Саша Варламов: Нина, есть ли смысл во фразе «жить в соответствии со здравым смыслом»?
Нина Ярмух: Постоянный поиск «здравого смысла» мешает жить, потому что прописные истины, диктующие, как именно нужно поступать, придуманы для нереальных людей. В одном фильме меня зацепила фраза, что знаки вокруг появляются не случайно, и, скорее, ведут к поступкам вразрез с общепринятыми правилами, но именно они и есть твой личный здравый смысл – он всегда внутри тебя.
Варламов: Я часто вижу, особенно в нашей стране, как огромные человеческие потоки в соответствии со своим внутренним здравым смыслом идут на всевозможные сделки с совестью…
Ярмух: Сделка с собой – это, скорее, уступка.
Варламов: Уступка удобна? Чаще всего именно она приводит к должности, зарплате, почестям, комфорту…
Ярмух: Нет, я имела в виду, что нужно в чем-то устраивать себе поблажки, но правилом это не должно стать. Уступила один раз – захотелось поспать, полежать, съесть тортика. Уступаешь второй раз, третий – завтра, послезавтра, а потом становится просто противно от самой себя… Сиюминутная поблажка не предполагает бесконечного повторения, иначе превратишься в ничто.
Варламов: Как же быть с библейской заповедью: живите, как птицы небесные, и все вам будет дано – лежи на диване, плюй в потолок, а все необходимое принесут и подадут?
Ярмух: Нет, если я сама себе чего-то не принесу и не подам, то никто за меня это не сделает – не обязаны. Другое дело, если я живу в окружении слуг, и мне никаких усилий над собой совершать не нужно. Но это удел вельмож, царей. Хотя и цари не всегда уступали своей лени, у них были цели и задачи, пусть не связанные с хлебом насущным, но всегда амбициозные.
Варламов: Как вы относитесь к современной тенденции воспитания дочерей, когда с самого рождения им сразу же возлагают на голову короны принцессы?
Ярмух: Ответ абсолютно банальный – такое неразумно. Если девушке и нужна корона, то исключительно корона из любви. Девочке нужно объяснить, что ее любят, что для родителей она самая главная. И доказывать эту любовь можно тоже по-разному: сдувать пылинки, не учить ничему – и в итоге получить жуткую эгоистку… Но у меня сын, а не дочка, и мне повезло с ним. Когда он пошел в первый класс, я пробовала повторять опыт большинства родителей, которые всегда вместе со своими детьми делали домашнее задание. Дня два просидела рядом с ним, наблюдая, как он работает. А потом поняла: что если то же самое продлится и завтра, и через неделю? Третий класс, пятый – а я все буду сидеть рядом? Это же невозможно! Если ребенок привыкнет к постоянной опеке, у него не разовьется ответственность. Он всегда будет полагаться на кого-то другого. Тогда мне пришлось объяснить ему, что когда я работаю, получаю за это зарплату. Работаю хорошо – зарплата тоже хорошая. Его работа – его учеба, и если учится хорошо, то и оценки будут хорошими. Сын спросил у меня: «Мама, а если я двойку получу?» Я ответила: «Ну что, сын, значит такая твоя зарплата – двойка». Наверное, он в этот момент понял, что учеба – это его ответственность. И потом мне приходилось лишь спрашивать: «Ты уроки сделал?» Он всегда мне отвечал: «Сделал». И я ему верила. И это было абсолютно правильно и честно по отношению ко мне и к нему – мы поняли друг друга
Варламов: Женщина – в первую очередь мать?
Ярмух: Да, да и да.
Варламов: Когда же она возлюбленная?
Ярмух: У женщины, наверное, не может быть жесткого деления на «быть матерью» и «быть возлюбленной» – во втором случае значит, ребенок побоку? В женщине все сбалансировано. Она не сможет быть хорошей матерью, если ее никто не любит. Она не сможет быть настоящей возлюбленной, если не сумеет свою любовь делить между любимым мужчиной и между ребенком. Нельзя себя терять как личность. Необходимо еще и что-то интересное делать. Тогда и ребенок видит, что его мама чем-то увлечена, что ей жить интересно, а значит с ней и считаться стоит. Этот счет и есть возврат любви, которую я ребенку отдаю. Он понимает, что меня нельзя «закапывать среди кастрюль». Ему гордиться мною будет важнее многого другого.
Варламов: В Беларуси бытует мнение, что во главе семьи должна стоять женщина. Когда «мама сказала, мама все лучше знает, а всем остальным рты закрыть… в том числе и папе». Откуда такое?
Ярмух: Откуда берется – не знаю, но если в семье такое происходит, то, скорее всего, один человек держит под каблуком других. А правильным будет, когда всего поровну. Весомое слово матери плюс весомое слово отца – тогда и ребенок становится гармоничным. А когда лишь один всегда прав, добра не жди. На самом деле, у всех очень разные судьбы. У меня тоже не очень простая. Иногда как подумаешь, столько всего в жизни происходило, хватит прямо на несколько толстых книжек. В молодости я занималась музыкой. Казалось бы, когда девушка занимается музыкой, она должна быть вся в розовом – танцы, конфеты... Но вторая часть меня была прямо противоположна музыке – пулевая стрельба. Дома не возражали, понимали, что если мне такое устраивает, то это и правильно. Мама не выступала против.
Когда я уже была замужем, продолжала заниматься стрельбой – такой драйв, когда побеждаешь. Но муж поставил условие: или спорт, или он. И сейчас я понимаю, что выбрала тогда неправильно.
Варламов: Выбрали спорт?
Ярмух: Я выбрала мужа, а надо было наоборот.
Варламов: Женщине обязательно нужно метко стрелять?
Ярмух: Дело не в стрельбе, а в ощущениях – приятны моменты победы. В спорте, когда достигаешь поставленной цели, получаешь удовлетворение от того, что в какой-то момент становишься немного лучше остальных. В этом суть спортивного интереса. Казалось бы, ерунда – попасть три раза в десятку. Но это же просто интересно, когда ты сам становишься четче как-то, собраннее.
Варламов: Как сочетается ваш спортивный стержень с теперешним увлечением – лоскутным шитьем? Это как «Жизель в танке»?
Ярмух: Жизель в танке? Одно другому помогает. Я вспоминаю, как мы тренировались, – каждая тренировка длилась около часа, и за это время мы теряли по килограмму в весе. Можете себе представить? Я точно понимала, что нужно собраться, сконцентрироваться, начать правильно дышать. Чтобы моя пуля попала в цель, происходил процесс колоссальной концентрации внутренней энергии. Мне этот навык и сейчас помогает, особенно когда начинается отчаяние: не успеваем, ничего не исправить, переделывать уже поздно… Тогда я беру себя в руки и думаю: «Стоп! Собраться и действовать: правильное дыхание, правильный ритм, и все получится».
Варламов: Правильное дыхание в лоскутном шитье важно? Стежок становится ровнее, если правильно дышать?
Ярмух: Возможно, и стежок ровнее. Главное в любом деле – это терпение. Я вот веду занятия, в этом году у меня набрался первый курс. И вот, когда мы осваивали технику стежка, я показываю и вижу, как мои ученицы (возраст не в счет) начинают паниковать: «Ой, кривые!» Приходится успокаивать их, как обычно, шуткой о том, что самыми трудными бывают первые пять километров, а потом открывается второе дыхание, и появляется опыт. И так во всем. Поначалу трудно, хочется выдрать нитку, отбросить работу в сторону – не получились первые три стежка…
Варламов: Первые пять километров стежков?
Ярмух: Да, самые трудные – первые пять километров стежков.
Варламов: Ваше увлечение лоскутным искусством – это соловьиная либо лебединая песня?
Ярмух: Думаю, что не то и не другое, а просто такой жизненный период. Я раньше много чем занималась, а сейчас так случилось, что лоскутное шитье стало для меня одним из самых больших моих интересов. Лоскутки пока что крепко меня держат.
Варламов: Нина, как профессионал вы добились многого, и вдруг вам зачем-то понадобилось организовать единственный в стране международный фестиваль лоскутного искусства. Зачем?
Ярмух: Ну и что? Организовала. Просто в какой-то момент мы сами, участвуя в конкурсах, ездили в другие города, привозили свои красивые изделия на конкурсы, и туда приезжали мастера из разных стран… Таким образом мы пиарили других, а не себя, привлекали внимание зрителей своими идеями к чужим проектам. Я подумала, что Полоцк тоже достоин праздника, что и наш город может дарить гостям и жителям радость приобщения к прекрасному искусству. Одна моя ученица совсем недавно сказала: «Трудно, конечно, но это замечательно, что мы тут все бегаем, все вокруг вертится и крутится. Так жить веселее!»
Понимаете, можно вообще ничего не делать – чуть научился, пошил, выложил в интернет и радуешься: «Ой, какая красота, какая я звезда». И все! А таких «звезд» в интернете больше, чем на небе.
Я вижу, что в последнее время не только в Полоцке, но уже и по всей республике мастера начинают подниматься над своими успехами и создавать и лучше, и больше, и красивее… Просто радостно на душе, что нас становится все больше. В стране ведь достаточно долго не было ни мастеров, ни лоскутного шитья, и даже одна моя коллега утверждает, что лоскутного шитья в Беларуси вообще не было никогда. Что это не традиционно, не принято, мол, лоскутки – это от бедности, это стыдно...
Варламов: Английская королева увлекается этим искусством. Наверное, тоже от бедности, как вы думаете?
Ярмух: Бедность тут ни при чем. Это совершенно неправильное мнение. Однажды я спросила одну очень старую и мудрую мастерицу: правда ли раньше занимались лоскутками от бедности? Так она руками всплеснула и говорит: «Да что ты, деточка, бедным-то и шить было не из чего». И правда, в нашем искусстве все исходные материалы недешевые: ткани, наполнители, нитки всевозможные.
Варламов: Насколько помню, даже княгиня Елизавета Федоровна (сестра императрицы Александры) с успехом занималась лоскутным рукоделием и всем своим крестницам и крестникам дарила одеяльца, сшитые ею самой.
Ярмух: Совершенно верно. Более того, жена Петра Первого сшила ему лоскутное одеяло, и оно до сих пор считается ценным экспонатом и бережно хранится в одном из домиков Петра. Так вот, возвращаясь к началу нашего разговора о том, насколько женщине необходимо состояться как матери и как возлюбленной – можно привести примеры высочайшего женского духа, когда женщины на вершине социального положения имели возможность вообще ничего не делать, не заниматься детьми или хозяйством. Но наступал момент, когда просто необходимо было показать себя умелой, воспитанной, образованной. И на помощь приходило умение рукодельничать: вышивать, шить, рисовать. Это и было показателем ее интеллигентности, воспитанности и даже ума.
Варламов: Часто вам случается выходить из себя?
Ярмух: Скорее нет, чем да. Я человек уравновешенный, в молодости приходилось спорить, обижаться, но, в конце концов, с возрастом понимаешь, что выходя из себя, главное – дверью сильно не хлопнуть. А то как потом вернешься? Мало ли. Бабушка моя часто говорила, что если хочется поругаться или возразить, подумай хорошенько, прежде, чем сказать последнее слово. В том смысле, что потом с человеком общаться невозможно. Последняя точка часто вызывает нестерпимую обиду.
Варламов: Нина, у вас есть враги?
Ярмух: Моих врагов и врагами-то нельзя назвать. Тяжело говорить про момент предательства, но от такого никто не застрахован. Каждый предатель может считаться врагом. С другой стороны, он дает возможность лучше понять и полюбить, по-новому оценить тех, кто не предал. Так что враги – понятие относительное.
Варламов: Что является основной целью ваших занятий лоскутным искусством? С точки зрения обывательского «здравого» смысла это абсолютно бесперспективно – ни карьеры, ни богатства, ни орденов, ни медных труб – ну, ничего?
Ярмух: Это ведь все относительно, и неправильно жить только ради того, чтобы получить орден. Получение признания – это симуляция цели, а орден – это всего лишь значок. Мой дедушка прошел всю войну от начала и до самого окончания, и у него было очень много орденов и медалей. У него, простого солдата, был даже орден Красной звезды. И в какой-то момент, когда ему было уже за 70, он взял и все свои ордена отдал сельским детям на игрушки. Сказал: «Это не самая главная моя ценность, а самая главная – то, что я живой, со своей семьей». Я, наверное, тоже к делу своему отношусь так – здравый смысл не в орденах. Смысл в том, что мое дело интересно тем, кто рядом со мной. Ко мне на занятия приходят женщины по разным причинам: одна сама пришла, другую привели. Она как-то говорит: «Когда у меня умер муж, я просто потеряла цель жить дальше». Прошел месяц занятий, и она говорит: «Спасибо! Вы открыли для меня новую сторону жизни, я теперь не могу дождаться, когда уйду на пенсию, и у меня будет неограниченное количество времени, чтобы шить». Она поднялась над отчаянием, когда казалось, что жизнь кончена. А тут не только мысли оказались заняты, но и руки. А сколько подарков другим можно приготовить своими руками! Украсить дом – от этого теплее становится на душе. Как-то так.
Автор благодарит Алесю Федосик за помощь в подготовке материала.