Сегодня в парламенте прошло больше заседание, на которым выступал Игорь Шуневич, пишет TUT.by. Он рассказал о кормежке, созревании общества, четких милиционерах и сокращениях в ведомстве.
Про конфликт «ресторан – активисты» в Куропатах
«Есть решение власти о выделении земли для этого заведения. Есть само заведение, которое построено и планируется к своему функционированию. Есть общественный порядок, который вокруг этого объекта существует ныне.
Часть пытается кормить приехавших, часть пытается не допустить этой кормежки. Мы будем реагировать только на нарушение порядка, не занимая ничью из сторон в этом конфликте.
Никакой особой позиции в этом у Министерства внутренних дел нет и не будет. И если будет заявление одной из сторон, мы будем его рассматривать в соответствии с законодательством, и нарушитель общественного порядка будет привлекаться к соответствующей законом ответственности. Буфером между двумя сторонами мы не будем».
Про «Они не пройдут!» и незрелое общество
«Никуда не пройдут! Что вы имеете в виду, то и можете думать. Министерство внутренних дел охраняет общественный порядок и нравственность в нашей стране. Излишние комментарии давать здесь не считаю возможным и необходимым. Все понимают, о чем идет речь. Это не баня: нет ни голых, ни дурных, как Гоцман говорил. Поэтому я ничего не добавлю к тому, что сказал. Хотя могу сказать в принципе. Скажу так: мнение частное, не министра внутренних дел, а гражданина Республики Беларусь.
Это была определенная проверка нашего гражданского общества на зрелость. Наше гражданское общество не совсем прошло эту проверку.
Ни одна из общественных организаций, объединений групп лиц не возмутилась этим фактом и не потребовала снять этот предмет, который, кстати говоря, был вывешен в нарушение Венской конвенции о дипломатических сношениях. К сожалению, ни религиозные организации, ни общественные не отреагировали на это. Может быть, мы действительно очень серьезно толерантный народ в этом смысле. Позиция Министерства внутренних дел прописана четко, там написано буквально то и не более, и не менее. Очень дипломатично, корректно, без грубостей, но в то же время ответственно, по-государственному».
Про несуществующую дискриминацию
«Знаете, как дискриминация? Мы же дискриминируем преступников в какой-то степени, правильно? Есть определенные группы граждан, которые в той или иной степени подвергались и будут подвергаться, как они сами считают, какой-то дискриминации. Я так не считаю.
Я считаю, что никакой дискриминации у нас нет, есть правила сосуществования кроме законов, которые должны уважать все, в том числе и представители иностранных государств.
В этом есть тоже дипломатия. В этом есть и плюрализм: есть одно мнение, должно существовать и другое мнение. Наше мнение — читайте два последних слова из выступления, брифинга, сообщения МВД».
Про сокращения
«На 10% была сокращена численность сотрудников всех органов и подразделений внутренних дел. <…> Упразднение управления [по охране минского метрополитена] не привело к ухудшению оперативной обстановки на объектах метрополитена. <…> Мы, фактически, убрали достаточно большое количество руководящего состава. Не потеряв в качестве, как мы считаем».
Про массовые задержания на Зыбицкой
«В этой части города постоянно происходят нарушения общественного порядка. Редко, но приходят заявления от граждан. Мы провели некоторые мероприятия диагностики этого региона. Я считаю, что мы действуем в пределах своих полномочий достаточно корректно. Брутального задержания, как писали некоторые СМИ, не было. Все было четко и грамотно. В дальнейшем специальных отработок не будет. Будем так же реагировать на обращения граждан».
Про откаты в ИК № 5
«В нашем законодательстве эта система называется «взяточничество». Мы работаем и по выявлению таких случаев в своей системе при осуществлении финансово-хозяйственной деятельности».
На том же заседании был и председатель СК Иван Носкевич. Чиновник более подробно рассказал об откатах за мебель в колонии и других резонансных делах.
Про те же откаты в ИК № 5
«Один из руководителей исправительного учреждения брал откаты за то, чтобы часть продукции поставлялась за пределы страны. Причем это было на системной основе, на протяжении нескольких лет. Это было выявлено сотрудниками ГУСБ МВД [главным управлением собственной безопасности], задокументировано, и дело уже направлено в суд. Пришлось очень долго и настойчиво добывать доказательства своими силами, в том числе и из-за пределов страны».
Про громкие коррупционные дела
«Надо понимать систему правоохранительной деятельности в стране. Оперативно-розыскная деятельность находится в руках Комитета госбезопасности, Министерства внутренних дел. Разоблачениями занимаются они. Мы работаем, образно говоря, на давальческом сырье, то есть на тех материалах, которые поступают от органов дознания. Мы занимаемся своей работой: расследованиями уголовных дел. Каких-то разоблачительных дел у нас не ожидается. Текущая, спокойная работа».
По делу о насилии над детьми в минском интернате № 7
«Дело морально тяжело расследовать. Сейчас оно находится в активной стадии расследования. <…> Официально по делу признаны потерпевшими 20 человек, это те дети, в отношении которых насилие доказано».
Про круговорот бизнесменов в Беларуси
«Не так и много руководителей предприятий в СИЗО, возможно, предпринимателей за неуплату налогов — с этим согласен. Нужно иметь в виду, что мера пресечения — помещение в СИЗО — используется нами при тяжких и особо тяжких преступлениях. Я имею в виду в экономической сфере, когда мы говорим о коррупционных преступлениях — они у нас все тяжкие и особо тяжкие. <…> Когда он [подозреваемый] сотрудничает со следствием, дает показания, компенсирует нанесенный ущерб или хотя бы принимает какие-то меры для компенсации, мы меру пресечения меняем. <…> Человек [Виталий Арбузов] посидел, подумал, считает, что, может, он действительно что-то не так сделал в свое время, начал принимать меры, чтобы погасить ущерб. Мы разработали вместе с ним график погашения ущерба — и все. Такой подход может быть к каждому руководителю, который находится в СИЗО и намеревается сотрудничать со следствием».
Про дело Коржича
«После предъявления окончательного обвинения трем сержантам мы объявили о завершении предварительного расследования и передаче материалов для ознакомления потерпевшим — а именно Светлане Коржич, и обвиняемым. Процесс ознакомления затянулся. В этом ничего удивительного нет, поскольку она решила досконально изучить материалы дела — а это больше 30 томов. Процесс ознакомления ею тоже завершен, после этого она же заявила ходатайство о проведении ряда дополнительных следственных действий.
Мы рассмотрели ходатайство, не видим препятствий, чтобы эти дополнительные следственные действия были проведены. Возможно, будет назначена еще одна экспертиза, и после удовлетворения реализации этого ходатайства мы будем принимать решение о передаче уголовного дела в суд. По моим оценкам, на удовлетворение ходатайств, которые заявила потерпевшая, уйдет порядка еще пары недель».
Про Доната Скакуна
«Никаких следственных действий ночью с ним [Донатом Скакуном] не проводилось, ночью он только сам написал заявление, в котором расписал процесс того, что произошло в школе между ним и учителем. Никто его не допрашивал, все допросы были в присутствии его защитников — тут нет у нас никаких вопросов.
Приговор давно вступил в законную силу. Ни у нас, ни у суда нет никаких сомнений в том, что он виноват. Возможно, резонанс, который был у этого дела, сделал ему только хуже.
Я допускаю, что он мог бы, может, давать показания [во время следствия Донат Скакун отказался давать показания]. Если их нет, какой может быть следственный эксперимент? На основе чего его проводить? Выдумывать его мы не имеем никакого права».