Услышал сегодня мнение, что люди, которые говорят на белорусском, автоматически вызывают на себя праведный гнев и непонимание окружающих; что лучше быть как все, а то заклюют; что если говорить на белорусском постоянно, то устроят «дедовщину» на работе и будут смеяться за спиной. Вот про последнее мне есть сказать про один маленький реальный эпизод.
Про белорусский язык в армии.
Как-то раз на месячных курсантских сборах в Печах, что под Борисовом, довелось мне жить в одной казарме с очень интересным курсантом одного из факультетов БГУ (называть конкретно никого не буду, но скажу, все те курсанты были все как на подбор – хороши собой, умны и вообще как с обложки военного журнал – БГУ все же).
Я не очень знаком с тем, как проходит жизнь курсантов военного факультета БГУ, но предполагаю, что это рутина: казарма, учеба, проход строем, форма, постоянная подшивка, наряды по столовой, закрытый мужской коллектив, иерархии и тому подобное.
Так вот ближе к делу – курсант этот, будучи на старшем курсе, говорил исключительно на белорусском языке. ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО на белорусском языке. И сразу предугадываю вопрос – говорил он на белорусском не только с приятелями, а всегда, вообще всегда. Все это знали, никого этим удивить нельзя было, все привыкли.
Но случались моменты с новыми людьми. Выглядело это, например, так: «Построение, раааавняйсь! Смирнноо! Курсант такой-то, выйти из строя!» Какая-то еще команда или вопрос.
– Так! – прозвучало в ответ. Еще какой-то вопрос офицера – еще какой-то ответ на белорусском. Офицер спрашивает фамилию – курсант с красивейшим белорусским произношением называет свою. И все это перед всем строем.
Я помню глаза этого дежурного офицера по части, по которому видна нелегкая судьба обычного человека из глубинки. Я помню даже ворону на дереве – в ту секунду время остановилось, все ждали реакции офицера, который раньше не знал курсанта.
А глаза офицера в этот момент сменили все стадии: непонимание, отрицание, гнев и далее по списку, но последней стадией, отдаю голову на отсечение, было уважение. С нами в строю были обычные срочники, которые потом шептали между собой «ну ни***я себе, красава».
И дальше… ничего не случилось. Понимаете? После офицер просто дальше начал читать список. Момент этот как-то очень врезался в память – когда человек явно делает не как все, но это совсем не значит, что делает неправильно, и общество спокойно принимает данность даже с каким-то уважением. Можно сказать: так то ж курсант, не обычный срочник, обычного бы срочника научили на русском говорить – может быть, так и было бы. Но курсант-то говорит на белорусском, несмотря на внешние факторы.
Недавно говорил с сокурсниками, и во время разговора выяснилось, что им тоже как-то отложился в памяти именно этот момент на построении. И выяснилось, что они запомнили момент таким же, каким его увидел я.
И я помню этого курсанта как исключительно интеллигентного и способного человека, на которых все и держится. Если встретите его сейчас, передавайте привет.
