Тарантино всегда непревзойденно вешает своих героев, подбирая отличный саундтрек под этот процесс. В «Бесславных ублюдках» он внимателен к деталям, разыгрывает диалоги за снятием нацистских скальпов и превращает историю в сумасшедшую фантазию. Мы рассматриваем ключевые образы, которые заставляют забыть о давлении исторического бэкграунда и втянуться в сюрреализм на экране.

Брэд Питт играет лейтенанта Альдо Рейна, лидера банды американо-еврейских солдат, которые коллекционируют скальпы нацистов. Он говорит на комичном южном диалекте и в некоторых моментах напоминает легенду Кларка Гейбла. В банде Питта также Хьюго Штиглиц и Донни Доновитц, который специализируется в добивании жертв бейсбольной битой. Это как элемент хрестоматийной американской культуры из роуд-муви, когда каждый, кто соглашается тебя подвезти, упоминает о том, что бита лежит в багажнике его машины.

По другую сторону баррикад — нервозный типаж Гитлера, который просит у солдат жвачку, режиссер Геббельс, снявший фильм, в сюжете которого нет ничего, кроме убийств американских солдат, и главный герой этого шедевра — Франциск Золлер с хипстерской стрижкой и слишком довольным лицом.

В «Бесславных ублюдках» Тарантино не изменяет себе: главной героиней, которая наносит финальный удар, становится Мелани Лоран в красном платье и с помадой идеального оттенка. Кроме ключевого женского образа, остальные ингредиенты классического Тарантино сохранены: скользящая камера, комичные диалоги, Морриконе в качестве эпичного саундтрека. Режиссер, как и Вуди Аллен, не забыл отдать дань своим личным героям — Лени Рифеншталь и Георга Вильгельма Пабста.

В фильме пять историй склеены в одну, кровь льется в нужных местах, а финальные сцены можно смело разбирать на мемы. Хоть некоторые критики отметили, что фильм похож на жвачку, в то время как обычно Тарантино предлагает комплекс блюд для кинооргазма, фильм есть, за что любить. Уж точно за момент, когда забываешь, что Вторая мировая война - это про слезы, красную линию романа солдата с медсестрой и мучительный комок в горле.

— Просто бинго!

— Вообще-то мы говорим «бинго».