Сразу определимся, что есть две клубные культуры. Одна — это, назовем их «коммерческие» клубы, где вам поставят «Я люблю нефть» за ваши деньги, туда приедут Тимати и бизнесмены из Москвы с вопросом: «А где у вас тут девочки?» Вторую категорию назовем underground клубы, где «нефть» не поставят, туда всегда ходили более-менее музыкально образованные и заинтересованные люди. Туда приезжают играть ди-джеи и продюсеры европейской и мировой величины, вопрос съема, бывает, проскакивает, но он на последнем месте. Конечно, публика в этих двух культурах может пересекаться, но не сильно. Так вот речь в этой статье пойдет именно об underground клубной культуре. И для того, чтобы понять, что происходит с ней сейчас, разобрать нынешние проблемы, придется, как это бывает в любой сфере, например, в политике, обратиться к истории и вспомнить, как было раньше. Параллельно сравнивая с тем, как сейчас. Нет, мы не будем бурчать о том «как круто было раньше, а сейчас совсем говно». Это не наш путь. Мы хотим двигаться дальше и думаем о том, что скоро будет еще лучше.

90-е годы

Зарождение клубной индустрии в Минске. «Золотая» молодежь узнает новую для себя музыку, ходит в киноклуб Фененко в Альтернативный Театр, туда же — на первых голландских ди-джеев. Попытка внедрения клубных карт. Затем вечеринки в цирке Шапито, Доме литераторов, клубе «Аквариум», «Вольнай сцене» (сейчас театр драматургии), кинотеатре «Пионер» и клубе «Аддис-Абеба», в кинотеатре/клубе «Салют» — 600 человек по пятницам и субботам, клуб «Резервация» (позже «А-Клуб»). Конечно, это были интересные времена, люди познавали новую субкультуру, кто-то умирал от экспериментов с наркотиками (которые тогда еще были), отсутствие информации извне порождало множество крутых идей — в музыке, видео, фото, моде, перформансах… С самого начала не было ни афиш, ни флайеров, ни названий ди-джеев. Информация распространялась по домашнему телефону, затем что-то нужно было писать на афишах и вешать их на водосточные трубы. К Минску в 96-м присоединился Гомель, за ним подтянулись Гродно, Витебск, Лида и Брест. Могилев подключился к культуре значительно позже.

Вообще, в 90-х Минск считался очень underground городом на постсоветском пространстве. У нас был ряд инди-групп, таких законодателей моды, которые выросли на компактах и пластинках, привезенных откуда-нибудь меломанами, ходящими по «клубу меломанов» в кинотеатре «Вильнюс» или Тракторном. Ряд групп, например, The Lemons, RS-Q, Hasta La Fillsta, Чоки, Raf Golf Clubs, HDDNname, «Распилил и Выбросил» дали бы фору сейчас многим актуальным европейским бандам в своих стилях. Когда Drum Exstasy поехали в Москву на концерт, им там сказали: «Ребята, класс, но вам нужно в Берлин, у вас полный андерграунд, это не наша тема».

Моя последняя встреча с Сергеем Михалком была возле ларька «Хутка Смачна» рядом с Палацем мастацтва ночью конца 90-х, где он сказал: «Слушай, тут с „Воплями Видоплясова“ играли. Они сказали, что у нас в Минске валит такое underground-движение крутое, что все СНГ нам завидует. Молодцы, пацаны, респект!»

Вот так и мы стремились играть в Европе, особо не задумываясь, понравится это востоку или нет.

С культурой ди-джеев то же самое. Учились играть сами, без всякой информации, на переделанных магнитофонах, вертушках — уникальный материал. Наши ди-джеи ценились как в Берлине, Голландии, Варшаве, Прибалтике, так и в Москве и Питере. Я постоянно мониторил ситуацию у соседей и могу с уверенностью сказать, что Минск долгие годы был повыше уровнем, чем Польша, Латвия, Украина, и с Москвой было слегка спорно. В Киев в 2000-м году переехал Лёша Конь со своей коллекцией винила, и тогда там началось какое-то движение, вливания денег, клубы, спонсоры, турне Red Snapper на шесть городов. До этого там играли ребята под названием «Финские ди-джеи» свои компакт-диски. Авторитетом был Питер, где и зародилось все клубное движение, первые ди-джеи и музыканты. Долгое время основные крупные фестивали проходили не в Москве, а в Питере. Таллин был drum'n'bass городом, где покупали квартиры английские d'n'b артисты и где изначально были крупные скандинавские вливания. Ну, а Литва выигрывала у нас множеством вечеринок, в частности легендарным Exit клубом в Каунасе, наверное, от обилия нарко-лабораторий.

В 1997-м году в кинотеатре «Салют» прошел 1-ый (и последний) фестиваль электронной музыки «Future Sounds of Minsk», на котором сыграло... 16 (!) проектов электронной живой музыки из Беларуси. Забегая вперед, скажу, что в наше время с большими потугами я насчитал 5–6 проектов, и в этом году с помощью нескольких мероприятий вылезла из подвала еще пара-тройка. Технологии ушли далеко вперед, сейчас ребенок на компьютере сыграет, что захочет, и выпустит это на Битпорте. Видимо, в 90-х был большой интерес к этому как к новой культуре в целом. Спустя двадцать лет, когда все наелись обилием концертов, вечеринок, информации из Интернета, доступностью, отсутствием новизны 90-х — это уже не кажется чем-то интересным и модным. По крайней мере у нас, к сожалению. В 90-х годах москвичи и питерцы в какой-то момент называли нас «техно-столицей», а мы еще и продвигали все, что играет, от ambient и downtempo до hardcore и breakcore музыки.

2000-е

В 2000-х тоже было не менее интересно. Наконец белорусский работник стал получать не 100–200 баксов, а намного больше. Народ повалил в клубы. Когда есть деньги, эксперимент в отдыхе интереснее, чем просто бежать в «коммерческие» клубы смотреть на девочек. Середина этого десятилетия была, наверное, пиком клубной культуры страны. Underground-клубы плодились, как грибы, и были успешны. «Белая Вежа», «Бронкс», X-Ray, «Степ», «Мон Кафе», «полукоммерческий» клуб «Изюм» с R'n'B четвергами и завсегдатаем Владимиром Цеслером со свитой, «клуб в клубе» Fabrique в «Данкофф», Бар 28/Ремикс 82/Буфет ЁЁ….что там еще? Открылся клуб «НЛО», легендарные четверги… Да, у нас раньше были вечеринки по четвергам. Также пришла культура афтерпати, которые в пике достигли двух, а то и трех афтерпати в неделю. И не потому, что все угорали на наркотиках, нет. При хорошей погоде красивым и современным парням и девушкам после крупных вечеринок в городе хотелось прогуляться в другое место и продолжить слушать, танцевать и общаться под актуальную современную электронную музыку. «Прогуляться» — это отдельный случай. И в 90-е и в 2000-е мы любили гулять по городу, залезть в метро в 6 утра после вечеринки и ехать вместе с рыбаками и бабушками-дачницами домой, в гости или на афтерпати. Сейчас же ситуация такая (забегаю вперед, как сравнение, помните, да?): думаю, таксисты в самом подъеме. Почему? Клубы и бары работают уже до 3–5 утра, так как позже уже люди не выпивают, выручка в баре падает. Раз не выпивают, то не важно, полный танцпол или полупустой — все домой — такси. Мы лишились этого утреннего ритуала, к сожалению. Не лишились, наверное, только те, кто пропил все до 4 утра и решает, кто бы подбросил, к кому поехать или как дойти пешком и не упасть. Если раньше мы боролись за то, чтобы вечеринка продлилась до 7 утра, то сейчас уже в 4 многие думают, как успешнее вызвать такси.

«Белая Вежа», «Бронкс» и Х-рау — это были клубы с очень грамотным менеджментом, владельцы не сдавали свои помещения, они понимали, что они хотят делать и как, сами любили музыку, в ней разбирались, и сами вкладывали деньги в гостей — ди-джеев и музыкантов, которые к ним приезжали. Не без помощи основных промоутеров, конечно, но все же. Клуб «Степ», наоборот, был площадкой для промоутеров в стилях breakbeat и drum'n'bass, и у них была другая политика: аренда, плохой звук… Хочешь сделать лучше — плати свои деньги, бери в аренду другой звук. Хочешь нижний зал — убирай бильярдные столы за $1500 и сам рискуй, а нам будет приятно обслужить твоих тысячу человек в баре.

Промоутер никогда и нигде у нас не получит ни процента выручки из бара

До конца 2000-х клубы были битком. В «Белой Веже» 800 человек — это норма. Даже в среду или четверг бывало, я удивлялся. Люди могли за ночь сгонять в «Белую Вежу», «Бронкс», X-Ray и закончить в «Киприане» на афтерпати (сейчас Doodah King). Из ниоткуда появился Сергей Михалькевич (Михась), который организовал вокруг себя команду и стал вполне уверенно работать, экспериментируя со стилями, практически сразу делая крупные фестивали на 3000–5000 человек в Силичах, летние open air вечеринки на крыше дома отдыха возле Птичи, все тот же клуб Fabrique, за что получил с ходу массу уважения.

Но 2000-е, несмотря на успех, тоже были не без внутренних проблем. Начались обильные привозы иностранных гостей в клубы. В какой-то момент это достигло абсурдного апогея, когда я стал бегать и кричать всем «Остановитесь!» Во-первых, стало падать качество и актуальность зарубежных гостей. Доходило до смешного, например, с промо-группой kakie takie, которые повадились гонять в Минск… всех литовских ди-джеев по очереди. Притом, не понятно, зачем это было нужно, но явно не для того, чтобы литовцы ответно начали возить белорусов в Литву играть. Стоило тебе научиться играть в Вильнюсе, тебя сразу заметят и пригласят в Минск.
Это повлекло за собой проблему, которая ощущается и до сих пор.

Клаббер ценит только те мероприятия, где играют иностранцы, при этом у него нету уважения к нашему, локальному ди-джею.

А вы же помните, что еще с 90-х уровень минского и даже многих региональных ди-джеев бывает намного выше уровня гостей. Помню хороший пример. Средина 2000-х, мы с Индуссом приходим в X-ray и предлагаем начать новую серию вечеринок по четвергам, говоря о том, что у нас собралась большая коллекция музыки минимал, — стиль, который неплохо набирал обороты в техно- и хаус-музыке на тот момент. Нас не послушали, но через месяц туда же пришла Женя Соболь, предложила то же самое, только с московскими ди-джеями. Так, Женя перешла с деятельности в progressive house музыке на минимал. Это повально стало везде популярным, а локальный ди-джей начал чесать свою репу с мыслью: «А что со мной не так?» Выражаем респект Жене за то, что хоть она начала, иначе мы бы точно тормознули на несколько месяцев. Или хороший пример — компания Jet Sounds, которая решила пойти по облегченному пути и продвигать минских ди-джеев, но живущих в России или на Украине. В итоге Конь, Юма и Ярик стали у нас супер звездами. Отличная работа, замечательный пиар, крупные танцполы, фестивали… А наш локальный ди-джей чешет все ту же репу и тихонечко задумывается: «Чем же я хуже, и почему мне платят всего 30 копеек за то, что я, может быть, сыграл бы так же неплохо, если не лучше?»

С самого зарождения клубной культуры в Питере, далее в Москве и потом в Киеве можно наблюдать тенденцию развития местных ди-джеев и музыкантов, основанную, в первую очередь, на уважении к ним промоутеров, а затем, естественно, и многочисленной публики. Конечно, задействованы радиостанции (а у нас нет), в странах намного больше, чем в нашей, спонсоров (у нас вообще нет), и так далее. Но давно уже известно и заметно, что белорусы не умеют уважать друг друга и то, что делает ближний. Причем, в разных сферах. В данном случае, это конкретный пример, повлекший за собой те проблемы, которые мы наблюдаем на сегодняшний день в клубной культуре.

2000-е закончились двояко. Мировой кризис 2008-го года испугал часть публики, и она начала плавно выбираться из клубов. При этом у нас появились брэндовые фестивали типа Global Gathering, где, кстати, организаторы отказывались ставить белорусских артистов на афиши (та же проблемка), но при этом звали российских и киевских «звезд». А к 2010-му уже белорусскому кризису стало видно, что все не так красиво, как 4–5 лет назад. Плавненько позакрывалось большинство основных клубов, описанных выше.

Наши годы

Открою вам небольшой секрет. Последние несколько лет клубная культура города работала на карман 2,5 промоутеров. Да, вы правильно прочитали. Пару промоутеров воспользовались неким упадком и взяли все в свои руки, не для того, чтобы как-то эту культуру развивать, а для того, чтобы прокормить семью, построить дом, свою репутацию… И где-то они все сделали правильно, по-своему, конечно, очень профессионально. Почему 2,5? Оставим половину на те интересные «привозы», которые промоутеры сделали для города. Но почему сейчас в клубах нет людей? Давайте разберемся вместе.

Мое личное мнение: крах клубной культуры произошел тогда, когда Саша Нерв придумал проект «Бар 28». Сделав неплохой фестиваль «СтереоЛето», но потерпев убытки, Саша вдруг осознал, что людям нужна не современная и концептуальная музыка, а хиты прошлых времен, вокальные хаус-песни, ремиксы на всякие группы — ретро, короче. Вечеринки «Бар 28» привлекли сразу интерес, но многие поняли, что к бару 28 это мало имеет отношение. И, внимание! Начался процесс замены публики, притом моментально и очень заметно. Underground-публика поняла, что им там делать нечего, и просто ушла. Но публика из «коммерческих» клубов, наоборот, прочувствовала «свежую» фишку. Кроме основных игроков, клуба «Лофт» и Chill Out, появился Auroom, для меня такой недо-клуб, недо-ресторан, куда и переметнулась вся тусовка впоследствии.

Вокальный хаус стал заполонять танцполы города, Нерв и сотоварищи поняли, что это успех, — девочки пришли, за ними те же мальчики, начались драки в клубах, Лёша Конь тоже сменил стилистику, все это под громким названием «deep house» от Битпорт… Через какое-то время мы поняли, что underground клубы сменили концепцию в угоду выручки в баре, с отсутствием достойного альтернативного предложения.

«Коммерческая» публика — это сложная публика. Она пришла в underground клуб, потусовалась и ушла обратно в «коммерческий» клуб. Ее нужно придерживать, она к тебе придет, но все равно уйдет на «нефть» и Тимати.

А вот потерял «underground» тусовку — все, не вернешь уже. При личной беседе с Нервом на эту тему он мне ясно дал понять: «Я хочу добиться того, чтобы эта музыка играла во всех клубах города!» На что я предложил ему перейти работать в «коммерческие» клубы, однако.

Если в 2000х в клубах Минска работало примерно 12 промо-групп, то в начале 2010-х в городе можно было заметить два-четыре промоутера. Если тогда мы считали, придет на вечеринку 600 или 800 человек, то в последнее время это было 170 или 370 человек!

Сергей Михась, главный трудоголик по номинации клуба «Лофт», тоже не устает работать с клубами и делать мероприятия. Хотя нет, устает. У Сергея политика другая. Зачем брать клуб в аренду, если можно заниматься им целиком, что очень правильно. В итоге Михась и команда приложили руку к Chill Out/BarBQ терассе, «Клуб К3», «Лофт», даже «Fashion клуб» и паб «Вобла». Часто Сергей с гордостью, но дрожью в голосе сообщает, что ему приходится делать шесть (!) вечеринок на этой неделе. Как вы думаете, будет ли это креативно или интересно для города? Ответ очевиден.
Сергей Рогга со своей «Азара Груп», делая многочисленные привозы иностранных гостей, слегка вносил разнообразие в коммерциализацию underground движения. Действительно, были интересные привозы, был период, когда они с Нервом чередовались в вечеринках, грамотно «перетягивая одеяло» на себя через неделю, деля этих четыреста клабберов. Мы услышали и Tigerskin, и Frivolous… Но понеслась такая проблемка этих лет, от которой многие тоже перестают ходить в клубы. Есть ощущение, что наши промоутеры или не разбираются в современных тенденциях, или их навязывают им агенты тех или иных артистов (агенты еще те хитрецы, а наши так и думают «да, лучше старый друг, чем новых два», но в современной музыке это работает не совсем так!). Так начинаются привозы артистов по кругу: Phonique, Robert Babicz, Tesla Boy, Mujuice — или из одного и того же агентства, как агентам удобно. Или киевские промоутеры навязывают тех, кто им удобен, как в случае с Сашей Нервом. Все равно в эту систему стороннему промоутеру было сложно влезть, не влетев на деньги. Михась начал успокаиваться, делая упор на старых друзей Лену Попову и Настю из Киева, терасса BarBQ «уже не та» этим летом, так же как и клуб К3.

Концертная деятельность

Но это мелочи по сравнению с внешними влияниями на клубную проблему. Например, концерты. В середине 2000-х у нас не было концертных клубов, соответственно концертов. Ди-джей был «God is the DJ». Пока Коля Моторин не взялся за паб «Граффити», он был единственным еле дышащим концертным пабом на то время. Далее появился ряд групп во главе с Бо Промо, которые дали белорусскому зрителю понять, что лайв музыка все-таки существует. «Серебряная Свадьба», The Toobes, «Порт Моне», «Кассиопея», «Петля Пристрастия», «Гурзуф» выстрелили таким образом, что нам уже ничего не оставалось, как полюбить их.

Когда я пришел на концерт The Toobes в конце 2000-х где-то на Автозаводе, я задался вопросом, почему все эти клевые люди не у нас на электронных вечеринках?!? Потому что это было новое поколение любителей музыки, и они двести раз подумают, куда им пойти, но, однозначно, их интересует живое выступление.

Открылось какое-то количество концертных залов, от «Пиратов» и «Репаблика» до «Минск Арены» и «Прайм Холла». Поехали к нам артисты. Концерты — это круто, но дорого. Концерт Depeche Mode в Минске был самым дорогим, вроде как, во всем их туре. Когда я сходил на первый концерт Gus Gus в «Репаблике», который стоил 35 евро за билет, я многое понял. Да, он не собрал полный клуб. Многие мужья и жены отпустили свою половинку на концерт, потому что не смогли себе позволить пойти вдвоем и вытащить эту сумму из семейного бюджета. Теперь считайте: два билета на Tricky за 120 баксов (это в стране, где часто один мужчина платит) + выпить в баре на двоих (а цены в барах у нас лондонские) = 200 баксов, чтобы отлично отдохнуть на двоих. Вы пойдете на вечеринку к Нерву за 20 баксов за билет на этих выходных с такой же программой в баре? Я сомневаюсь. Посмотрите на концертную программу ноября в Минске, здесь клубы проигрывают моментально. Особенно «underground» (музыкально интересующаяся публика), где люди смогут позволить себе что-то раз-два-три, но не каждые выходные и не на всех этих прекрасных концертах, которыми переполнен город.

DJ-бары

И да, тут включается еще один нюанс — множество DJ-баров с бесплатным входом, которые заполонили Минск. Поначалу это кажется супер позитивным. Мне нравится, конечно, всем нравится! Наконец владельцы заведений поняли, что чем врубать аренду промоутерам, чтобы те приводили людей, заколачивали на них деньги, как-то выкручивались, влетали, зарабатывали — можно делать все самим: текучка людей, бар работает, и все довольны. Принцип простой: сделай все сам и дешевле, оборот товара — у тебя успех. Первая ласточка в городе пропела в баре «Молоко». Затем появился «коммерческий», с дипом от Тимура Че по четвергам, «Бар 13», где, кстати, было на выходных замечено обилие «ветеранов рэйва» 90-х, которые пропали из клубов. А дальше они начали расти, как грибы: «Хулиган», «Чердак», «Сплетни», «Туманы», «Штирлиц»… поверьте, это не предел. И выглядит это на самом деле, как разброд и шатание, а не танцы. Проходной двор. Почему? Мне это напомнило эйфорию с DJ-барами в Лондоне 2003–2006 годов, когда СМИ забили тревогу: «Неужели DJ-бары сейчас убьют клубную культуру в Лондоне?!' Но публика там сама сориентировалась вскоре, поняла, что бары должны быть для пре-пати, а клубы — с хорошей саундсистемой, крутыми ди-джеями, видеоинсталляциями — чтобы танцевать до утра. Недавно популярный питерский DJ Finn забил такую же тревогу у себя на ФБ, «не убивают ли бары клубную культуру в Питере», и я его прекрасно понял. Бесплатный вход — это выход в тяжелых условиях дорогой жизни. Но смогут ли бары на 150 человек обеспечить актуальным музыкальным контентом нас, меломанов? По большому счету, если мы захотим услышать кого-то извне, то можно рассчитывать на гостя-из-Москвы-недавно-заиграл. За плацкартный вагон максимум. Благодаря DJ-барам сейчас появилось множество новых ди-джеев, которые как будто придумали себе имя на прошлой неделе и вылезли из своих компьютеров поиграть, и это имеет место быть, конечно. Но всегда приятно, когда «клубные», профессиональные ди-джеи приходят играть в бары, сразу чувствуется качество. Часто у нас в барах учатся сводить трэки, но так как все пьяны — это не так заметно. А вот чтобы услышать имя мирового уровня, нам все равно придется вернуться в клубы, сделать платный вход, услышать серьезного гостя. Спонсоров у нас как не было, так и нет, как в Киеве, Питере или Москве, и до вечеринок на крышах отелей мы пока не доросли.

Подытожим. Что делать?

Недавно открылся клуб «Прайм Холл». Да, для меня это большой клуб по европейским меркам, где можно было бы сделать крупный рэйв, несмотря на сидячие места. Слышал, что объявили аренду в 5000 баксов. Напоминает политику того же «Степа»/«Репаблика» или ряда других клубов в прошлые годы, которые думают сегодняшним днем и не хотят, чтобы мы с гордостью сказали в будущем: «Этому месту в нашем городе уже 15 лет и мы его любим». Клубы у нас долго не задерживаются. Когда я сходил на концерт Tricky, я заметил следующее. Звук почему-то отстроили на четвертой песне. В центральном баре закончилось все пиво быстро (а людей был не полный зал). А в мужском туалете весь вечер отсутствовало мыло для рук. При этом невероятное количество официантов. Так за что мы платим? Нам скажут — «Не хотите — не берите».

На месте организаторов концертов и вечеринок я бы сразу не кидался соглашаться на те условия, которые предлагают владельцы заведений. А промоутеры, я заметил, это часто делают незамедлительно… «Ну, а что делать»? В 2000-х я предлагал остановиться и не приглашать иностранных гостей месяца три. Сейчас я бы предложил остановиться и не снимать помещения какое-то время. Надеюсь, из-за этого условия поменяются.

Еще я бы написал серьезную петицию об отмене гастрольного удостоверения. Вы платите налоги, есть все лицензии, этот дополнительный налог ни к чему, за воздух. Это позволит уменьшить стоимость билетов, тем самым привлечь большее количество людей на мероприятия, выручку с баров. Нужно проконтролировать тексты песен? Нет проблем, идеологический отдел. Но я не совсем понимаю, почему при оформлении культурной/бизнес визы, например, при оплате всех налогов, честной работе над окультуриванием нации (а это огромная работа) нужно еще платить за некое гастрольное удостоверение.

Промоутерам: бывшим и будущим в среде электронной музыки

Сейчас ниша не занята. И есть помещения, наконец, которые пойдут вам на встречу, дабы развить эту клубную культуру. Не нужно бояться баров, не нужно бояться «коммерции». Делайте то, что вам интересно, так мы разнообразим и восполним пробел. Нужно думать о том, что актуально, современно — нам интересно будущее, а не ретро. Промоутеры до сих пор в своих редких интервью мямлят: «Люди хотят ходить на иностранных гостей, и мы ничего не можем поделать с этим». Дорогие мои! Публика всегда ходила на то, что им предложат, и всегда была благодарна. Вы сами решаете, что вы хотите сделать для людей, а людям придется следовать за вами и радоваться этому. Сейчас Минск снова движется в этом направлении, и вы должны помочь городу развиваться.

Ну и, наконец, некий посыл всем нам, и вам, и тем, и другим. Давайте поддержим нашу клубную культуру! Не нужно думать, что тебе 25, ты уже стар для этого и перешел в разряд ресторанного критика, которому нужно спать после ужина. Рэйверы Ибицы, Берлина, Лондона и Чикаго вполне себе тусуются и до 50-ти. Почему? Потому что таким образом они отдыхают за свои честно заработанные деньги после работы. Конечно, под качественную, современную, актуальную тацевальную музыку. Если мы сами не поддержим клубную культуру, ее за нас никто не поддержит, ни один промоутер.

Не клуб красит вечеринку, а люди в нем. Если мы этого не поймем, будем пить свой японский виски в углу очередного модного бара, ходить на Армин ван Бюрена раз в год и думать, что так оно и нужно. И так не хочется, чтобы у нас так было.