То, что происходит в клубе «Синатра» вечером в среду, напоминает салонную вечеринку, полную жеманных девиц и кулуарных сплетен, где гости силятся распознать друг в друге знаменитость и со знаменитостью же сфотографироваться. ТВ-селебрити целуют Юзари (в очках) и Маймуну (в розовом) в звездные щеки, смертные попроще делают с белорусскими участниками «Евровидения» групповые и одиночные селфи и за манерностью пытаются скрыть естественное белорусское желание накидаться бесплатным шампанским. Поддерживая атмосферу душевности, ведущий действа Евгений Перлин отчаянно шутит – уже несколько лет он любим всякой домохозяйкой, потому как комментирует «Евровидение», и там тоже шутит.

Организаторы бережно охраняют красный диван в центре зала, отгоняя от него журналистов – он предназначен для главных гостей действа. Впрочем, на почетном месте исполнители задерживаются ненадолго. Вскоре их заставляют подняться и бежать в фотозону, где всякий желает их приобнять или хотя бы подержаться за подол Маймуны.

Силясь распознать в присутствующих селебрити, KYKY консультируется с более сведущими светскими журналистами.

«А вот это – Хлестов, ему уже сорок, но он вечно молод и прыгуч», – поясняют коллеги. Вечно молодой Хлестов оказался еще и непоправимо экзальтированным, он сбегал со сцены, выбрасывал микрофон в зал, уговаривал Юзари и Маймуну «полететь, привезти нам это первое место! Ну пожалуйста!»

Зал отказывался подпевать Хлестову, но огорчить последнего это не могло – к середине фуршета он был уверен, что публика любит его, но публика любила скорее канапе и бесплатный коньяк. «Мешать коньяк с коньяком некошерно», – обсуждают тему дня выстроившиеся вдоль столов люди, пока Хлестов и менее распознаваемые персонажи поют и с пугающей настойчивостью рвутся к микрофону. Тот, кто не пел, блуждает вдоль столов, разбавляя торжественность атмосферы брутальными разговорами: «Ты серьезно? Ты не хочешь выпить за мое здоровье?» Формат мероприятия подразумевает, что, воспользовавшись случаем побывать в караоке, всяк будет петь песню в поддержку Юзари и Маймуны, и, пропустив март, все котики от шоу-биза запели в апреле. Маймуна, не в силах сдерживать эмоций, бросалась обнимать одного-другого исполнителя, Юзари, приподнимая очки, говорил, что тронут до слёз – «вот, правда, посмотрите, слезы!»

Белорусский народ и «Евровидение»

В 2009 году боги «Евровидения» перекрыли чакры белорусским исполнителям: Петр Елфимов не поладил с организаторами. С тех пор что ни год – то новый скандал. В прошлом году на такой же pre-party белорусского участника Тео, известного широкой общественности тем, что спел песенку про «чизкейк», провожал на «Евровидение» сам Александр Рыбак. В белорусской мифологии Рыбак – эдакий белорусский заступник перед жестоким евромиром. Бэкграунд: белорусы из года в год проигрывали в неравной схватке с Европой, и тут пришел Рыбак, норвежец с белорусскими корнями, и победил в «Евровидении». Рыбак пожал руку красивому бородатому Тео, сыграл на скрипочке «Fairytale» и тем, кажется, снял порчу с белорусских исполнителей. В «Синатру» на вечеринку к Юзари и Маймуне с букетом алых роз пришел сам Тео, обнял исполнителей, очевидно, чтобы через объятия передать дальше норвежское благословение. Очаровательно милый, он улыбался поклонникам и скромничал: «Да я к ребятам, я ребят поздравить, ну!»

Идиллию нарушила Алена Ланская, которая тоже оказалась селебрити, потому как представляла Беларусь на «Евровидении» три года назад. Ланская запомнилась зрителю длинными ногами и гигантским дискоболом, на фоне которого спела песню с необъяснимым названием «Солео». Вчера Ланская стращала Юзари и Маймуну тем, что «будет сложно», что «каждый год на представителя страны на «Евровидении» обрушивается шквал критики» и, видимо, так разволновалась, что даже не спела. Она пришла сюда с иной миссией – раскрыть глаза трогательным в своей открытости миру Юзари и Маймуне на жестокость медиапространства, готового и дискобол высмеять, и подтанцовку турецкими аниматорами обозвать. Одним словом, Ланская пришла из иной, проклятой евроэпохи, скандальной и гневливой. Но 28 апреля по «Синатре» двумя взаимодополняющими потоками лились любовь и шампанское, и присутствующие поняли, что проклятье снято и что все теперь будет, наверное, хорошо.

Наших участников, или, как принято любовно говорить о конкурсантах на «Евровидение», наших ребят, сияя массивными стразами, пришли поздравить Барбара и Эдуардо – кубинские исполнители, выступавшие несколько лет назад на Славянском базаре. Кубинцам так полюбилась Беларусь, что домой они так и не вернулись. Говорят, охотно попытают свои силы на следующем «Еврофесте», потому что «те кьеро, Беларусь!»

Потрачено уже «стопицот миллионов, и все это отобьется»

«Белтелерадиокомпания», который теперь на откуп отдано «Евровидение», раз за разом предрекает очередному исполнителю бешеный успех, да и вообще относится к конкурсу с плохо скрываемым бешенством. В этом году жюри героически отслушало больше сотни песен, чтобы среди разнокалиберных белорусских талантов отыскать Юзари и Маймуну. Но о деньгах продюсеров участников спрашивать не принято, они обижаются, говорят, что за многое заплатила «Белтелерадиокомпания», что потрачено уже «стопицот миллионов и все это отобьется» и переводят беседу из сферы материального в сферу духовного.

Наконец, когда все кто мог спели все, что знали, на сцену позвали Юзари и Маймуну с хорошей песней «Time». Юзари рассуждал о категории времени, призвал не терять последнее и запел под восторженный возглас толпы. На скрипке ему подыгрывала Маймуна, такая белорусская Ванесса Мэй, только лучше. Юзари и Маймуна оказались так милы, что их прямо-таки жаль было отправлять в Вену, под пули западного безразличия. «Удачи вам, дорогие, самые любимые!» – кричали ведущие. «Давайте сделаем самое масштабное селфи!» – призывал Перлин, желая, очевидно, повторить успех прошлогоднего оскароносного фото. «Раз уж на эту сцену стали выходить такие близкие люди, я хочу позвать сюда свою маму», – сказал Юзари, который для мамы просто Юра. Мать Юры тоже спела, тоже пожелала белорусскому дуэту добра и мира, и гости, уже немного вялые, побродили среди столиков, разбирая остатки фуршета, и разошлись до закрытия метро.

Всякого белорусского представителя «Евровидения» народная традиция велит укатывать желчным катком. Даже если бы на «Евровидение» от Беларуси поехал Мэрлин Мэнсон с Диттой фон Тиз, выпрыгивающей из бокала мартини на подтанцовке, общественное мнение все равно срезюмировало бы, что «выбирать мы не умеем» и что «снова послали не тех».

Выбирать мы, разумеется, не умеем, но при чем тут «Евровидение»?