Первый раз европейская биеннале современного искусства проходит в стране, для въезда в которую белорусам не нужна виза. Открытию Манифесты 10 в Санкт-Петербурге предшествовали скандалы, проверки, байкоты со стороны художников и галеристов. Директор арт-проекта Zabor Антонина Серякова получила аккредитацию на мероприятие и провела четыре дня в закулисье Манифесты.

«Манифеста» — ровесница Евросоюза, выставка, созданная свободной Европой после разрушения Берлинской стены. Впервые «Манифеста» состоялась в 1996 году в Роттердаме. Она должна была явить миру динамику актуального художественного процесса на фоне новых географических, социальных и политических ситуаций в Европе. Главная особенность «Манифесты» — постоянная смена места проведения. Организаторы «Манифесты» рассматривают её кочевничество как страховку от коррумпированности. Несмотря на приставку «европейская», «Манифеста» не ограничивает круг художников рамками континента, приглашая к участию художников всего мира.

Путь к Манифесте

Такие оранжевые короба с картой Манифесты 10 можно встретить по всему Петербургу

Был солнечный день, какие редко случаются в Санкт-Петербурге. Я свернула с Невского проспекта в сторону Дворцовой площади по маршруту, который за последние три дня стал чем-то вроде дороги на работу. Дорога к Главному штабу была перекрыта оградительными сооружениями и плотной стеной милиции, хотя нет, теперь ее правильно называть полицией. Выйдя на Дворцовую площадь, я поняла масштаб трагедии. На Дворцовой площади проходила акция, очень напоминающая белорусскую акцию «Беларусь за здоровый образ жизни». По площади сновали полуголые девушки — промо-персонал, который зазывал зрителей принять участие в конкурсах. Играла громкая музыка, и, поверьте, это был далеко не Рахманинов, носились баскетболисты, волейболисты, девушки из команды черлидинга исполняли танец, дети выстраивались в длинную очередь, чтобы получить около одной из палаток бесплатное мороженое. Путь к Эрмитажу или Главному штабу напоминал мне дорогу через Мордор. Таким было открытие Манифесты 10 — одного из главных событий в мире современного искусства, которое в этом году пройдет, а точнее — уже проходит в Санкт-Петербурге.

Путь к Манифесте заставляет вспомнить известное изречение: Per aspera ad astra («чрез тернии к звездам» — прим. ред.). И выглядит путь этот показательно и иронично, как и сам древнеримский девиз, водруженный на пачке сигарет Pall Mall.

Впрочем, страсти, достойные любого мексиканского или бразильского сериала, вокруг Манифесты 10 начали кипеть, как только организаторы объявили, что местом проведения биеннале современного искусства станет Санкт-Петербург, а основной площадкой — святая святых высокого искусства Эрмитаж. Тогда консервативные силы России (как их политкорректно называют в СМИ) подняли первую волну недовольства: «Как это так современное искусство, все эти инсталляции, перформансы и другие непотребства ступят на святую землю — в Эрмитаж?» Спустя несколько месяцев после первой волны поднялся настоящий шторм, но уже со стороны радикальных сил, которые утверждали, что биеннале нельзя проводить в стране, где ущемляют права человека. Еще спустя несколько месяцев, когда начался Майдан, вслед за которым Россия аннексировала Крым, некоторые художники и общественные деятели предложили бойкотировать Манифесту.

В итоге от участия в Манифесте 10 отказались группа «Что делать», киевские галеристы, кураторы и многие другие. Честно говоря, сложно представить себе более плачевную ситуацию для открытия выставки, и вместе с тем, нужно признать, что это идеальный контекст для самой Манифесты, которая, как передвижная биеннале, ориентирована на то, чтобы проникать в самые сложные и проблемные регионы Европы. Интуитивно или нет, но место действия юбилейной Манифесты было выбрано как нельзя лучше.

Манифеста без манифеста

Куратор Каспер Кениг, источник фото

И хотя только ленивый еще не написал, что нынешняя биеннале — это «Манифеста без манифеста», о чем, к слову сказать, во вступительной статье говорит и сам Каспер Кениг — куратор нынешней Манифесты. Однако, я бы не делала таких поспешных выводов. Те условия и тот контекст, с которым работает Манифеста в Петербурге, с неизбежностью рождает определенный манифест и не только для Манифесты, но для современного искусства в целом: это проблема границ и возможного поля современного искусства. Главным вопросом, который постоянно звучит на Манифесте: «Может и должно ли искусство влиять и изменять социально-политический фон?»

Томас Хиршхорн «Срез», источник фото

В этом смысле показательна работа Томаса Хиршхорна «Срез». Швейцарский художник обрушил фасад, за которым зрителям открывается вид на шесть панельных комнат, расположенных на двух этажах.

В интерьере комнат нет ничего удивительного — таких интерьеров тысячи не только в России, но и у нас в Беларуси. Ничего удивительного, кроме, разве что, картин, висящих на стене. Это картины русских авангардистов — Малевича, Филонова и Розановой, которые удалены от зрителя на таком расстоянии, что их созерцание становится проблематичным. И это отличная метафора того, как себя чувствует Манифеста в России, и напоминание о том, что стало с русским авангардом в советскую эпоху.

За два дня до официального открытия

Действие происходит на сакральном третьем этаже Эрмитажа, куда паломники со всего мира приезжают, чтобы посмотреть на импрессионистов, Ван Гога и Гогена. Смотрительница музея недовольно заходит в зал, где расположилась работа Йозефа Бойса «Экономические ценности». Работа, к слову сказать, знаковая, как в карьере самого немецкого концептуалиста, так и для актуального искусства в целом.

Йозеф Бойс «Экономические ценности», источник фото

— Фу, она воняет! — восклицает смотрительница музея и спешит закрыть ладонью нос.

— Как мы будем здесь работать! — поддерживает ее другая.

— Чем это так воняет?

— Это маргарин!

— Маргарин? — уточняет первая смотрительница. — Ужас какой-то.

В 1980 году Йозеф Бойс сделал работу «Экономические ценности» — культовый ready-made. Он использовал металлические стеллажи, на которых расположил товары из самого обычного универмага, тогда еще ГДР-овского. Экспонировать свою работу в музее Бойс строго-настрого завещал на фоне картин периода 1813–1883 года. Временной отрезок, как мы понимаем, был выбран не случайно — это даты жизни Карла Маркса, в этой связи смысл произведения прост и понятен, как снег зимой. Но маргарин на полках, по мнению смотрительниц Эрмитажа, — это уже чересчур.

Эту сцену я вспомнила не случайно. Так много статей, интервью, комментариев было написано по поводу того, что нынешняя Манифеста гораздо хуже предыдущей, что Манифеста сдулась, что она не готова поднимать острые, социальные проблемы. А готовы ли зрители к интервенции в Эрмитаж современного искусства? Если даже Бойс — художник, который давно и прочно вписал свое имя в учебники по истории искусств, вызывает такое негодование. Готовы ли мы, зрители, не просто фотографироваться рядом со световой инсталляцией Анны Вероники Янсен, чтобы поскорее выложить это дело в Инстаграм, но задавать вопросы, идти дальше отрицания, идти дальше того, что лежит на поверхности? Впрочем, это риторический вопрос. И я очень боюсь, что Манифеста 10 вскроет нашу несостоятельность, как зрителя. Что ж, время покажет, до 31 октября — того светлого для многих дня, когда Манифеста прекратит свою работу в Санкт-Петербурге — еще много недель и событий. Не случайно на пресс-конференции господин Пиатровский (директор Эрмитажа) подчеркнул, что Манифеста в Петербурге — это своеобразное испытание для всех нас.

Как чиновники проверяли экспонаты

Тацу Ниси «Я хочу только, чтобы вы меня любили»

За два дня до официального открытия Манифесты 10 в Эрмитаже я наблюдала еще одну символичную сцену. Группа чиновников, которая, судя по скептическому выражению их лиц, имеет весьма косвенное отношение не только к contemporary art, но и к искусству вообще, критически проходит по всему выставочному пространству. Они кажутся частью какого-то сильного перформанса, который сразу с головой погружает нас, зрителей, в так называемый русский контекст. Их как будто выдернули из кабинетов тех зданий, которые славятся своими длинными коридорами и красными ковровыми дорожками, и пересадили на биеннале. Группа чиновников переходит из зала в зал, иногда они задают вопросы, но по большей части просто пристально смотрят, всматриваются в экспозицию, не доверяют ей — так смотрят на врага или на чужака.

Это группа лиц старается понять: есть ли на выставке какие-то вещи, которые противоречат законодательству Российской Федерации, не пропагандируют ли они секс, насилие и далее по списку. Экскурсовод что-то долго объясняет, пытается сгладить острые места.

Через два дня, то есть в день открытия, перформанс закончился — началась тотальная инсталляция. Около многих экспонатов на Манифесте 10 поставили таблички с возрастным цензом 14+, 16+, 18+. Этика, как говорится, победила эстетику. А вы говорите, что у сегодняшней Манифесты нет манифеста — вот же он разворачивается на наших глазах.

Ехать или не ехать на Манифесту 10

Когда я начинала писать эту статью, я думала написать о том, почему стоит съездить на Манифесту 10 в Санкт-Петербург. Хотела написать о том, что сегодня в Петербург переехал весь цвет общества — от Алены Долецкой до Ирины Кулик, Павла Пепперштейна и Ольги Свибловой — и по части знаменитостей это мероприятие может соперничать разве что только с Парижской неделей моды. Хотела написать о том, что сейчас Манифеста 10 — это единственное место на территории бывшего СССР, где выстраиваются очереди за автографами к художникам и кураторам выставки, а те, в свою очередь, скромно улыбаются, но, безусловно, им приятно. Хотела написать, что такого Петербурга и такого Эрмитажа, как сейчас, во время Манифесты, еще не было: согласитесь, когда еще выпадет возможность увидеть парадную эрмитажную люстру в интерьере советского деревянного дома, что сделал Тацу Ниси, как бы подмигивая русскому художнику Илье Кабакову. Хотела рассказать, что стоит ехать на Манифесту 10 хотя бы потому, что первый раз биеннале проходит в стране, куда белорусам не нужна виза.

Манифеста в клетке. Боксы с книгами - отличная иллюстрация к нынешней биеннале

Решая поистине гамлетовский вопрос: «Ехать или не ехать на биеннале», склоняйтесь к первому ответу, и не только потому, что про Манифесту уже сегодня написано так много статей и таких разнополярных, что просто голова идет кругом, а мы с детства помним выражение: лучше один раз увидеть, чем читать бесконечное количество комментариев. Но в первую очередь потому, что, скорее всего, в России еще не скоро повторится событие по масштабу сравнимое с Манифестой. В кулуарах между лекциями, пресс-конференциями, на ступеньках атриума Главного штаба за бокалом шампанского многие критики и художники высказывали свое опасение, что после Манифесты современное искусство в России уйдет в глубокое подполье.

Я не склонна сгущать краски, однако законопроект о современном искусстве, которое должно быть только патриотическим, сегодня на полном серьезе рассматривается в Госдуме РФ, это, как мы понимаем, исключает любой критический дискурс из поля искусства. Вы все еще думаете, что эта Манифеста без манифеста?