Отцы минимализма, у которых могли учиться Port Mone

Культ • Конрад Ерофеев
Услышав упреки в том, что новый альбом Port Mone уже почти остыл, а рецензии до сих пор нет, наш музыкальный критик Конрад Ерофеев написал об истории музыкального стиля минимализм, без которого не было бы ни группы Kraftwerk, ни The Who, ни музыки Port Mone. Прочитав текст, можно стать умнее в сто раз и другими глазами посмотреть на белорусскую группу, мировую поп-культуру и музыкальную критику в целом.

Новый альбом Port Mone — возможно, самая серьезная работа, записанная белорусскими музыкантами в неакадемическом жанре не за год и не за два, а вообще за все время с момента распада СССР. Она настолько хороша, что кажется ближе к академическому минимализму, чем к поп-музыке, и ее анализ требует соответствующего музыкального образования. К сожалению, мне не довелось учиться в консерватории и даже музучилище, да и KYKY — все-таки издание о популярной культуре, поэтому вместо рецензии на пластинку мы поговорим о том контексте, в котором она появилась, тем более, что он важен и для поп-музыки в целом.

Минимализм — направление в классической музыке, появившееся во второй половине двадцатого века и оказавшее огромное влияние на поп-культуру. Не будь минималистов, не было бы ни эмбиента, ни многих направлений танцевальной музыки. Без минималистов наверняка не было бы группы Kraftwerk, а влиятельнее Kraftwerk за всю историю звукозаписи не было, наверное, никого — кроме Beatles, конечно. При этом сам минимализм — музыка для понимания простая и в отличие от многих других академических работ — очень доступная.

К концу Второй мировой войны классическая музыка была в глубоком кризисе — достаточно похожем на тот, что в начале двадцатого века пережило изобразительное искусство. Техническое мастерство, приемы композиции достигли такого развития, что в традиционной тональной музыке, кажется, уже нельзя было сделать ничего нового. Композиторы-романтики снесли последние границы дозволенного. Хорошие мелодии, конечно, не закончились, но сделать что-то действительно новое на том же поле уже было невозможно — в ту же проблему уткнулась живопись после того, как развитие реализма достигло своей высшей точки. Необходимо было искать какие-то принципиально новые формы.

Одним из крупнейших результатов таких исследовний стало появление так называемой серийной музыки — крупного музыкального течения, участниками которого были, например, Шёнберг или Стравинский. Представители этого течения использовали в качестве основы для произведения вместо традиционной гаммы особую последовательность звуков, называемую серией. Движение приобрело широкую популярность, так как всерьез раздвигало горизонты возможного, однако серийная музыка оказалась достаточно безжалостной к слушателю — несмотря на всю ее интересность. Иные критики даже поговаривали, что серийные произведения грешат против самих законов восприятия музыки человеком как биологическим существом. Вот попробуйте-ка послушать.

Минимализм появился в большой степени как антитеза к серийной музыке, как результат поиска нового изобразительного языка, который все же был бы доступен слушателю, и, конечно, как исследование того, что же такое все-таки есть музыка, насколько маленьким количеством средств можно обойтись, чтобы создать музыкальное произведение.

Как явление стиль этот появился в Нью-Йорке в 60-е в узком кружке музыкантов, работавших вместе. Вместо того, чтобы фокусироваться на расширении тонального языка, минималисты занялись исследованием того, как взаимодействуют друг с другом простые музыкальные структуры — короткие фразы и порой даже отдельные тона, какие в этом случае образуются структуры и как работает ритм. Результатом экспериментов стала музыка, которая до сих пор звучит хорошо, — даже для совсем неподготовленного слушателя.

Начать разговор, наверное, проще всего со Стива Райха. Ряд его работ — просто лабораторные эксперименты, суть которых, кажется, понятна без лишних объяснений. Вот, например, запись 1966 года — Come Out And Show Them. Здесь одна-единственная фраза повторяется множество раз, переплетаясь сама с собой. Временной сдвиг приводит сперва к эффекту, подобному реверберации, а позже — к образованию сложной звуковой структуры отчасти психоделического свойства, слова в которой уже не различимы.

В более поздней работе It's Gonna Rain тот же эффект достигает гораздо большего масштаба и воистину пугает.

Эксперименты эти, конечно, не то, чтобы благозвучны, но они помогли создать инструментарий для гораздо более серьезных произведений, настоящих шедевров. Например, Music for 18 Musicians, связь между которой и нашими белорусскими героями достаточно очевидна.

Другим замечательным представителем минимализма является Терри Райли, любитель экспериментировать с тем, как взаимодействуют небольшие зацикленные музыкальные фразы — предтеча даба и всех современных ди-джеев. In C — композиция, которую он создал еще в 1964-м, — является одним из фундаментальнейших трудов минимализма. Это произведение состоит из 53 музыкальных фрагментов разной длины. Каждому музыканту из ансамбля (который состоит из примерно 35 человек — больше или меньше) полагается играть кусочки последовательно, повторяя каждый из них столько раз, сколько ему захочется. Представление продолжается около получаса. Результат — сложная текстура, образованная переплетающимися музыкальными фрагментами и все время словно плывущая, меняющая свою конфигурацию, но всегда узнаваемая.

Пожалуй, отголоски этой музыки тоже слышны у Port Mone. А влияние другого произведения Райли — A Rainbow in a Curved Air — слышно в звуке группы The Who и многих других артистов рок-сцены конца 60х — начала 70х.

Наконец, нельзя не сказать о Ла Монте Янге, еще одном отце минимализма, человеке, который отказался от традиционных концепций ритма и времени в композиции. Любитель громких и длинных тонов, он стал, по сути, создателем дрон-музыки. Вот, например, одна из его знаменитых работ — еще один хороший белорусский ансамбль под названием 'Волшебная Одноклеточная Музыка', безусловно, является дальней производной этой записи.

В том же духе можно продолжать довольно долго — однако стоит ли? К этому моменту вам либо наскучил этот шум, либо он вас заинтересовал, и о таких людях, как Филип Гласс, Арво Пярт или, например, Майкл Найман, вы узнаете уже совершенно самостоятельно. В заключение — пятичасовая композиция для фортепиано Ла Монте Янга. Попробуйте включить ее как-нибудь в качестве фоновой музыки. Говорят, она служит хорошим саундтреком к практически любым мыслям, если, конечно, они у вас есть.

Заметили ошибку в тексте – выделите её и нажмите Ctrl+Enter

Чем занимались актёры от «Твин Пикса» до «Твин Пикса»

Культ • Николай Янкойть

Как только американский канал Showtime сделал официальное заявление: в 2016 году на экраны выйдет третий сезон «Twin Peaks», фанат сериала Николай Янкойть, окрыленный тем, что все девять новых серий снимет сам Дэвид Линч, начал перебирать в уме всех звезд «Твин Пикса», чтобы вспомнить, чем они занимались последние 25 лет.