Виктор Бабарико, председатель правления «Белгазпромбанка», дал интервью изданию «Салiдарнасць». В нем он порассуждал о диктатуре, свободе, рассказал, как его отчислили из университета. KYKY выбрал его лучшие цитаты.
О банке
Первый офис банка был на Ольшевского. В правом подъезде располагалось похоронное бюро, в левом – банк. Мы мрачно шутили, что наш лозунг: «Ближе всех к вечности». В 1996 году мы, наглые и дерзкие, решили аккредитоваться в Европейском банке реконструкции и развития. В банк пригласили Криса Блюмфельда, представителя ЕБРР. И вот я думаю, Крис приедет, и не дай Бог, он зайдет не в тот подъезд. Приезжает в банк – попадает в бюро ритуальных услуг. Не лучшее впечатление, особенно для иностранца. Перед приездом я уточнил у сотрудницы, которая работала с Крисом: «Левый подъезд. Все понятно?». – «Да», – подтвердила она. Думаю, дай-ка я сам проконтролирую. Спускаюсь со второго этажа, смотрю и вижу, как машина Криса подъезжает к правому подъезду. Пока я добегу, он уже выйдет из машины. Вылетел, подбегаю, а он направляется к подъезду. Выносят гроб. «Крис, вы не туда!». – «А это что?». – «Не обращайте внимания!»
О страхе сотрудников перед председателем банка
«Я буду расстроен, если они меня будут бояться. К сожалению, легче забояться, чем по-настоящему уважать. Это не только история человека, который хочет, чтобы его боялись, но и обратная сторона».
О диктатуре
«Человеку проще ненавидеть, чем любить. И бояться проще, чем уважать. Почему так легко люди поддаются диктатуре? Это совпадающие истории. Если появится тот, кто готов унижать, человеку проще испугаться и поддаться этому, чем сопротивляться. Мы ищем легкие пути».
О свободе
«Свобода – это внутреннее состояние человека. Физическую свободу ограничить можно. Тебя могут посадить в клетку, в тюрьму – куда угодно. Гений эволюции человека состоит в том, что у него есть сознание. И кто может, кроме тебя самого, это сознание ограничить? <…> Мне кажется, что у нас есть два маргинальных края – власть, которая хочет что-то сохранить, и борцы, которые хотят тоже что-то возродить. И между ними люди, которые хотят развиваться и строить. Одни говорят: давайте Северную Корею. Вторые предлагают: давайте возродим ВКЛ или что-то еще. А третьи спрашивают: «А может, вперед пойдем? Нам детей растить надо, жизнь свою строить». Две Беларуси – это миф. Страна одна. Основная масса хочет понять: что завтра-то будет?»
О трудоголиках
«Наверное, я не люблю трудоголиков и перфекционистов. Трудоголики — это люди, которые неэффективно тратят свое время, потому что все 24 часа могут посвятить работе. Пусть что угодно со мной сделают акционеры... Я считаю, что на первом месте у человека должна быть семья».
О ссорах на почве «крымнаш»
«Если ты можешь расстаться с человеком из-за несовпадения взглядов на третью сторону, то это нельзя назвать дружбой. С Мариной [женой] и детьми мы эту тему обсуждали: поводов поспорить и поругаться много. По отношению к чему ругаемся? По отношению к третьей стороне. К нам это имеет какое-то отношение? Нет. Тогда давай просто представим, что это вкус мороженого. Глупо ругаться из-за мороженого. <…> В любви ты понимаешь, что человек тебе нужен, и кроме него, это тебе не даст никто другой, и у тебя начинает возникать желание, как замочек зипповский зацепиться. Чем больше этих замочков – тем лучше. Значит, больше удовольствия и радостей. То же и с друзьями. Ты всю жизнь увеличиваешь количество застегнутых замочков. Иногда случается, отъезжает. Если получилось, что из-за «крымнаш» вы расстались, ребята, так за что же зацеп-то был?
<...> Один из моих друзей ходил на выступление Соловьева, и я его «угнетаю» за это. Говорю, не знаю, как к тебе теперь относиться. Друг говорит: «Это была случайность. Помутнение. Мне было просто интересно».
Об отчислении из университета
«В банк на высокую должность пришел устраиваться человек. Читаю анкету, вижу, мы пересекались по университету. Чувствую, что-то жмет человеку. Спрашиваю, в чем проблема. «Виктор Дмитриевич, – говорит, – вы меня не помните?» – «Нет». – «Я был в комитете комсомола, который вас исключал из комсомола и университета». – «А почему переживаете?» – Это было несправедливо. Я внутренне был против, но голосовал «за».
Ответил ему, что все справедливо. Если ты был членом комитета комсомола университета, было бы странно, если бы ты голосовал «против». Была система. Если ты в эту систему не вписываешься, есть два варианта: она тебя ломает либо выбрасывает. Другого пути не было, и я это понимал. Наверное, можно оскорбиться, если какой-то разгильдяй кидает комсомольский билет на стол со словами: «Да заберите вы его»... Это был край. Спустя много лет друг подарил мне приказ о моем отчислении с формулировкой «за недостойное поведение». К университету и к преподавателям кафедры у меня остались самые теплые чувства.
– Вы взяли на работу того человека, который голосовал за ваше исключение из университета?
– Да. Он сделал хорошую карьеру – и у нас, и вне банка».
Первую часть интервью можно целиком прочитать здесь, а вторую – здесь.