY: Привет Женя. Спасибо, что согласился уделить время, несмотря на сумасшедший график.
Евгений Чичваркин: Привет. Сейчас, честно говоря, график прилично напряженный.
KYKY: Успех «Евросети» до сих пор помнят в Беларуси. Потому в первую очередь меня просили узнать о том, как бы ты строил бизнес, живя в Минске.
Е. Ч.: Я бы уехал из Минска уже давно.
KYKY: Еще до того, как начать?
Е. Ч.: Ну, может быть, я бы попробовал чего-то. Но вдруг кому-то бы что-то померещилось, включили бы налог, что-нибудь придумали, совершенно непонято из чего исходящее — и на этом бы наверное всё и закончилось. Сказали бы мне: «Этот рынок наш». У меня есть одна история про то, как однажды Батька увидел, что на рынке грязь, удивился, что его приватизировали, и вернул его назад государству. Я думаю, с моим бизнесом было бы тоже так. Я бы точно сделал что-то хорошее и это точно досталось бы какому-то мудаку.
KYKY: А чем бы ты занимался в Минске?
Е. Ч.: Не знаю. Торговлей.
KYKY: Какой-то конкретной торговлей?
Е. Ч.: Торговлей, которая нужна в Беларуси.
KYKY: Давай немного отвлечемся от бизнеса и поговорим о другом. Сложившаяся в сегодняшней России ситуация пугает многих агрессивной пропагандой ненависти. Ты каким видишь выход из этой тенденции — когда дикая толпа, противопоставленная Америке, западу, «пятой колонне», да и в принципе кому угодно, кроме президента Путина, готова наброситься на любого?
Е. Ч.: Дикая толпа ничего не производит, она ест и злится. Она может злиться за еду. Так как она не производит в том числе и еду, еда закончится — рано или поздно. С этой позиции, Росийская Федерация — убыточное государство. В ноябре прошлого года я на эту тему выступал на Russian Business Conference в Лондоне с практически программным заявлением о переменах и либертарианских ценностях в России.
KYKY: Каким образом ты планируешь реализовать эту программу?
Е. Ч.: Когда-нибудь руки дойдут, в следующей жизни я ее напишу.
KYKY: А практически она будет реализована?
Е. Ч.: Если найдется другой Каха Бендукидзе в России — то да.
KYKY: Сам ты этим не хочешь заниматься?
Е. Ч.: Я бы с удовольствием этим занимался, но там нет социал-популизма. Такие программы обычно внедряются волей сверху — потому что людям, сидящим столько времени около телевизора, как в сегодняшней России, это не объяснить. Поэтому оно может произойти, только если будет доверие к национальному лидеру, а у него будет воля к либертарианским реформам. Мы знаем, иногда в истории такое случается. Вот в Грузии это случилось и — ошеломительный положительный эффект на постсоветском пространстве.
KYKY: В Facebook в разделе «образование» написано, что ты учился в школе дураков, почему так?
Е. Ч.: Потому что родители не дали взятку, чтобы я учился в английской школе. Этого я им не могу простить, но я им очень благодарен за Академию управления в Москве.
KYKY: Какие у тебя воспоминания про Академию?
Е. Ч.: Мы курили марихуану под лестницей с будущими эйчарами, банкирами и финансистами больших компаний, владельцами страховых компаний.
Там можно было встретить в нетрезвом виде Chief Financial Officers трех компаний с оборотом уже сильно больше миллиарда.
KYKY: Как ты считаешь, какое у образования в России, особенно гуманитарного, будущее? Куда оно будет развиваться?
Е. Ч.: Будущее, конечно, есть. Но при Путине оно не будет развиваться, оно будет деградировать: попы будут читать лекции по сопромату, а чекисты — по истории. Если совки хотя бы промывали мозг, но хорошо учили математике и физике, то сейчас это не на идеальном уровне, но вобщем-то туда тоже никто не лезет. Те, кто обучает, могут быть выбраны по политическим осображениям тоже, но это было и в совке — обычно, если ты хороший учитель математики, то ты согласен с курсом партии и ходишь на «путинги», чтобы у тебя не было запрета на профессию.
KYKY: Во что, по твоему, выльются «путинги» и «антимайдан»?
Е. Ч.: Самое основное — что весь мир увидел, как они шли по российским флагам. «Антимайдан» — весь в одной фотографии, как любят шутить в интернете. Можете представить себе, что украинцы идут по своим флагам и топчут их? Такой патриотический митинг в Украине, чтобы по свистку их бросили на пол и шли по ним? Нет! Кстати, современный беларуский флаг ведь основан на советском, который был самым красивым из советских флагов, но то, что оставили флаг именно советский — о многом говорит. Я читал книжку Саши Филипенко, там об истории с беларуским флагом после независимости хорошо написано.
KYKY: Когда на Russian Business Conference ты выступал с лекцией United College London, там было много студентов из России. Какие остались впечатления?
Е. Ч.: Люди слушали, внимательно слушали, а потом, когда фотографироваться просили, то спрашивали: «А вы можете пальцем вот так сделать?» (показывает указательный палец, поднятый вверх на мусульманский манер). «Почему», спрашивал я. «Потому что Рамзан Кадыров так делает». Причем, они с удовольствием, внимательно меня слушали, и вроде как им нравилось. Я абсолютно не против выражения «Аллаху Акбар», у меня были магазины в Чечне, в Дагестае, в Ингушетии, в Кабардино-Балкарии, в Осетии, Татарстане — огромное, доминирующее количество людей там — это труженики, далекие от агрессии и войны.
KYKY: А какие у тебя ожидания от студентов из России, которые учатся за рубежом, в том числе в Англии? Принесут ли они перемены в Россию?
Е. Ч.: В России, судя по всему, сработает сценарий какого-то недовольства народа — вместе с санкциями, войной и недовольством наверху. Лучшее, что может произойти — это дворцовый переворот, то есть окружение убьет Цезаря, съест Цезаря.
KYKY: А кто придет на его место?
Е. Ч.: Не важно, это не так важно.
KYKY: Разве элита и Путин — не из одной кадки?
Е. Ч.: Они из одной кадки до того момента, пока не встанет вопрос о выживаемости. Когда стоит вопрос: жить или не жить, вступают в силу другие принципы принятия решений.
KYKY: То есть ты думаешь, что если они уберут гипотетического Володьку, на смену ему придет демократический режим?
Е. Ч.: Само собой, они постараются кого-то предложить, но так как нет личности этого масштаба (и надо отдать должное Путину), они не смогут договориться по одному кандидату — судя по всему, там будут разные силы. Так как не будет сильного кандидата и будут разные силы, все будет ослаблено. И ситуация уже запущена так, что придется считаться и с западом тоже. Когда Путин выбрал Медведева — с западом можно было не считаться, когда заново выбрали Путина — с западом можно было не считаться. Сейчас он настолько всех достал, и настолько ситуация с потрясанием ядерными боеголовками, убийством огромного количества жителей Украины, огромными ассигнованиями на российский ВПК — настолько эта ситуация нервирует, и настолько активно избиратели западных лидеров требуют разобраться с ним, что сейчас уже без шансов. Это произойдет не без участия запада. И всем понятно, что там не может быть Гиркин или другой представитель «партии войны» — он просто не может там оказаться. Ни у одного человека не будет такой поддержки, которая была у Путина. Потому что всех, у кого была такая поддержка, СМИ в России перемололи в крупу: либо Путин от себя их отстранил, либо они уехали. Сколько вложили денег, чтобы испачкать образ Навального? Неспроста же его боятся. И здесь уже без запада не обойдется. Им придется идти на компромисс с Европой и США — чтобы был человек, который воспринимается на западе. Как только придется идти на компромисс, и если это будет кто-то из нынешней оппозиции, то, как только дойдет до освещения масштабов коррупции, вся нынешняя власть повалится.
Как только у кого-то дотянутся руки до телевизора, и по телевизору покажут дачу Якунина, или дачи всех участников кооператива «Озеро», или путинские дворцы хотя бы раз — это будет конец.
KYKY: Не будет ли это очередной ХХ съезд? Тогда ведь тоже началась «оттепель», правду про сталинский режим и его жертв рассказали, но всё вернулось туда, откуда началось?
Е. Ч.: Там не поломалась вертикаль, это не был дворцовый переворот. Есть теории заговора, конечно, согласно которым Сталину помогли отойти в мир иной, и что это был дворцовый переворот… Может быть, это время и поторопили, но в целом он не сильно блистал здоровьем. Что нам дала «оттепель»? Песни, стихи, культурный обмен, фестиваль молодежи и студентов — все это вырастило поколение, которое в обшем-то потом понимало, что такое перестройка. Это поколение выходило на площади с плакатами «Горбачева под суд, даешь Ельцина» и так далее. Но ведь насколько в СССР сильна была идеология, насколько государство — по многим показателям передовое в мире — было сильно. Это была страна номер два в мире, сверхдержавава, победившая в войне и какое-то время контролировавшая полмиллиарда населения. Но представьте себе, что после маёвки в оттепель, после майского парада, люди прошлись бы под красным флагом, серпасто-молоткастым — это никому бы в голову не пришло. Это мы жгли красные галстуки на заднем дворе школы и курили. Я был пионером, но ещё я был и комсомольцем 10 минут. За меня проголосовали и тут же выгнали за поведение — я не отдал свой магнитофон парторгу, слушая на нем в тот момент Sex Pistols. Парторг выступила с речью о том, что я недостоин быть комсомольцем, и все проголосовали против. А потом я ее каждый день видел.
KYKY: Ты ее видел после школы?
Е. Ч.: Нет, мне неинтересна судьба этого человека.
KYKY: Во время протестов 2012 года казалось, что Россия со дня на день станет совершенно иной. Чего не хватило протестующим, чтобы предотвратить ужасы сегодняшней реальности?
Е. Ч.: Помнишь, когда Навальный задавал вопрос всем на площади: «Нас здесь сейчас 100 тысяч?! Ведь мы же можем пойти в Кремль, да?»…(в этот момент Евгений надувает губу в попытке издать звук, имитирующий мультяшный пердеж с едким оттенком провала какой-то великой задумки). Вот.
А ты представляешь себе, как в этот момент обосрались в Кремле? Вот обосрались так, что потом все порубили в капусту.
Если бы люди на площади сказали «да», если бы ответом на вопрос Навального был гул ста тысяч: «ДААААААА!», Навальный мог бы сказать властям «Вот наша петиция с требованиями, мы даем вам месяц». И все — мог бы пойти диалог. Понятно, что тогда люди могли бы тоже отморозиться, но если бы Путин и его окружение услышали бы в тот день сто тысяч «да» — вот тогда бы все изменилось. Они бы какое-то хитрое взвешенное решение приняли по законам, по всем вещам. Но Крым мне кажется все равно бы оттяпали при случае. Но, может, дальше войну бы не развязали.
KYKY: Говорят, что «протест слит», и возможность сделать то, что можно было сделать в 2012, упущена, интеллигеция разочаровались, но внутреннее противостояние в России при этом накалилось. До выступления Путина в Лужниках такой агрессивной риторики не было — не было ни «врагов народа», ни «пятой колонны». Выходит, что на волне упущенной возможности креативного класса и демократов произошел подъем «людей у телевизора»?
Е. Ч.: Именно.
KYKY: Если произойдёт дворцовый переворот, ты вернешься в Россию?
Е. Ч.: Да, немедленно. Конечно! Это Родина моя. Хотя как видишь, тут всё продается и дела идут.
KYKY: При этом «Известия» недавно писали о том, что…
Е. Ч.: «Известия»? Габрилянов? Это же холдинг Life News. Чтобы запустить такой проект, как этот, ты 2010-й год инвестируешь, 2011-й год инвестируешь, 2012-й год до середины инвестируешь, а с середины 12-го по 13-й — частично инвестируешь, частично — затраты на запуск. Если ты инвестируешь, ты покупаешь. Мы переделали магазин, переделали все внутри и заново всё здесь построили — в чем здесь прибыль? Мы вложились в проект, и только потом эти деньги нужно и можно будет вернуть.
KYKY: Расскажи напоследок — почему ты проводишь акции против российских властей в Лондоне?
Е. Ч.: Я хочу вернуться в нормальную страну. Есть люди, которые — как бы они ни были недовольны моей позицией — все равно прислушиваются. Я знаю, что от моего голоса зависит. Не много — но оно зависит от каждого голоса. От моего голоса даже зависит больше, наверное, чем от голоса другого человека, который социально был неактивен до какого-то момента. От моего голоса зависит — и я буду проявлять его, пока фашистская пуля меня не сразит.
KYKY: Надеюсь, что этого не случится, Женя.
Е. Ч.: Вскрытие покажет.
На следующий день — в годовщину российского вторжения в Крым — в Лондоне прошла организованная Чичваркиным акция против военной авантюры Путина в Украине.
Через день в Москве был убит Борис Немцов.