Первый «женский марш» состоялся в Вашингтоне – сотни тысяч женщин вышли на улицу в самодельных вязаных розовых шапочках и с плакатами. Митингующие не преследовали цели сбросить Трампа из кресла президента, скорее, они хотели привлечь внимание и дать слово незащищенным слоям общества. Дамы обращали внимание на поведение президента по отношению к женщинам: многие держали в руках листовки с фразой «гадкая женщина» – именно так Дональд Трамп в своей речи назвал Хиллари Клинтон. Новоизбранный не раз позволял себе оскорбительные высказывания в адрес женщин, а во время предвыборной гонки стали известны факты домогательства со стороны Трампа – правда, тот все отрицает. Марши прошли в 673 городах по всему миру, в них приняли участие такие звезды, как Мадонна, Скарлетт Йоханссон, Майли Сайрус и Шарлиз Терон.

Активистка Татьяна Кузнецова объясняет, почему женщины вышли на марш в розовых шапочках, и как это поможет в борьбе за свои права:

«Мне очень радостно наблюдать такую мощную женскую солидарность по всему миру. Хотя, очевидно, это протесты не только женщин, но и всех, кто не хочет жить в патриархальном мире, основанном на силе, власти и подавлении тех, кто не вписывается в «норму». Не случайно марши прошли именно в день инаугурации Дональда Трампа, который для всего мира стал олицетворением ценностей небольшой и привилегированной группы людей – белых самонадеянных мужчин. Марши показывают, что в реальности людей много, все они разные, и они хотят сами распоряжаться своей жизнью, строить более справедливый мир, где каждому и каждой есть место. У участников акции даже есть свой атрибут: вязаная розовая шапочка. Розовая – потому что это традиционно женский цвет, который воспринимается как атрибут феминного и слабого, а участники показывают, что можно оставаться женщиной и при этом быть сильной, активно высказываться. Организаторы движения называют эти шапки pussyhats – от английского «pussy», что означает одновременно и «котик» (поэтому шапки с ушками), и женские половые органы.

Этим девушки показывают, что их тело принадлежит им, его не нужно стесняться, и можно говорить об этом публично. Некоторые считают, что вязаные шапки – это символ традиционных ремёсел, которыми многие годы занимались женщины. В данном случае их «невидимый» труд становится видимым. Конечно, сложно назвать эти марши самыми масштабными в истории, хотя по численности и охвату стран, скорее всего, это так. Однако по мощности воздействия на социальную реальность, думаю, выступления суфражисток конца 19 начала 20 века были сильнее. Благодаря им у женщин появилось избирательное право, они смогли получать высшее образование и работать наравне с мужчинами».

Причина, по которой Минск не украсят розовые шапочки – каждый объясняет по-соему. У телеведущей Анны Бонд, например, вот такая позиция:

«Женщины в розовых шапочках вышли на улицу рассказать всем, что Трамп ведет себя агрессивно и некорректно. А как ведут себя они? В частности выпады Мадонны показались мне очень дикими – как агрессивная сучка, что с цепи сорвалась. Призывает что-то подорвать! Да, стареет женщина красиво, но с головой явно что-то не то происходит. Ей осталось только пояс шахидки надеть и в Белый дом пойти. Конечно, она великая поп-звезда, совершила большую культурную революцию, звезда ЛГБТ – не мне ее учить. Но я была очень удивлена тому, что происходит. До сих пор понять не могу, как подобное произошло: артисты перепутали сцену с политической ареной. Да, в Америке – свободное общество, но, как мне кажется, культура должна быть неравнодушной, но при этом нейтральной, околооппозиционной. Не сталкивать лбами поклонников звёздного творчества. Тем более, в данном случае никакой трагедии нет: Трамп и Хиллари на протяжении всей гонки поливали друг друга грязью. Так почему шоу-индустрия проявляет такую агрессию к новоизбранному президенту? Им всем просто нужно объединиться и делать одно общее дело – великую страну.

Белорусские женщины не способны выйти на подобный марш: они работают, детей воспитывают, нянь-то ни у кого нет, в конце концов, борщи варят, когда им туда ходить? И я бы не пошла. Предпочитаю оставаться женщиной, которая придерживается традиционного общественного устоя, когда мужчина – добытчик, а женщина детей рожает и семьёй занимается. А в Америке все бабы хотят быть мужиками. Вот вам два конкретных примера: Пугачева и Мадонна. Две великие женщины, только одна по маршам ходит, а другая – детей рожает в седьмом десятке. А еще мне не нравится цвет их шапочек. Розовый для меня – цвет инфантильности, цвет Барби. Если у меня будет когда-нибудь дочь, у нее никогда не будет розового платья. Я надеюсь. Женщина рождена для созерцания, а не для войн».

Психолог и радикальная феминистка Кристина Вязовская объясняет, почему Минск в ближайшем будущем не увидит «женских маршей»:

«Женского марша не было в нашей стране потому, что для того, чтобы решать чужие проблемы, для начала необходимо разобраться со своими. Очень грубо: пока женщины решают вопросы получения алиментов, встречают пролайферские плакаты на каждом шагу, борются за выживание на двести рублей – им не до объединения с проблемами даже согражданок. Это касается не только женщин, но и мужчин. Сначала свое, потом – общее. Общий взгляд на проблемы гендерного неравенства, шовинизма, сексизма, объективации в нашей стране еще не выработан. Словосочетание «женская повестка» вызывает, кажется, ассоциации с вызовом на расстрел, а вовсе не с женской проблематикой. Наше общество не профеминистическое, это надо понимать. Это первая проблема. Вторая: безусловно, необходимость согласовывать любые публичные мероприятия существенно усложняет любые попытки сорганизоваться. Но все же Беларусь не отделяется от остального мира: второй год подряд у нас будет проходить акция «One Billion Rising» – танец, посвященный борьбе с насилием, которому подвергаются женщины. Если вы настроены потанцевать против насилия над женщинами – присоединяйтесь. Это будет большой шаг навстречу объединению. Курочка, как говорится, по зернышку. Каждая союзница – важна, именно так все и меняется».

Екатерина Забелло, юрист, на женский марш бы не пошла – поведение Трампа не задевает ничего из ее «персональных триггеров»:

«Могу предположить, что именно марши стали реакцией общества на Трампа из-за того, что это простой способ публичного выражения позиции, который не может остаться незамеченным даже теми, кто ничего не слышал ни про Трампа, ни про мнение женщин о нём. Чего ждать от женщин дальше? А вот на этот вопрос никогда и ни у кого ответа ещё не было. Одно знаю точно, у нас подобный марш вряд ли пройдет, потому что у нас бывает только один марш – парад на пересечении проспекта Машерова с проспектом Машерова. Других шествий в обозримом прошлом не припомню. Видимо, нет национальной традиции маршей. В любом случае, я бы не пошла на марш с повесткой «показать Трампу, что мы думаем о нем». Публичный протест происходит, если задето что-то из персональной системы ценностей и жизнеобеспечения. Например, тунеядцы собираются протестовать против сбора, потому что он касается их персонально. У меня есть несколько персональных таких триггеров, но они не в области прав женщин лежат».

Кандидат филологических наук, Наталья Федотова, попробовала объяснить всем нам, почему в принципе эти марши состоялись:

«Для меня женский марш – это, в первую очередь, крик неприятия тех перемен, которых с ужасом ожидают от нового президента США. Такая акция женской солидарности понятна, ведь во время предвыборной кампании образ Трампа был демонизирован отчасти из-за оскорбительных реплик в адрес женщин. Розовый цвет маршей очевидно символичен. Нежность и легкость, которые он традиционно означает, могут превращаться в политическую силу. Особенно если это сотни тысяч человек, которые «злы и в бешенстве», как сказала Мадонна. Не уверена, что подобные марши существенно повлияют на риторику Трампа. Думаю, для этого есть другие, непубличные инструменты. Но любые протестные акции – это завидный навык, который дает западная цивилизация. Когда люди осознают важность своего мнения, весомость своего голоса, они поймут, что способны объединяться и высказывать несогласие. Когда люди чувствуют себя гражданами, они хотят, чтобы их голос звучал не только на собственной кухне или в социальной сети. Тогда они готовы настаивать на уважении к себе, своему выбору, своим ценностям.

Что касается Беларуси, здесь культура общественного протеста не активна, а восприятие роли женщины консервативно и стереотипно. Думаю, в ближайшее время нам не стоит ждать массовых акций солидарности за европейские ценности».