Секс, гормоны, капитализм: ищем причины популярности блондинок

Секс • Тамара Колос
Чем выше ранг кафе, тем больше в нем блондинок – платиновых, пепельных, с темными корнями. Сидя в заведении на Зыбицкой в выходные, вы убедитесь, что примерно 70% посетительниц может похвастать светлым цветом волос и фигурой «песочные часы». В то время, как в мире норма внешности подвергается сомнению, в Беларуси под словосочетанием «красивая женщина» по-прежнему подразумевается блондинка «90-60-90». Почему?

В чем причина популярности образа Мэрилин Монро в нашей стране? Вроде со смерти самой главной блондинки прошло более 50 лет, а минчанки все еще осветляют волосы. В то время, как в мире набирает тенденция «красота в естественности». Возможно, секрет популярности блондинок с улицы Зыбицкой кроется в их сексуальности? Я спросила об этом психолога Павла Зыгмантовича. Но он тут же развеял мои заблуждения:

– Блондинки популярны, потому что нравятся мужчинам – вот и всё. А причины, по которым блондинки нравятся нашим мужчинам, неизвестны.

– Да, но в мире сейчас мода на девушек с андрогинной внешностью, почему же тогда в Беларуси все, как в 90-х?

– Моды на андрогинов нет – есть, так сказать, дискурс, который отражает даже не предпочтения, а лишь пожелания очень узкой части людей, имеющих влияние на медиа. В целом же, в христианской цивилизации грудь, бёдра и ягодицы женщин по-прежнему остаются привлекательными. Кстати, в части исследований используют статистику Pornhub. И она показывает, что во всём мире интересы мало изменились – грудь, бёдра, ягодицы, и желательно побольше.

– На обложках западных журналов худая Кара Делевинь с бровищами, а не клон Мэрилин Монро. Там модно быть худой и похожей на мальчика?

– Нет, именно на Западе родились идеи бодипозитива и плюс-сайза, а также моделей 50+. На Западе модно быть разной. Точнее, конечно, модно разнообразие. Телесная норма расширяется.

– Почему тогда в белорусских медиа нет такого разнообразия?

– У нас медиасфера развита слабее, так как нет достаточного количества денег. Но и в Беларуси уже плюс-сайз появился (например, фотосессия в журнале «Таймер для бренда KILLTODAY – прим. автора).

Разворот журнала «Таймер» с фотосессией для KILLTODAY. Фото: Kanaplev+Leydik

– Что в женщине может служить признаками сексуальности? Красные губы, большая грудь, каблуки?

– Это всё проявления сексапильности, то есть, привлекательности. На сексапильность влияет культурная традиция – например, у коренных жителей Южной Африки она заключена в гипертрофированных жировых отложениях на ягодицах – так называемой стеатопигии. Кольца на шею, чернение зубов – это всё культурные феномены, которые определяют сексапильность и зависят строго от общества. В остальном важны признаки биологического здоровья – чистая кожа, хорошая осанка. А что касается собственно Зыбицкой, там очень разные девушки бывают. И пока нет объективного исследования, нельзя говорить, что у нас только так. В реальной жизни с разнообразием все хорошо.

Мужчины тянутся к блондинкам, потому что их проще удовлетворить

К сожалению, объективных исследований о связи сексуальности с цветом волос в нашей стране не проводилось. Самое близкое – статистика Pornhub за 2015-й, которая гласит, что белорусы любят дам постарше («mature»). Но если включить БТ, окажется, что львиная доля белорусских медийных лиц – как раз блондинки. Алена Ланская, Ольга Барабанщикова, Дарья Домрачева, Виктория Азаренко... Сексолог Дмитрий Капустин утверждает, что мужчины тянутся к блондинкам, потому что их проще удовлетворить: «Считается, что количество мужских половых гормонов более выражено у брюнеток. Мужские половые гормоны отвечают за сексуальное либидо, то есть непосредственно за секс. Женские половые гормоны более ответственны за эротическое влечение, то есть за тягу к ласке, нежности. Поэтому считается, что мужчина менее боится блондинок, потому что ее будет намного легче удовлетворить, чем брюнетку». («Сексолог Капустин: Мужчины любят блондинок и боятся брюнеток»).

Фото: Cary Fagan

Посмотрим на ситуацию с другой стороны. Феминистка третьей волны Наоми Вульф утверждала, что понятие красоты держит женщин – в подчинении: «Миф о красоте стал средством давления и принуждения, заменив собой утратившие актуальность мифы о материнстве, домашнем очаге, непорочности и пассивности… Но на деле он замешен на эмоциональной отчужденности, политических и финансовых интересах и, наконец, на сексуальном подавлении. Фактически миф о красоте вообще не имеет никакого отношения к женщинам! Если он с чем и связан, так это с институтами власти и могуществом, которым обладают мужчины» («Миф о красоте: Стереотипы против женщин»).

«Сами люди абсолютно растворяются. Есть влагалище и пенис». Чем опасна объективация

Грубо говоря, в нашей культуре мужчина сексуален тогда, когда успешен, а женщина успешна тогда, когда сексуальна. Сексуальная объективация является одним из центральных понятий феминистской теории. Чтобы узнать, как она соотносится со стандартами красоты, я обратилась к психотерапевту и феминистке Кристине Вязовской.

Кристина Вязовская: «Объективация – простая и популярная штука. Вместо того чтобы считать человека человеком, мы, когда впадаем в объективацию, считаем человека чем-то вроде ручки. Захочу – буду писать, захочу – выкину в окно. Но, поскольку мы люди вроде как цивилизованные, то объективизируем немножко более изощренно.

Фотограф Хельмут Ньютон с женой и моделью

«Спасибо, любимая, за дочь!» – пишет на машине счастливый папа. Это не хэппининг, не создание радостного события для женщины. Это объективация женщины, превращение ее в вынашивательницу мужского потомства. Женщины не отстают: ищут патриарха, а не партнера, сводя мужчину до уровня кошелька. С сексуальной объективацией все то же: «Дай мне, а то брошу» (многие девочки сталкиваются с таким давлением от своих мальчиков), «Я женюсь на тебе только если ты гарантируешь мне ежедневный секс (и котлеты)».

Сексуальная объективация включает много требований. Среди них – постоянная готовность к сексу, особые игры, когда «нет» значит «да», знание особых «правил съема». Сами люди при этом абсолютно растворяются. Есть влагалище и пенис. Внутренний мир человека любого пола неважен, неважны его чувства и переживания. Все сводится к одному: избавиться от сексуального напряжения при помощи объекта. Чем опасно это для того, кого объективируют? Тем, что когда объект скажет «мне больно» или «я не хочу», это не будет иметь ровно никакого значения.

Как любая шизофреническая идея, идея сексуальной объективации полна «двойных капканов». Например, ты должна выглядеть сексуально, но при этом не как блядь и не возбуждать насильника. Мужчин сексуальная объективация тоже затрагивает: «Настоящий мужик может всегда, везде и восемнадцать раз за ночь».

Частенько сами женщины объективируют себя так, что никакой мужчина в помощь им не нужен. Всевозможные курсы по глубокой глотке с поддувом позволяют женщине буквально все сделать самой – превратиться в предмет, лишенный переживаний.

Безусловно, само понятие «стандарт красоты» относится к объективации. Женщина (или мужчина) лишается своих природных качеств, и некое тело провозглашается эталоном. В так называемую золотую эпоху супермоделей можно было быть или плечистой, как Кроуфорд, или глазасто-бровастой, как Евангелиста, или фарфоровой как Шиффер (и да, все эти определения тоже про объективацию), а с приходом моды на «героиновый шик» все должны были стать как Мосс. Никаких изюминок и человеческих качеств: один и тот же стандарт».

Индустрия красоты как способ выкачивания денег

Откуда вообще взялись стандарты красоты и как они связаны с объективацией? На этот вопрос я попросила ответить Елену Огорелышеву – студентку магистратуры гендерных исследований Европейского гуманитарного университета, исследовательницу и активистку культурно-просветительского Учреждения «DOTYK».

Елена Огорелышева: «Корни женской объективации можно проследить через искусство. Художниками были в основном мужчины, которые вдохновлялись женскими образами. Сформировался устойчивый стереотип: женщина – есть объект для изображения и вдохновения мужчины, а мужчина – есть зритель и творец. Появление рекламы в XX веке лишь углубило и развило данное заблуждение.
Согласно теории гендерной стратификации Джоан Хубер, на заре времен, когда человечество только начало свое формирование, существовал матриархат. Но после того как земледелие и скотоводство стали приоритетными направлениями, воцарился патриархат. Эти занятия требовали огромной физической силы, которой обладал мужчина, женщина могла выполнять лишь связанные с домом функции. В такой ситуации главными достоинствами женщин были выносливость, сила и возможность рождения здорового потомства. Сформировался взгляд, что девушка должна быть здоровая, сильная и широкобедрая. Но с течением времени стандарты красоты претерпевали множество изменений: рубенсовские Венеры уступили место субтильным женщинам и популярным в XX веке стандартам «90-60-90». Но у нас по-прежнему патриархат. Есть мужчина – активное начало, и женщина – украшение жизни мужчины.

Автор Наоми Вульф говорит в книге «Миф о красоте», что до XX века каноны внешности касались не всех женщин. Понятия мадонн, венер и муз относились скорее к привилегированному сословию. Но в XX веке произошло несколько важных изменений. Во-первых, женщины вышли на рынок труда. С началом индустриализации больше не требовалось рожать так много работников для обработки земли. Женщина освободилась от постоянного вынашивания и воспитания, подключилась к рабочему процессу и стала социально более свободной. Во-вторых, с 30-х годов XX века началось культивирование всеобщих стандартов красоты. Журналы указывали, как должна выглядеть любая женщина. Это опять же, по сути, инструмент патриархата для ограничения женской свободы. Цитируя Вульф, можно сказать, что таким образом минимизировалось количество свободного времени женщин. Их мысли направлялись не на общественные дела, а заботы, как уменьшить талию, увеличить грудь и обесцветить волосы. Стандарты красоты, по сути, ограничивают человеческую свободу и обогащают промышленные корпорации. Совокупный доход в индустрии красоты в США за 2015 год составил $56.2 миллиардов, и ежегодно эта цифра увеличивается.

«Тест на сексуальную объективацию: попробуйте принять аналогичную рекламной позу»

Сексуальную объективацию можно проследить в рекламе стандартов красоты – фигуристые 90-60-90 с оттопыренными попами без складок на теле (как пример – реклама дорогого женского белья Agent Provocateur). Как часто в реальной жизни вы принимаете такое позы? Однако не всегда изображение женщины, пусть даже и обнаженной, можно расценивать как сексуальную объективацию. Пример – реклама белья Aerie, где женщины находятся во вполне себе естественных положениях.

Реклама Agent Provocateur (слева) и Aerie (справа)

Тест на сексуальную объективацию: попробуйте принять аналогичную рекламной позу и посмотрите, насколько вам удобно это сделать. То есть сексуальная объективация – это о методе изображения женщин (как «тело» выгодно повернуть), а стандарты красоты – непосредственно контент: какое «тело» подлежит объективации на данный момент.

Хотя мы говорим о женщинах, сказанное выше касается и мужчин. Например, стандарты красоты советского времени и современности отличаются. Это как сравнивать Алексея Баталова и Брэда Питта – два совершенно разных типажа как по внешности, так и по своим внутренним качествам.

Брэд Питт и Алексей Баталов

Сексуальная объективация мужчин – веяние последнего времени. Например, можно изобразить мужчину в рубашке сексуально объективирующим образом (хорошо натренированный торс крупным планом), что как бы говорит: «Если ты купишь эту рубашку от Кельвина Кляйна за безумные деньги, то все девушки непременно тебя захотят». Здесь, по сути, используется тот же механизм, что применялся на протяжении всего XX века для рекламы женских вещей.

На Зыбицкой – культ молодости, а не культ блондинок

Почему в Беларуси под словосочетанием «красивая женщина» подразумевается блондинка «90-60-90»? Я бы сказала, что не в Беларуси, а в славянских странах в целом. На улицах европейских городов можно увидеть больше женщин в комфортной одежде и с минимальным макияжем, чем в Минске или Москве. Стрит-фото это подтверждают. Но в тех средах, в которых я обитаю в последнее время, девушки отходят от стандартов. Если сравнивать моду шесть лет назад и сейчас, то для хипстерской молодежи кеды стали вторыми лабутенами. Удобная женская одежда начинает быть популярной. Те же модные луки в изданиях говорят, что современная модная девушка необязательно должна быть на каблуках. Она даже может позволить себе разный цвет волос и не быть «песочными часами».

Актриса Ирина Горбачева для Calvin Klein. Фото: Данил Головкин

Кстати, о «песочных часах». Возможно, то, что на Зыбицкой так много девушек с подобным типом фигуры, спровоцировано молодостью аудитории. Все же фигура молодой девушки и женщины в возрасте могут разительно отличаться. Здесь можно говорить о культуре молодости».

Ненаучные выводы

Если подытожить сказанное, окажется, что а) мужчины любят фигуристых; б) мужчины меньше боятся блондинок, чем брюнеток; в) славянские девушки более склонны к «женственным» образам, которые нравятся мужчинам; г) стандарты красоты ограничивают человеческую свободу. В нашей культуре успешность женщины все еще оценивается через ее способность нравиться мужчинам, поэтому лично я не вижу ничего удивительного в стремлении белорусок к сексуальности. Пока гендерная культура страны не догонит ту же Скандинавию, девушки будут осветлять свой родной русый цвет.

Заметили ошибку в тексте – выделите её и нажмите Ctrl+Enter

«Меньше секса, пожалуйста! Мы – миллениалы»

Секс • Аня Перова

Американцы опубликовали исследование, согласно которому поколение «Y» реже ведет половую жизнь в сравнении с предыдущими поколениями последних пятидесяти лет. KYKY узнал у миллениалов-беларусов, которые солидарны с американскими ровесниками, что не так с сексом. Оказалось – почти всё.