KYKY: Глеб, с чего ты начинал карьеру?
Глеб Городков: В 16 лет я понял, что бездельник, а надо зарабатывать, обеспечивать будущее. Работал везде, где только можно: танцевал, был менеджером, брался за все, что мог, что хоть как-то меня влекло. После школы не пошел в институт, так как это глупая затея — пять лет выбрасывать. Около 70% людей, которые поступают, сами не знают, куда они идут. А я хотел подумать над тем, чего я хочу. Пошел работать менеджером. Мне казалось, я умею. Вдобавок, пошел работать в клуб, где и познакомился с человеком, который впоследствии взял меня на работу. С ровесниками я тогда толком не общался. Было неинтересно — они меня ничему научить не могли, и сами никем не стали. Меня взяли на работу по дружбе: «Раз желание есть, давай попробуем!» Платили мне очень плохо, но я не был похож на нормального менеджера. «Нормальным» — настоящим менеджером, я стал только через полгода.
KYKY: Менеджером в какой отрасли?
Г. Г.: Менеджером по продажам. Вначале вообще был кем-то вроде секретаря: оформлял договоры, прайсы. Потом мне доверили общение с клиентами. Потом я занялся пиаром. А позже понял, что это все не приносит того дохода, на который я рассчитывал, и что ни через три, ни через пять лет не стану руководителем — мне этого не позволят. И вообще, «работать на дядю» — это не для меня. Затем — кризис. Зная, что я симпатичный (к тому моменту моделинг был на уровне «самодеятельности») решил, что надо уезжать.
KYKY: Куда?
Г. Г.: Где я только ни был! Приезжал в Москву и предлагал: «Давайте работать!» Мне говорили: «Мальчик, иди отсюда!» Так было везде, пока я не привел себя в чувства и не понял, что к чему. И тогда уже стали меня фотографировать, предлагать какие-то проекты. Вообще парнями-моделями никто не занимается, ни в Москве, ни в СНГ толком. Парни — это очень сложное дело, они не всегда коммерчески окупаемы и востребованы, как девочки.
KYKY: Получается, идея тоже не получила развития?
Г. Г.: Да нет. Я приехал в Питер, заранее договорился о встрече. Мне очень хотелось доказать себе, что я что-то могу сам, выступал на Неделях моды, тогда же я попал на Aurora Fashion Week. Там я познакомился с агентом, который оценил мой потенциал и отправил меня в Шанхай. Там я почти ничего не делал, потому что не дорос до нужного уровня, но верил в себя. Мой максимализм и амбиции не давали покоя, и через некоторое время я оказался в Париже (улыбается).
KYKY: Итак, в Париже началось восхождение. Как в целом выглядит кастинг: с тобой разговаривают, просят выполнить задание?
Г. Г.: Ты приходишь, ждешь в очереди таких же желающих, как и ты. Иногда это занимает пару часов (моделей много, и это уже самые лучшие со всего мира), потом отдаешь им свой бук (папка с фотографиями). Они ее смотрят, просят пройтись, могут задать вопросы типа: «Вы откуда? Как зовут?» Если кастинг-директор заинтересован, они тебя просят пройти и примерить какие-то вещи. Если это случилось, значит, ты им понравился, но это еще ничего не значит, так как слить тебя могут в любой момент. Историй, когда сливают за час до самого шоу или съемки — полно!
KYKY: Может, вопрос успеха заключается в протекции?
Г. Г.: Влиятельные люди могут замолвить слово, порекомендовать кого-то только в случае, если парень сам не болван, если его правильно продают.
KYKY: Успех за секс?
Г. Г.: Вряд ли! Никого не волнует: гей ты, натурал. Если ты то, что надо, тебя берут, если нет — будь ты, кем хочешь! (улыбается)
KYKY: Ты сказал, что парням сложнее девушек. Но условия работы одинаковые для тех и других?
Г. Г.: Условия абсолютно разные.
Если хочешь жить в хороших отелях, летать первым классом, агентства могут тебе оплатить, только если в тебя верят. Но в любом случае, все это потом у тебя же и вычтут.
KYKY: Сильна ли подготовительная школа в Беларуси?
Г. Г.: Здесь пытаются давать знания, но у нас нет людей, которые сами владеют этими знаниями.
KYKY: А Варламов?
Г. Г.: Да, что-то делал, но, как мы знаем, в Европе его моделей нет. У нас по сравнению с Европой нет лиц нормальных, а даже если есть, то парень не знает, как себя подать. Когда я жил и работал тут, то считал себя никем. Когда начал работать там, планка повысилась. Меня знают в модельном мире (кастинг-директора знают всех, с кем работают, и кто что-то делает в моделинге). Но сказать, что я профи, смогу, когда буду в топе примерно на пятом месте (улыбается)!
KYKY: Как попадают в этот самый топ?
Г. Г.: Если честно, сам до сих пор не понимаю… Знал бы точно, уже был бы там (смеется)! Но знаю одно: если хочешь работать, надо хорошо выглядеть, улыбаться всем, даже если тебе безумно плохо и температура +40, и иметь свое видение, свой образ.
KYKY: Почему белорусам так сложно выбиться? Это политический аспект?
Г. Г.: Вопрос не в этом. Те, кто у нас пробился, тут «сорняки», они никому не нужны. Если ты сам работаешь в направлении запада, что-то делаешь, пытаешься о себе заявить, показать себя, то рано или поздно там на тебя обратят внимание. Все истории наших парней, которые достигли вершин, были очень печальны: жили плохо, экономили на всем, чтобы потом прийти к чему-то хорошему. Они были готовы жертвовать на старте многим ради того, чтобы в будущем иметь все. Все ребята, которые чего-то добились, сами не понимают, как это все произошло.
KYKY: Ты уже успел стать чьей-то музой?
Г. Г.: Каждый парень-модель, если работает с дизайнером больше одного раза, уже считается его музой. Но дизайнера не всегда вдохновляют модели (улыбается).
KYKY: С какими громкими именами ты уже поработал?
Г. Г.: Вообще, съемки и шоу (подиумные показы — прим. авт.) — это разные вещи. Съемку делает стилист, а не дизайнер. А над подготовкой шоу работают люди, которых вообще никто не знает. Конечно, есть и те, кто от кастинга и до самого шоу делает все сам со своей командой. Но есть люди, которые готовят шоу «под ключ», а дизайнер приезжает только перед самим показом. На шоу и съемках я работал с Gucci, Missoni, Lanvin, Rick Owens, John Richmond, Galliano,Thom Browne, Moncler, Melinda Gloss, Boris Bidjan Saberi, Andrea Pompilio, Costume National, John Lawrence Sullivan, Леонидом Алексеевым и Гошей Рубчинским.
KYKY: По какому принципу отбирают ребят для выхода на подиум?
Г. Г.: Иногда по нужному в этом сезоне типажу, иногда по дуновению каких-то космических сил, понятных лишь кастинг-директорам, иногда по образу, нужному для показа. Пару сезонов назад я был почти лысый, кто-то не брал лысых вообще, как Valentino, а на Lanvin я очень пригодился. На самом деле, чем больше топ-брендов делаешь за сезон, тем лучше. Берут не на все, во мне в большей части видят только рок и милитари. И если честно, я этому вполне рад!
KYKY: Насколько сильно различается организация работы наших дизайнеров и западных?
Г. Г.: У нас весь моделинг находится в зачаточном состоянии. Но люди стремятся что-то делать, с этими коллекциями куда-то выезжать — здорово! Вопрос в другом.
Вопрос спорный. У дизайнеров свои «тараканы в голове», и нужно делать больше коммерчески привлекательных вещей.
KYKY: Есть ли деление манекенщиков по ценовым категориям?
Г. Г.: Наверное, где-то есть, но я пока не встречал такого. В топе около 50 парней. Есть такой сайт models.com. Там на каждого, кто что-то делает, заводят профайл и выкладывают все известные работы. Если ты в тренде, попадаешь в топ. Потом ты можешь попасть в категорию money guys — здесь парни, которые зарабатывают хорошие деньги. Если все удачно складывается, то после идет категория idol guys, в которую отнесены те, кто постоянно зарабатывает и продолжает держаться на этой ступени. Но в большинстве случаев топ-парни очень быстро меняются.
KYKY: Сколько ты стоишь?
Г. Г.: Расценки разные. Если ты делаешь шоу нового бренда, то цена будет, естественно, отличаться от шоу крупного бренда, к примеру, Dior. Не очень известное шоу стоит порядка 550 евро в Париже. Конечно, есть те, кто платит и тысячу, и полторы за шоу, но для них придется поработать не один день, а еще и ночные фитинги (примерки — прим. авт.), рехерсал (репетиция — прим.авт.) за день. В Милане платят меньше, но там и налоги меньше. Во Франции налоги достигают 70%, поэтому доход на выходе невелик.
В итоге ты получаешь от 200 до 500 евро за шоу, при этом кастинги в 600 человек на шоу, и очень много парней в сезон делают 1–2 шоу, что совершенно не окупает затраты на перелеты, визы, еду и жилье… Но есть и те, кто на этом зарабатывает. Таких порядка 200–300 человек из тысяч людей по всему миру. И многие модели сливаются после 2–3 сезонов из-за убытков.
KYKY: А сколько платят в среднем за съемку?
Г. Г.: За журнальные сеты вообще ничего не платят, потому что журналов хороших мало, а моделей много. Когда тебя одного выбирают на компэин — это очень здорово! Но если ты попадаешь в хороший журнал, значит, на тебя уже кто-то смотрит, значит, уже есть какое-то движение.
KYKY: Значит, зарабатывают все же на шоу?
Г. Г.: Скорее, от съемок, лукбуков. Шоу — это возможность показать, что ты из себя представляешь. Если ты сделал много хороших шоу, то тебя позовут на хорошо оплачиваемые съемки. Ошибочно мнение, что модели зарабатывают много. В особенности парни.
KYKY: Дизайнеры делают подарки своим моделям или, может, скидки на одежду?
Г. Г.: Да, есть такое. В NYC, к примеру, принято помимо оплаты шоу еще и раздавать моделям вещи. В Европе такое реже встречается.
KYKY: Часто приходится давать интервью?
Г. Г.: Да, но в Беларуси еще ни с кем не общался.
KYKY: Как, по-твоему, моделинг — это серьезная работа для парня?
Г. Г.: На любую работу можно смотреть либо серьезно, либо нет. Моя политика такая: если ты что-то делаешь, делай это хорошо.