Почему вы думаете, что никто ничего не видит
Вообще явление такой всепоглощающей дедовщины в стране, которая хочет совладать с криптовалютой и даже отправляет людей в космос, уничтожает. Во всем мире уже давно развалили вертикали власти. А Беларусь содрогается от историй затравленных командирами солдат. А потом содрогается повторно, когда Следственных комитет просто так закрывает дело о повесившемся срочнике. Виноват или никто, или «сокамерники», которых, возможно, потом точно так же затравят. «За дедовщину и убийство сына осудили 10 солдат. Одному дали 8,5 лет строгого режима, другому — 3,5, третьему — 3,5. Остальным по 1-2 года колонии или вольного поселения. Из руководства — никого не судили», – вот что рассказывает мама призывника, которого уже нет в живых. Понимаете, когда учителя везут на картошку школьников и с ними что-то происходит, судят учителей. Они не усмотрели, они должны нести ответственность. Когда дело касается армии, виноваты низы – это им придет повестка в суд. Зато «полковнику никто не пишет».
По сути, кто сейчас командует беларуской армией? Проще и быстрее всего по карьере продвигается человек, который после срочной службы не нашел в себе достаточно талантов и стремлений, чтобы сменить поле боя, и по пути наименьшего сопротивления остался менять звездочки на погонах (образование еще получить надо, но тогда вызывает вопросы его качество). Из умений руководить людьми – понятие дедовщины, в котором воспитывали его призыв. Ведь если не умеешь быть ответственным командиром, можно просто награждать подчиненных сексом с борисовскими девушками в бане, а наказывать тупой травлей своих своими же. Это приказ – выполняй, иначе тебе тоже пи**ец.
Больше всего поражает, что люди с кокардами во лбу до сих пор считают, будто могут скрыть то, что происходит за забором воинских частей. Из-за очевидной архаичности самого их образа жизни им до сих пор кажется, что мир застрял где-то между продразверсткой и хрущевской кукурузной кампанией. Но истории отслуживших и выживших попадают в социальные сети, а журналисты за полчаса находят номера матерей тех, кого нашли в армейских подвалах с мешком на голове. Вы действительно думаете, что десять тысяч подписей за отставку министра обороны – это просто клики в «международной сети интернет»? Мир давно стал прозрачным. Смиритесь: вынужденное самоубийство солдата в Печах заметно ничуть не меньше, чем танк, который сбил столб на главном проспекте столицы во время репетиции парада.
Какой бюджет, такая и армия
Те, кто служил, с пылом утверждают, что на армию государство тратит большую сумму денег, но она не доходит до реальных нужд, оседая в портмоне командирского состава. Солдат-срочник должен получать какую-то зарплату каждый месяц, поэтому получает свои 10-15 рублей, на которые может купить разве что пять пачек самых дешевых сигарет. И хотя деньги идут на модернизацию воинских частей и боевой техники, восемь из десяти грузовиков на полигоне все равно не заведутся. И чинить их будет не мастер, а солдаты – с помощью «колгот и тряпок». А если не починят – получат наряд и порцию профессиональных унижений.
Раз уж мы так любим смотреть по сторонам и сравнивать, оглянитесь на юго-запад – там вы увидите Швейцарию. У них каждый «годный» парень служит около года, ездит домой каждые три недели, не драит унитазы (этим занимаются клининговые фирмы). После окончания службы он уезжает восвояси со своим табельным оружием и до 51 года обязан защищать страну, если вдруг это понадобится. Все нарушения во время службы наказываются штрафами, а не гаупвахтами. Но эта история к Беларуси мало применима, потому что на такую систему нужно немало денег. Что ж, контрактная служба обойдется еще дороже – вот, у России уже который год не получается довести ее до нормального состояния, хотя любой российский сержант в месяц зарабатывает, как беларуский подполковник. И разница в финансировании заметна – даже на учениях Запад-17 всем очевидцам было ясно, что по сравнению с российскими бойцами наши – это просто мальчики, которые умеют копать и держать метлу.
Как спасти беларускую армию
Когда семнадцатилетний солдат уходит в беларускую армию, его мать, отвечая по звонку какого-нибудь майора на вопросы про характер сына, надеется, что его там не дадут в обиду, или хотя бы вернут целым и невредимым. Надеется, даже перечисляя сыну на карту неподъемные для зарплаты кассира суммы денег, которые у него заберет командование. Надеется, даже когда сын вместо обряда посвящения лежит в солдатской больнице, потому что армейские сапоги – это лютые колодки, которые с непривычки неумолимо калечат сыну ноги. Другую обувь нельзя, как и свои трусы. Вообще, здесь нельзя всё, кроме того, что говорит командование. И если «все будут прыгать с крыши», ты тоже будешь, потому что это приказ.
Но раз уже даже СМИ мироточат информацией о доведенных до самоубийства срочниках, очевидно, что командиры не справляются с ответственностью за их жизни. Возникает логичный вопрос: кого тогда обороняет Министерство обороны? Понятно, что в стране денег нет, и армейское и чиновничье руководство одним махом не поменяешь – здесь не получится проиграть события по сценарию реформирования грузинской полиции, в которой удалили каждый первый ненужный экземпляр и заменили новым, только что обученным рабочим образцом.
Если нынешних командиров сдвинуть с места нереально, значит можно ограничить их уровень отвественности до того, который будет им по силам. Давайте же сменим формат трудового лагеря на обычный рабочий день – и солдаты будут приходить в свое расположение с утра, выполнять список задач, и уходить вечером спать в своих постелях. Иногородним надо дать общаги или те же казармы, но потрудиться провести туда хотя бы горячую воду. Хотя бы зимой. Да, сейчас даже горячая вода в кранах есть не везде.
Пускай солдаты учатся владеть оружием, охранять границы, чинить технику и лечить друг друга, но делают это с 7 утра и до 6 вечера – тогда у них, вероятно, будет меньше причин сунуть голову в петлю.
А проблемы с неустойчивой психикой родственники и друзья заметят быстрее, чем когда уже будет поздно. В этой системе координат придется всем платить адекватную зарплату, какую получает любой бюджетник в Беларуси. Но если не запирать призывников в четырех стенах без телефонов и регулярных связей с близкими, командованию придется вести себя в пределах нормы и постоянно доказывать свое право на руководство и воспитание людей. Понимаете, в рыночных условиях хороший менеджер успешно взбирается по карьерному склону. Неэффективного менеджера терпят, пока он не совершит какой-нибудь факап. Убыточного менеджера увольняют. Давайте откроем глаза и признаем, что армейские командиры – это не неприкасаемые боги, а обычные менеджеры. А плохого менеджера, который нарушил закон, выгоняют, судят и наказывают.
