7 августа офисы TUT.by, Белапан и издательского дома «Белорусская наука» оцепили и провели в них тотальный обыск. Проверку проводили из-за жалобы БелТА: телеграфное агентство подало жалобу в органы о том, что вышеназванные СМИ пользовались его платной подпиской, но не платили за нее. Вечером того же дня многих журналистов, в том числе главного редактора TUT.by, задержали и отвезли в изолятор на Окрестина. Спустя трое суток все задержанные были на свободе под подпиской о неразглашении и в статусе «подозреваемый». 

Один из них – редактор отдела новостей TUT.by Анна Калтыгина – вместо колонки о впечатлениях от этих событий решила написать открытое письмо пресс-службе Следственного Комитета. Письмо начинается со слов: «Поскольку я, как и большинство моих коллег, как из TUT.BY, так и из других СМИ, находимся под подпиской о неразглашении, оперировать я буду только теми фактами, которые вы, Сергей Васильевич и Юлия Леонидовна, дали сами. Чтобы вам было проще, я решила сформулировать пять блоков вопросов. Вы ведь никому не отказываете в комментариях. Не откажите и мне, будьте так любезны». Дальше – мысли Анны: 

«1. Сергей Васильевич и Юлия Леонидовна, о том, что я являюсь подозреваемой, а кроме того — задержана, я узнала из вашего релиза. Его вы выпустили в районе 9.20. У Марины Золотовой и Тани Коровенковой еще шел обыск. Меня еще даже не допросили. Никому из нас не было объявлено о подозрении, а о том, что мы задержаны, узнали и вовсе после обеда. Что это было — вы поспешили, или все было решено заранее — и про подозрения и про задержание, и следователи нам лгали? Ну не верю, они очень милые люди, не будут же они нас обманывать.

2. Мы не раз с вами спорили о фигурантах ваших релизов. «Юлия Леонидовна, мы точно знаем, что задержан господин Имярек, директор предприятия «Какое-То Там». Сколько раз от вас, и от Сергея Васильевича я слышала эту чудесную фразу, которая засела в моей памяти, и которая стала лейтмотивом наших многочисленных разговоров? «Мы не называем предприятие и имя задержанного, чтобы не нанести финансовый и репутационный вред предприятию». К этому припеву обычно добавлялся еще речитатив «Вы же понимаете, там люди работают, они же ни в чем не виноваты». А что изменилось в этот раз? Ваша профессиональная этика, о которой вы мне столько раз говорили, стала очень гибкой? Теперь вы всегда будете называть и фамилии, и предприятия? Тогда прекрасно, можно будет обойтись без надоевших шлягеров про «мы не называем» и «там же работают люди». А если все по-прежнему, то почему наша компания и БелаПАН, а также Марина Золотова, Анна Калтыгина и Татьяна Коровенкова стали исключением?

3. Я понимаю, картинка — это все. Сюжет БТ о «деле БелТА», как и видео обыска у Марины Золотовой я посмотрела уже после того, как меня отпустили (кстати, отпустили или освободили — никак не пойму разницу). Объясните мне, представители пресс-службы, отвечающие за пиар своего ведомства, зачем ваши сотрудники на видео делают вид, что достают сбережения семейства из шкафа? Ведь их оттуда добровольно достал муж Марины Золотовой и отдал вам. Тогда подскажу, надо было освободить стол, разложить на нем белые листы бумаги, и выкладывать по купюре. Как в видео о коррупционерах. Тогда визуально их больше, картинка лучше. Кроме того, в том видео обыска, которое вы передали изднаию «СБ — Беларусь сегодня» показали банковские карточки семьи, крупным планом — с номерами. Вы же работаете в Следственном комитете, хотя бы и в пресс-службе. Вы же знаете, что можно сделать, имея данные карт? Через несколько часов данные карт «замыли», но скриншоты сделали, и возможно, не только мои коллеги. Будет символично, если потом из-за этого придется возбуждать уголовное дело, правда?

4. Возвращаясь к теме сюжета по беларускому телевидению. Сергей Васильевич и Юлия Леонидовна, что бы вы про меня подумали или что бы вы сказали, если бы я выложила запись нескольких наших с вами разговоров? Закон бы я не нарушила, вы же знаете, что к вам обращаются за комментариями, и разговор записывается. К тому же, я вот не знала, что мои разговоры записываются, но это, как оказалось, тоже не нарушение закона.
Вот публикую я запись разговора, скажем до или после официального комментария? Вспомните разговоры, которые бы вы предпочли не выкладывать на всеобщее обозрение. Представили?
 

Может быть, их когда-то опубликуют. Точно не я — у меня не такая гибкая этика, как у вас, но возможно те, кто записывает чужие разговоры — и, возможно, и ваши тоже.

5. Ну и последний вопрос. Скажите, Сергей Васильевич и Юлия Леонидовна, почему с 7 по 9 августа вы не отвечали на звонки моих коллег с TUT.BY? И на сообщения в мессенджерах? Вам было сложно снять трубку и чисто по-человечески сказать: «Тут ситуация постоянно меняется, кто-то уже подозреваемый, кто-то свидетель, вот такой-то точно на допросе, а та — точно на Окрестина»? Ваша этика опять хитро извернулась из-под принципа «не отказываем в комментариях»? Или просто было стыдно?

Я прекрасно понимаю, что лично я с вами, Сергей Васильевич и Юлия Леонидовна, работать больше не буду. Лично я. И это мое решение, а не ваше. Хочу просто сказать персонально вам, Юлия Леонидовна. Если я когда-нибудь (и честно — не дай Бог!) увижу вас задержанной в коридорах СК, в окружении оперов и ОМОНа, то я не помашу вам изящно ладошкой. Ведь я уже прочитаю заранее заготовленный релиз, и буду знать, что вы подозреваемая и задержаны. Я куплю вам бутылку воды, шоколад и влажные салфетки. На Окрестина мне их не хватало». 

Фото на обложке: Белапан