Каюсь, писать на русском о Гилевиче – стыдно. «Мове» он посвятил 70 лет жизни и 23 тома поэзии, прозы, публицистики. Помните его хрестоматийную «Родную мову»?

Апляваць, адабраць, знішчыць мову маю —
He дазволю.
He дам.
He прадам.
He змяняю.
I да смерці за волю тваю пастаю!

Родился Гилевич в 1931-ом – в один год с Горбачевым и Кастро, однако такого широкого признания, как они, на родине не получил. К примеру, названный двадтацитрехтомник Народный поэт Беларуси Нил Семенович издал за собственный счет. Ни одну из его пьес так и не поставили в театре, хоть и жил он – практически напротив Купаловского. А на русификацию национальной культуры в середине 90-х Гилевич и вовсе откликнулся ироничным:

Я ва ўсім дэмакрат прынцыповы,
За свабоду жыцьцё пакладу,
А супроць беларускае мовы
Нават з Гітлерам разам пайду!

Мое отношение к творчеству Гилевича – особенное. Нет, сейчас не последует надуманная патетика в ключе «его стихи заставляют задуматься». Как раз – наоборот. Программные стихотворения, обязательные для зазубривания в школе, никоим образом не выделяли лика Гилевича среди других литераторов, рассказывающих о любви к Беларуси. «Родныя дзеці» – вот что привлекло внимание к его творчеству. Только представьте: роман в стихах! – беспрецедентный для белорусской литературы случай.

Художественные особенности произведения (написано в форме монолога с элементами саморецензии) и открытый финал вдохновили меня на написание сиквела – явились «Родныя дзеці-2». Вышло достаточно комкано, но с точной рифмой, чистым ямбом и учетом лучших традиций Гилевича: трасянка плюс откровенная насмешка над ней. Дело дошло до научной работы – планировалось лично встретиться с автором, дабы узнать: Finita, працягу не будзе? Или мой вариант все же имеет право на существование? Планам свойственно рушиться. Сегодня – даже рукопись не найду.

Увы, теперь и при большом желании узнать мнение маэстро на этот счет не удастся. Однако за свои 84 года Нил Семенович успел высказать мнения по многим позициям – как правило, через стихотворения. Приведу один пример: более 15 произведений Гилевича в названии имеют одно и то же прилагательное. Какое бы вы думали? «Родны». В этом, в общем, и есть весь Нил Семенович. «Родны», Народный, понятный, но недопонятый, всю свою жизнь он, подобно Калиновскому, боролся за независимость белоруса и Беларуси, а его «лістамі з-пад шыбеніцы» были стихотворения, пронзительные и глубокие. Вот, например, не самый популярный – «Жыцьцё»:

Не стала маці, да якое нёс
Душу збалелую – паспавядацца.
Не стала бацькі, што прымаў да сьлёз
Прапашчы лёс зямлі і гаспадарства.
Не стала брата, што дарадцам быў,
Калі ўзьнікала клопатнае штосьці.
Не стала і сястры, зь якой любіў
Успомніць песьні нашай маладосьці.
Не стала ўжо і бальшыні сяброў, –
Каб пасядзець за чаркай і яшчэ раз
Адчуць, што хіжы век нас не разьвёў
I што нам шлях не засланіла шэрасьць.
Не стала ўжо, прашу мне дараваць,
I закаханага ў жыцьцё паэта,
Што так любіў над вершам шчыраваць,
Як Усявышні над стварэньнем сьвета!
Таго паэта ўжо няма. Няма!
А сноўдае сярод руін былога
Яго двайнік. Не сільцеся дарма
Пазнаць у ім свайго братка старога.

Вчера – не стало и самого Гилевича, последнего Народного поэта Беларуси. Об этом страна узнала из лаконичного фэйсбуковского поста журналистки Светланы Калинкиной: «Умер Нил Гилевич». Три слова – но такие грустные.

Печальная закономерность: смерть привлекает славу к тем, кто не был обласкан ею при жизни. Очевидно, сейчас интерес к творчеству Гилевича возрастет – для начала советую почитать поэму «Сказ пра Лысую гару» (более тридцати лет существовала под незатейливым псевдонимом Францішак Вядзьмак-Лысагорскі).