Героиня этого текста оказалась в Польше по несчастливой случайности. Из Беларуси пришлось уехать, когда на ее парня завели «политическое дело», по той же причине начали преследовать ее саму. Единственным вариантом эмиграции для пары была Украина. Там они провели три недели — и началась война. 25 февраля ребята выдвинулись по зеленому коридору из Киева во Львов на автобусе, потом — автостоп и 20 километром пешком до Польши. Срочно нужно было искать работу: накоплений хватало максимум на два месяца. 
Дальше — монолог девушки. Она попросила не раскрывать ее имя в целях безопасности.

Офис — квартира-трешка с ванной, но работа непыльная. Завязка.

Мне очень срочно была нужна работа. Для понимания уровня отчаяния — я даже сходила на собеседование в вебкам-студию и была готова на контракт. Просматривала объявления на linkedin, сидела на фейсбуке в группах типа «Работа Польша» — ни-че-го. 
Последняя вакансия, на которую откликнулась, звучала так: «менеджер в офис со знанием английского языка». Казалось, обычная непыльная офисная работа. Из требований — английский В2+, а остальному обучат. Собеседование назначили на следующий день.

Офис  — обычная жилая трешка с икеевской мебелью, где есть ванная со стиралкой и душевой. Это смутило, но в остальном было обычно. Проверили уровень английского, расспросили кто я и что из себя представляю. Рассказали про обязанности: мне предстояло переписываться и созваниваться с иностранными студентами и консультировать их по вопросам поступления в конкретный частный университет Украины с филиалом в Польше.

Ничего странного — до момента, пока эйчар не сказал, что у них есть еще и несколько университетов-партнеров в России. Тут удивилась. Украинские работодатели в Польше и беларусов-то брать не всегда хотят, а здесь получается сотрудничество напрямую с Россией?
Еще интересный пунктик по поводу зарплат: ставка небольшая, основный доход приносит «комиссия» от привлеченных клиентов. Но я была в отчаянии, потому согласилась. 

«Он думал, что поедет в Москву, но его закинули в Грозный». Как фирма вела двойную игру, официально работая на Украину, а подпольно — на Россию.

Первый день был кошмаром. Меня усадили читать переписки и информацию на сайтах фирм-партнеров, которые якобы входили в нашу сеть. Потом приехала доставка из Икеи, и мы всем офисом собирали стулья. 
На мои вопросы ни у кого не было времени, а в информации на сайте компании — масса несостыковок, голова раскалывалась от попыток что-то понять. Решила не обращать внимания, допустим, это адаптация. 

Второй день был не лучше. Для меня устроили блиц-опрос, проще говоря — мероприятие по унижению для новичков. Коллеги задавали вопросы типа: «Я — студент, который хочет убедиться, что вы меня не обманываете…».
Очень напрягали формулировки про обман, но я пыталась вникать в происходящее и отвечать. Надо мной посмеивались и крайне язвительно объясняли, как «отвечать правильно». Ладно проехали.

На следующий день смотрела рабочие почты и наткнулась на переписку со студентом, который заплатил почти $20 тысяч за диплом и остался ни с чем.
Удивила ситуация и сам факт того, что фирма продает документы. Оказалось, все еще хуже: от основной компании отходило несколько фиктивных. Официально зарегистрирована в Польше была только материнская фирма — как раз местный филиал частного университета Украины. Здесь все чисто и красиво, на эту фирму официально я и работала. Мы помогали иностранцам поступить в этот самый университет, а также в ряд других польских вузов. Но это только верхний слой, который презентовали налоговой и прочим службам.
Дальше началась подпольная история — ряд фиктивных фирм, которые работали в той же организации и приносили деньги в тот же кошелек, что и официальная компания.

Условной менеджеркой Леной сегодня мог быть один человек, завтра другой, послезавтра — третий.

У каждой были свои социальные сети и отдельные почты. На одного работника приходилось несколько фирм, и практически каждый в офисе был одновременно двумя-тремя персонажами. Например, условной менеджеркой Леной сегодня мог быть один человек, завтра другой, послезавтра — третий.

Теперь самое интересное: фиктивные фирмы представляли не украинский университет, а российские институты. Компания утверждала, что сотрудничает буквально со всеми вузами РФ, но на самом деле связи были налажены только с несколькими учебными заведениями (странными). 
Если абитуриент хотел поступить в МГУ, задачей менеджера было убедить, что фирма поможет ему в этом. Потом внезапно оказывалось, что места в университете мечты «все заняты» или «надо пройти подготовительный курс» в другом месте — а потом же можно поступить, куда хочется. Так абитуриентов отправляли в «свои» универы. Чаще всего, эти вузы находились в Грозном. Не в теме есть ли там реальные вузы (в Грозном есть три университета — Прим. KYKY).

Офис в России принимал и курировал прибывших студентов из самых разных стран — как правило, развивающихся: Индия, Пакистан, Нигерия, Гана, Зимбабве, Сирия, Афганистан.

Люди платили большие деньги, чтобы поступить, например, в МГУ, а учиться летели в Грозный или Махачкалу. Одних еще в переписке убеждали, что там ничем не хуже, а другие узнавали о своей судьбе в аэропорту по прибытии. Чтобы понять прайсы за такие услуги, нужно взять стоимость обучения с официального сайта университета и и добавить к ней от 50 до 80 процентов суммы. Условно, год обучения стоит две тысячи долларов — а через нашего посредника эта сумма легко превращалась в три.

Обо всем этом я узнала, когда случился скандал с одной клиенткой. Ее обрабатывали до меня около года, и уже при мне она заплатила почти 10 тысяч долларов за то, чтобы ее сын учился в «университете мечты». Он думал, что поедет в Москву, оказался в Грозном. Мама пошла в полицию — и фирма вернула ей деньги, но не все и не сразу.

Еще одна афера — продажа дипломов. Дипломы продавали только от лица этого польско-украинского университета. Эта лавочка доступна только для иностранцев не из СНГ. Поинт в том, что люди из ближнего зарубежья теоретически могут поехать в Россию и все разузнать, а вот из условной Нигерии прилететь уточнить пару вопросов в Туле проблематично. В общем, брали в оборот людей, которым ничего не остается, кроме как поверить менеджеру. 

Об этой схеме я узнала, когда мне предложили поучаствовать в «делюге» — я отказалась. Суть была в том, чтобы группой из трех сотрудников пойти в кафе и взять у человека конверт, в котором лежат деньги за диплом. Пока один пересчитывал в туалете несколько тысяч долларов наличными, другие болтали с клиентом.

Тут у меня сложилась вся картина: фирма вела двойную игру. Официально ее создали, чтобы направлять людей в конкретный частный украинский университет в Польше. Так оно и было — но это только фасад. Подпольно, через сеть фейковых компанией, фирма сотрудничала с российскими университетами и отправляла туда иностранцев, нередко обманывая их ожидания, а еще — продавала дипломы. Вишенка на торте — ректором университета была жена владельца фирмы.

Когда я поняла, на какую работу подписалась, стало очень страшно: и совесть мучила, и проблемы с законом боялась нажить. Осталась, дожидаясь подходящей возможности для ухода. Ревела каждый день: до работы, после и во время. Со мной постоянно было чувство тревоги, будто все вот-вот всплывет наружу и разрушит мою жизнь.

«Я до сих пор боюсь, что в будущем это аукнется». Чем закончилась история.

Морально убивало не только общение со студентами, которых фирма обманывала, но и и сам офис — там постоянно что-то случалось. Однажды в домофон позвонили люди, говорящие по-польски. Поднялась паника, что это налоговая и нас сейчас всех повяжут. Двери защелкнули на все замки, выключили свет и зашторили окна. Так мы сидели около часа, а я думала: «Как же круто я уехала из Беларуси. Вот это спокойствие и безопасность». Закончилось ничем: даже в дверь никто не звонил.

Хотела продержаться до окончания контракта и спокойно уйти, но за два месяца до этого срока начальник вызвал на ковер. «Достоверные источники» донесли, что я ненавижу фирму. Это правда: к тому моменту я уже не боялась кому-то не понравиться.

Разговор закончился тем что я через час ушла с вещами. Мне не выплатили часть обещанной суммы, но я не стала разбираться. До сих пор боюсь, что эта история в будущем выйдет мне боком.