«Можно случайно убить». Агрессор — о своих домашних жертвах и том, как обеим сторонам насилия спастись

Боль • Вероника Уласевич

В Беларуси нет человека, который не знает, что такое домашнее насилие. Но наверняка есть много людей, не подозревающих, что агрессорам помощь нужна не меньше, чем их жертвам. KYKY делится материалом проекта «ИМЕНА» о том, как беларусский абьюзер может спасти себя и свои отношения.

Первая девушка Алексея уехала домой после очередного скандала и больше не вернулась. Вторая — выпрыгнула с балкона второго этажа, когда парень закрыл ее дома. А третья сбежала от молодого человека, когда тот затащил ее в малолюдное место в парке и удерживал изо всех сил. Все отношения Алексея складывались по одному сценарию, а замкнутый круг удалось разорвать благодаря единственной в стране коррекционной программе для мужчин, применяющих насилие в отношениях. ИМЕНА узнали, почему агрессорам тоже нужна помощь, насколько эффективна коррекционная программа и что должно произойти, чтобы такая программа заработала по всей стране. А пока работа с агрессорами у нас не налажена, пострадавшим от домашнего насилия продолжает помогать проект «Убежище для женщин и детей».

Опустошение и чувство вины

Леша (имя изменено по просьбе героя — прим.ред.) познакомился с первой девушкой в компании друзей. Сначала она ему не понравилась, даже немного раздражала. А потом у ребят все неожиданно закрутилось, они стали вместе жить. «Там была в основном страсть», — так описывает свои первые серьезные отношения сам Леша. Тогда ему было 20 лет. 

Леше было очень хорошо с девушкой. Только вот он сходил с ума от одной только мысли, что она может с ним когда-нибудь расстаться. Будто это его разрушит или убьет.

— При малейшей ссоре я запирал дверь и прятал ключ, не давал девушке выйти из дома, — вспоминает 38-летний Алексей. — Она хотела побыть одна и просила ее оставить, а я, наоборот, навязывался на разговор по душам. Однажды в порыве ярости я стукнул кулаком по дорогущему на тот момент телефону, который сам же ей и подарил. А еще мог дать пощечину или толкнуть, хотя понимаю, что одной пощечиной можно навредить человеку или даже случайно убить.

Фото носит иллюстративный характер: Юлия Карпенко для ИМЕН

После каждой ссоры Леша чувствовал опустошение и чувство вины. Ему становилось стыдно. Парень извинялся перед девушкой и дарил ей подарки. А она прощала до тех пор, пока эти отношения ей окончательно не опостылели. После полутора лет совместной жизни первая девушка Леши уехала к себе домой и больше не вернулась. 

Через год Леша путешествовал в другом городе и познакомился со второй девушкой. Он почувствовал невероятную близость, как будто встретились две родные души. 

Первые два-три месяца в отношениях все было хорошо. А потом начиналась «какая-то хрень»:

— Я стал всячески ее контролировать, ревновал к бывшему парню, при возможности залазил в телефон и проверял переписки, удерживал ее дома силой. На самом деле, она не давала мне поводов и не провоцировала. Мое поведение ничем нельзя было оправдать. Однажды во время ссоры я снова закрыл квартиру и спрятал ключи, так она выпрыгнула с балкона второго этажа и уехала на такси. 

Фото носит иллюстративный характер: Юлия Карпенко для ИМЕН

Вторая девушка добавила Лешу в черный список на телефоне и заблокировала в соцсетях. Больше они не виделись.

Леше было 26 лет, когда он познакомился с симпатичной учительницей. Девушка очень его привлекла своей искренностью и открытостью. А еще они обнаружили общий интерес к путешествиям.

Однажды в совместной поездке Леша пригрозил девушке оставить ее одну за тысячи километров от дома. Это было первым «звоночком».

Потом парень узнал, что девушка болезненно воспринимает любое негативное мнение о себе, и, когда дело дошло до конфликтов, пытался ее всячески опозорить:

— Я приходил к ней домой, рассказывал родителям какие-то байки, распространял слухи среди общих знакомых. Грозился, что расскажу в школе, будто она продает наркотики детям. Однажды девушка вызвала на меня милицию. Там я тоже навыдумывал сказок, вывалил наружу кучу личных подробностей, и меня отпустили.

Алексей в порыве ссоры мог сказать, что покончит с собой. Хотя на самом деле в его голове никогда не возникало таких мыслей. Или парень мог завести с девушкой разговор про женитьбу. Но это не было реальным намерением, а всего лишь попыткой привязать к себе человека.

Когда третья девушка Алексея сказала, что хочет расстаться, у молодого человека созрел план:

— Я понимал, что сейчас мы будем проходить малолюдное место в парке. Я не собирался ее убивать. Но я не мог допустить, чтобы она ушла. Схватил ее за руки, затащил в низину, швырнул на землю и велел заткнуться. А дальше не знал, что буду с ней делать. Просто держал силой и все.

Фото носит иллюстративный характер: Юлия Карпенко для ИМЕН

Девушка притворилась, что подвернула ногу, и попросила помощи. Алексей поднял ее и отвез в больницу. Оттуда девушку забрала мама. После этого случая ей пришлось уехать из страны и оборвать все связи с Алексеем.

Все отношения молодого человека развивались по одному сценарию и заканчивались на каком-то надрыве и всплеске эмоций. Парень не хотел никому причинять боль, а где-то в глубине души мечтал о хороших крепких отношениях. Он понимал, что с ним происходит что-то ненормальное, но не знал, в чем причина и как это исправить.

Свое агрессивное поведение в отношениях Алексей связывает с детством. Когда он баловался, мама часто говорила ему, что уйдет и не будет с ним разговаривать. Вот сейчас он и боится потерять близкого человека и всеми силами привязывает к себе. 

Психолог Роман Крючков утверждает, что нет единой причины гнева и агрессии мужчин к своим близким:

— Это может быть и генетика, и черты характера, и психологическая неустойчивость. Но чаще всего психологи склоняются к такой версии: люди неосознанно копируют из детства такую модель поведения с родителей. Говорят, хочешь воспитать ребенка — просто измени свое поведение. И это правда.

С 2007 года Роман пять лет работал в социальном центре с жертвами домашнего насилия. Он понимал важность того, что делает, но часто не видел результата. Для положительного эффекта нужно было работать с двумя сторонами: не только с жертвами, но и с агрессорами. Правда, для агрессоров на тот момент не было никаких программ. 

Фото носит иллюстративный характер: Юлия Карпенко для ИМЕН

Интеллектуалы, артисты, священники и сидевшие

Роман Крючков и его коллеги начали разрабатывать коррекционную программу для мужчин, применяющих насилие в близких отношениях, в 2013 году при поддержке Фонда ООН в области народонаселения (ЮНФПА). Наши специалисты на протяжении двух лет адаптировали американскую модель программы, с учетом отсутствия госфинансирования и плохо развитой социальной инфраструктуры. По такой же американской модели успешно работают с агрессорами в Британии, Швеции, Польше и других странах мира.

Спустя два года в Минском городском центре социального обслуживания семьи и детей собралась первая группа мужчин, желающих изменить свое поведение. Одни попали в программу по собственному желанию, других — обманным путем привели жены, ссылаясь на якобы встречу с семейным психологом.

Программа для мужчин бесплатная и рассчитана на шесть-восемь месяцев. На индивидуальных консультациях психолог смотрит, есть ли у мужчины проблемы с психикой, алкогольная или наркотическая зависимость в активной стадии, оценивает риск, насколько безопасно женщинам и детям оставаться наедине с агрессором. Зависимость и неуравновешенная психика — серьезные поводы не допустить мужчин к занятиям, где они будут раскачивать всю группу. Психолог оценивает риск и направляет клиента либо к другим специалистам, в зависимости от проблемы, либо на следующий  этап, где проходят еженедельные групповые занятия.

На этих занятиях мужчины рассказывают о своей мотивации и ожиданиях от групп, делятся опытом и обсуждают волнующие их темы: насилие над детьми, как работает спусковой механизм гнева, как отследить, что ты вот-вот провалишься в неуправляемое состояние, и что с этим делать.

— Моя задача не исправить мужчин, а помочь им принять ответственность за свои поступки, — объясняет Роман Крючков. — На наши встречи приходят мужчины совершенно разных возрастов — от 20 до 50 лет. Это и интеллектуалы, и артисты, и священники, и неоднократно сидевшие. Всех их объединяет одна проблема.

За пять лет более 100 мужчин успешно прошли весь курс коррекционной программы в Минске. 70-80% мужчин, которые заканчивают ее полностью, перестают применять насилие.

Как правило, практически все агрессоры отказываются от проявления физического и сексуального насилия в отношениях. В некоторых случаях могут сохранятся разные формы психологического насилия, что не всегда могут проверить специалисты.

Наш герой Алексей попал в программу в 2019 году. Он случайно наткнулся на статью в интернете про мужчин, которые гневно и агрессивно ведут себя в отношениях:

— Я сразу понял: если не обращусь за помощью, то все мои отношения будут заканчиваться печально. Оказалось, программа действительно работает. Во-первых, на группах я понял, что не одинок в своей проблеме. Во-вторых, научился распознавать, когда и как начинают происходить вспышки агрессии. И осознал, что справляться с ними можно по-другому. Элементарно, взять паузу на полчаса и пройтись либо позвонить кому-нибудь, кто в теме и может помочь.

Алексей признает, что проблема не улетучилась полностью. Он до сих пор замечает в себе попытки контролировать партнершу, но быстро их отслеживает и пресекает. О физическом удерживании и пощечинах речи не идет — мужчина отказался от таких методов.

Фото носит иллюстративный характер: Юлия Карпенко для ИМЕН

«Вылавливание мужиков»

Коррекционная программа для мужчин-агрессоров успешно работает в Минске, а вот в регионах она не прижилась. Внедрить программу попытались территориальные центры социального обслуживания населения Бреста, Гродно, Кобрина и Барановичей.

Минские специалисты обучили региональных психологов, но группы для агрессоров там так и не заработали. Причины разные: трудности с оснащением материально-технической базы в местных госучреждениях, отсутствие помещения для групповых занятий, проблемы с оплатой труда специалистов.

Сейчас коррекционная программа для мужчин, кроме Минска, успешно работает лишь в Борисове. Это пример того, как программу удалось адаптировать в условиях небольшого города. Занятия с агрессорами там проходят бесплатно на базе некоммерческой организации. Полноценная группа собралась в 2016 году, и с тех пор программу закончили около 60 клиентов. 

— По началу я встречал какое-то отторжение от мужчин. Тем более, город у нас небольшой, по сравнению с Минском, многие друг друга знают, — рассказывает о трудностях ведущий коррекционной программы в Борисове, директор частного социально-просветительского учреждения «Центр социальной помощи и поддержки групп риска «Стимул к успеху» Андрей Максименко. — Мужчины старались скрывать свою неприязнь. Тем более, мы подписываем договор о неразглашении, стараемся, чтобы наши беседы не выходили за рамки центра.

До начала пандемии коронавируса Андрей Максименко проводил занятия для двух групп агрессоров. В первой группе мужчины собиралась добровольно или по рекомендации партнерш. А вторая группа — это домашние агрессоры, которые находились на учете местного отделения милиции. 

Фото носит иллюстративный характер: Юлия Карпенко для ИМЕН

— Договориться с местными органами власти и РУВД было очень трудно. Участковые не понимали, зачем им раз в неделю вылавливать мужиков, которые стоят на профилактическом учете, и свозить в отделение. Я им объяснял: несколько раз приведете, зато потом случаев насилия в семьях станет меньше, — вспоминает Андрей Максименко. — Через пару лет местное РУВД написало обоснование, и я как приглашенный специалист стал приходить раз в неделю в отделение милиции, чтобы работать с агрессорами. Обычно эти мужчины приходили, отмечались и уходили. А тут я со своей программой. Сначала их было трудно удержать на пару часов. Потом я разъяснил пользу для них, и занятия вошли в привычку.

В прошлом году Андрей добился, чтобы группа «подучетников» приходила не в милицию, а к нему в центр. Тогда мужчины заинтересовались программой еще больше и стали приходить массово. Однако с августа прошлого года РУВД приостановил работу с некоммерческой организацией. Соответственно, группа подучетников в коррекционной программе больше не участвует. 

Группа добровольцев тоже поредела. Руководитель связывает это с самоизоляцией и непростым экономическим положением: мужчины предпочитают тратить время на зарабатывание денег, нежели на психотерапию. Некоторые желающие продолжают заниматься на индивидуальных консультациях онлайн. Групповая работа остановлена до лучших времен.

Страх перед наказанием

В концепции законопроекта «О противодействии домашнему насилию», который в 2018 году жестко раскритиковал Лукашенко, большое внимание уделялось работе с агрессорами. Мало просто защитить жертву насилия, важно еще выстроить систему, которая позволит избегать ситуаций насилия в последующем.

Концепция законопроекта предлагала ввести коррекционную программу для мужчин как альтернативную меру наказания. Агрессоров, не причинивших тяжелых телесных повреждений партнершам, направлял бы в такие программы суд. Мужчин, которые успешно прошли корректировку поведения и отказались от применения насилия, предлагалось освобождать от тюремного заключения.

Планировалось, что коррекционные программы заработают и в местах лишения свободы. Успешное прохождение такой программы давало бы возможность заключенным получить условно-досрочное освобождение.

Увы, все эти задумки так и остались на бумаге. В то время, как другие цивилизованные страны успешно пользуются ими на практике.

К примеру, в США 70% агрессоров попадают в коррекционную программу в принудительном порядке через суд. Причем там такие программы платные, хоть занятия проходят на базе общественных организаций. Эти организации покрывают административные расходы за счет клиентов, а государственные гранты тратят на обучение специалистов.

Фото носит иллюстративный характер: Юлия Карпенко для ИМЕН

— Государство не может массово отправлять в тюрьмы агрессоров, потому что в большинстве своем они — законопослушные граждане, которые исправно платят налоги. Вот в США и нашли такой баланс между наказанием и альтернативной возможностью исправиться за свой счет, — рассказывает Галина Десятова. Она три года была модератором групп для мужчин-агрессоров в Бостоне (США). Сейчас работает руководителем проекта, в рамках которого была открыта Мужская анонимная консультационная служба — общенациональный сервис для мужчин в Беларуси.

Бостонская коррекционная программа состоит из двух этапов. Первые 8 занятий (по два часа в неделю) модераторы групп читают мужчинам короткие лекции: что такое насилие, какие формы бывают, последствия для детей и партнерши. Чтобы перейти на следующий этап, агрессоры должны признать факт совершенного насилия, взять ответственность за свои действия и рассказать об этом в группе.

На следующей стадии оказываются 70% агрессоров. Кто-то попадает в тюрьму, кто-то не приходит на занятия из-за проблем с алкоголем или наркотиками, а кому-то нечем платить за занятия. Второй этап состоит из 32 занятий. Здесь мужчины работают в группе, делятся своим опытом и обсуждают конкретные случаи насилия.

Статистика показывает, что 60% мужчин, прошедших коррекционную программу, не привлекаются за домашнее насилие повторно в течение двух лет.

Галина Десятова считает, что еще много чего должно случиться, прежде чем коррекционные программы для агрессоров станут успешно работать в Беларуси. На данный момент у нас в стране недостаточно отлажена система помощи пострадавшим от домашнего насилия. Единичные убежища для жертв насилия существуют за счет донорских средств или иностранной безвозмездной помощи, а не государственных ресурсов. У судей, прокуроров и адвокатов нет четких механизмов, как действовать в той или иной ситуации домашнего насилия. А значит, нужно вкладывать средства в повышение квалификации специалистов и прописывать необходимость коррекционных программ на законодательном уровне.

— Я побывал на стороне агрессоров и понял, что страх перед наказанием реально может остановить, а вот безнаказанность очень расслабляет.

Жертвы насилия у нас крайне не защищены, — уверен Алексей. — Просто сажать в тюрьму — нет смысла: наша система не исправляет человека, а временно убирает его из общества. За решеткой люди перенимают еще худшую модель поведения, а потом возвращаются в семьи еще более озлобленными. Если бы у нас были альтернативные возможности, многим людям это помогло бы избежать разрушения — как жертвам, так и агрессорам.

Алексей уже полгода встречается с девушкой. Он ей сразу рассказал, что проходил коррекционную программу для мужчин-агрессоров. Молодому человеку было важно дать девушке выбор — принимать его особенность или нет. Она приняла. 

Фото носит иллюстративный характер: Юлия Карпенко для ИМЕН

Где получить помощь

Если вы узнали в себе агрессора

1.   Изучите красное колесо власти и контроля. Понятная схема поможет вам разобраться в разных видах и формах проявления насилия, а также идентифицировать факты насилия в отношении своих близких.

2.   Обратитесь за помощью в Мужскую анонимную консультационную службу (МАКС). Это новый сервис для мужчин, где можно конфиденциально задать вопросы по телефону или в чате на любую тему, в том числе и про насилие в отношениях.  

3.   Запишитесь на бесплатную программу по корректировке поведения в Минске у Романа Крючкова или в Борисове у Андрея Максименко. Здесь вам помогут осознать проблему и решить ее.

Если вы стали жертвой домашнего насилия

1.   Позвоните на общенациональную горячую линию для пострадавших от домашнего насилия по номеру 8-801-100-8-801 (с 8 до 20 часов). Специалисты сориентируют и подскажут, что делать в каждой конкретной ситуации.  

2.   Обратитесь в кризисную комнату местного территориального центра. Таких комнат больше 130 по всей стране, и они есть почти в каждом районе. Стоит учитывать, что время пребывания там ограничено и заселиться туда можно после сбора пакета документов.

3.   Можно экстренно заселиться в любое время суток в Убежище для женщин и детей, пострадавших от домашнего насилия. Экстренная линия для размещения в Убежище работает круглосуточно +375 29 610 83 55.  

Как вы можете помочь

Пока коррекционные программы для мужчин-агрессоров не заработали по всей стране, а проблема домашнего насилия остается как никогда актуальной, вы можете поддержать проект ИМЕН «Убежище для женщин и детей». Благодаря вам у пострадавших от домашнего насилия появится возможность уйти от агрессоров. Благодаря вашим пожертвованиям за год 100 женщин и детей смогут начать новую жизнь — без насилия.

— К нам попадают женщины с детьми со всей Беларуси. Они убегают от мужчин-агрессоров, с которыми примирение невозможно. Это продуманные люди, которые хотят уничтожить женщину. Хотят, чтобы женщины смирились со своим положение, терпели и целовали им ноги. Они никогда не признают свою вину, а только будут оправдывать свои действия, винить партнерш, манипулировать детьми и нарушать условия мирных договоренностей, — уверена Ольга Казак, руководительница Убежища для женщин и детей, пострадавших от домашнего насилия.

Заметили ошибку в тексте – выделите её и нажмите Ctrl+Enter

«Лишние люди». Чего вы не знали о 1937-м, с которым так часто сравнивают события в Беларуси

Боль • Мария Мелёхина

Все чаще события в Беларуси напоминают реалии 1937-го: суды-тройки, аресты по «политическим статьям», состряпанные на коленке, небывалый размах насилия, постоянное вранье СМИ, культ личности и диктатура. Но для полного погружения беларусам нужно еще пережить гражданскую войну. И тогда картинка полностью сойдется. KYKY тщательнее присмотрелся к «девятьсот проклятому», чтобы убедиться, верный ли курс мы взяли в 2021-м.