Синдром жертвы. Почему бизнес не рад отмене указа о лжепредпринимательстве и ждёт новых репрессий

Деньги • Ирина Михно

В апреле президент отменил одиозный указ №488, который в обществе прижился под названием о «лжепредпринимательстве». На его место фактически сразу пришел новый инструмент для борьбы с экономическими преступлениями – часть 4 статьи 33 Налогового кодекса. KYKY поговорил с управляющим партнером адвокатского бюро Verdict Екатериной Желтонога и выяснил, как теперь бизнес будут судить за эксперименты с налогами. 

Кого и за что теперь будут судить. Часть 4 статьи 33 НК вместо Указа №488

KYKY: Президент отменил указ №488 о лжепредпринимательстве. Власти уверены, что он успел победить недобросовестных бизнесменов и принес стране огромную пользу. Что думают адвокаты?

Екатерина Желтонога: Силовики действительно считали указ № 488 «мощным рычагом в борьбе с уклонением от уплаты налогов», который «сыграл дисциплинирующую роль в повышении прозрачности ведения бизнеса». С этим указом за последние годы столкнулся едва ли не каждый предприниматель. И опыт его применения, мягко скажем, печальный – с перегибами, перекосами и существенными негативными последствиями для бизнеса.

Все эти высказывания напоминают революционные лозунги, которые прикрывают долгосрочный ущерб, нанесенный экономике Беларуси за период действия указа. Большинство компаний, которым доначислили налоги, ушли в банкротство, а требования об уплате налогов исполнили лишь частично. Но разовые «отжатые» поступления в бюджет никак нельзя соотнести с негативными последствиями ликвидации юрлиц, сокращения рабочих мест и испорченной инвестиционной репутацией страны. Стоит добавить и сломанные человеческие судьбы из-за привлечения собственников и руководителей бизнеса  к уголовной ответственности за неуплату налогов.

KYKY: Теперь указа нет, но есть часть 4 статьи 33 налогового кодекса, которая фактически дублирует репрессивный указ. Как она будет работать?

Е.Ж.: Очевидно, что у государства должен быть инструмент для борьбы с незаконной минимизацией налогов. Слухи об отмене 488-го указа ходили уже давно, в апреле 2019 года его и отменили. К этому моменту уже все до дыр зачитали пункт 4 статьи 33 налогового кодекса, из которой понятно, что ничего не понятно. Первое прочтение новой нормы вызывало устойчивое ощущение дежавю: это все тот же 488-й указ, только у контролирующих органов появилось новое право самостоятельно корректировать (изменить, пересчитать) базу для исчисления налогов. При этом сейчас нет никаких четких механизмов и подходов для оценки работы компаний.

А неизвестность, помноженная на устойчивое недоверие бизнеса к государству, вызывает еще большее напряжение в деловой среде.

Указ №151 (который отменил указ №488) немного прояснил, как будет применяться пункт 4 статьи 33 НК. Некоторую ясность внесли и разъяснения Верховного суда. Расскажу, что стало понятно на сегодняшний день.

Реестр лжепредпринимательских структур отменен – не велика потеря, с учетом неактуальности содержащейся в нем информации на момент совершения сделки.

Контролирующим органам дали право скорректировать налоговую базу – доначислить налоги, если:

  1. действительной целью сделки было уменьшение налогов;
  2. искажены сведения в учете или декларациях, которые влияют на расчет налогов; 
  3. сделки на самом деле не было.

Контролирующий орган должен собрать доказательства, которые подтверждают эти нарушения. Так, органы ДФР (Департамента финансовых расследований – Прим. KYKY) будут доказывать необходимость корректировать налоговую базу или сумму налогов, о чем составят соответствующее заключение. Это заключение будет направляться юрлицу с предложением самому скорректировать налоговую базу и заплатить налоги. Порядок составления таких заключений в ближайшее время будет определен КГК и Совмином. Как это будет выглядеть – пока неизвестно.

Заключение ДФР о необходимости корректировки налоговой базы может быть составлено даже в отношении компаний, не проработавших два года с момента регистрации. И это несмотря на то, что указ о проверках №510 запрещал проверять компании в течение первых двух лет после регистрации.

Но теперь налоговая база будет корректироваться не по всей сделке (как было предусмотрено Указом № 488), а конкретно на ту часть сделки, которая не имеет под собой вещественной или материальной формы либо совершена с лжепредпринимательской структурой.

Например, контролирующий орган установил, что компания закупила товар по цене выше рыночной. Или наоборот, продала здание по балансовой стоимости, но ниже рыночной в пять раз. В этой ситуации всю сделку «ломать» не будут – а предложат пересчитать цену услуг, товара или здания по рыночной стоимости. Соответственно, в первом примере для предприятия будет уменьшен размер затрат и увеличена налоговая база. А во втором случае увеличится сумма выручки от продажи здания, а значит доход и соответствующий налог.

Как отличить оптимизацию налогов от минимизации налогов

KYKY: Как ДФР будет доказывать, что бизнес целенаправленно нарушал закон, а не законно оптимизировал налоги?

Е.Ж.: В этом вопросе и кроется основная проблема. То, что для бизнесмена будет легальной схемой оптимизации налогов, для контролирующего органа может быть незаконной минимизацией налогов. Например, закон дает право предприятию использовать упрощенную систему налогообложения (УСН) и платить 5% от выручки. При этом устанавливает лимиты такой выручки. Чтобы их не превысить и не утратить право на применение УСН, бизнесмены часто дробят свои компании на несколько юрлиц. Все они чаще всего имеют одного и того же собственника, директора, бухгалтера, находятся в одном помещении, продают одну и ту же продукцию или оказывают одни и те же услуги. Такой схеме даже я дам нелестную характеристику – да, здесь имеет место умышленная неуплата налогов.

Но если бизнесмен структурирует свой бизнес по всей Беларуси и открывает, например, сеть аптек в каждом регионе? У него есть выбор: открыть в каждом регионе филиал – и тогда это сложная организационная структура и учет, общая система налогообложения (налог на прибыль 18%) – или пять юрлиц  на УСН. Очевиден выбор в пользу оптимизации управления бизнесом и налогов.

Но сегодня я не могу дать конкретную рекомендацию такому бизнесмену. Риск того, что его выбор будет оценен как незаконная минимизация налогов, остается.  Пока нет сформированной судебной практики, ориентироваться не на что. Если бы закон объяснял методологию и подходы, бизнес чувствовал бы себя куда увереннее. Например, рыночная стоимость товара для оценки хозяйственной операции будет определяться на основании оценки, а реальные ставки аренды – на основании предложений аналогичных офисов в аренду в интернете.

Очевидно одно: оценку бизнес-моделей должны делать через призму принципов добросовестности плательщика и справедливости налогообложения. То есть должно презюмироваться, что бизнесмен преследует исключительно деловую цель. Считаю, что сегодня эти базовые принципы не соблюдаются ни контролирующими органами, ни, к сожалению, судами.

KYKY: То есть государство поняло, что бизнес – не дойная корова, и теперь предприниматели будут меньше пополнять бюджет? И, соответственно, реже отправляться в тюрьму?

Е.Ж.: Вопрос не столько в норме закона, сколько в практике ее применения. Белорусское законодательство, как и международное, всегда содержало нормы по предотвращению уклонения от уплаты налогов или их незаконной оптимизации. Очень надеюсь, что пункт 4 статьи 33 НК не будет основанием для контролирующих органов проводить охоту на ведьм. Если очень упростить, подход должен быть таким: государство доверяет бизнесу, бизнес доверяет государству. Словили на неуплате налогов – заплати долг с пеней и, возможно, даже получи по рукам (читай – «получи уголовную ответственность», которую за неуплату налогов никто не отменял).

Насчет уменьшения количества посадок утверждать нельзя: в стране все еще есть 243-я статья уголовного кодекса «Уклонение от уплаты налогов». Но так как начисление налогов будет не со всей сделки, а лишь с ее незаконной части, то сумма неуплаченных налогов будет меньше, чем если бы расчет был по Указу 488. Значит и размер ущерба для возможной квалификации действий руководителей в качестве преступления будет меньше. Напомню, что с июля привлекать к уголовной ответственности будут, если налоги умышленно не уплачены на сумму, эквивалентную примерно 25 500 долларов.

Пора пересмотреть свои бизнес-модели и ещё раз

Е.Ж.: 13 мая был круглый стол по вопросам применения статьи 33 НК. На нем зампред Верховного суда Юрий Кобец пояснил, что экономические суды больше не будут приостанавливать рассмотрение жалоб предпринимателей на контролирующие органы по вопросам доначисления налогов под рассмотрение уголовных дел. Так что есть вероятность, что судебное постановление экономического суда будет предшествовать приговору по уголовному делу. Более того, возможно, выводы экономического суда будут учитываться правоохранительными органами еще на стадии следствия.

В этом круглом столе приняли участие представители ДФР, МНС, Верховного суда, которые активно выступали и открыто доносили свою позицию: формального подхода при проведении проверок не будет, суды будут в каждом конкретном случае оценивать обстоятельства дела и имеющиеся доказательства.

Судебная практика точно не будет жестче, чем по 488 указу.

Правда, некоторые вопросы остались без ответа – например о том, будет ли ст. 33 НК иметь обратную силу. Представители Верховного суда заверили, что по вопросу применения ст. 33 НК будут еще не одни разъяснения.

О недоверии бизнеса к контролирующим органам и судам на круглом столе тоже шел разговор. Моя личная статистика оспаривания постановлений контролирующих органов неутешительная. Уверена, большинство коллег меня поддержит. Думаю, сделать выводы о том, как изменились подходы, мы сможем в лучшем случае в конце года. Хорошо бы к этому моменту иметь открытую статистику по соответствующей категории дел.

Должно пройти немало времени, чтобы государство поменяло отношение к бизнесу, а бизнес – к государству.  Но я считаю, что именно государство сейчас должно сделать первый шаг навстречу и продемонстрировать изменение подходов, чтобы в итоге все привыкли к схеме: «Оптимизируешь бизнес законно – работай дальше. Начинаешь уклоняться от своих обязательств – все равно заплатишь и получишь наказание». Такой подход работает по всему миру, должен прижиться и у нас. Это конкретное раскрепощение деловой инициативы, реальная либерализация. Всё это можно делать, применяя 33-ю статью так, как было задекларировано.

KYKY: Есть рекомендации, что нужно делать, чтобы не попасть под санкции 33-й статьи?

Е.Ж.: Прямо сейчас предпринимателям нужно перестраховаться. Начать дуть на воду, молоко – на что там обычно дуют? Пересмотреть свои бизнес-модели и еще раз обратить детальное внимание на адекватность стоимости товаров, услуг, проценты по займам и т.д. В период формирования практики применения ст. 33 НК вопросов контролирующие органы могут задать очень много. Например, если у вас две компании (производственная на общей системе налогообложения и торговая – на упрощенной), готовьтесь четко объяснить, почему это сделано не с целью незаконно минимизировать налоги. Что мешало объединить производственную и торговую деятельность на одном юрлице и радостно уплачивать налог на прибыль от суммы консолидированных доходов? Учредители получили бы меньше дивидендов? Ну-ну.

«Государство обманывает меня, так что и я обманываю государство»

KYKY: Ты уже разговаривала на этот счет с клиентами – в каком «состоянии» сейчас беларуский бизнес?

Е.Ж.: Синдром жертвы. Я говорю многим, что скоро, возможно, будет лучше – не верят, отмахиваются. Многие предприниматели «сжались», в тревожном ожидании разъяснений по ст.33 НК начали говорить: «Может быть, оставили бы 488-й указ... Мы к нему привыкли, да и судебная практика стала адекватнее, лояльнее. Мы с ней смирились». Бизнесмены тоже не понимают, как будут оценивать экономическую целесообразность сделок, как будут определять, например, рыночную стоимость товара. Бизнес сейчас как женщина, которой навязали невыгодный брачный договор – и теперь она просит доказать, что ее все же любят.

KYKY: Мы же не будем отрицать, что многие действительно намеренно идут на нарушения?

Е.Ж.: Нет, не будем. Есть тенденция, чаще встречается в мелком и среднем бизнесе. Предприниматель осознанно идет на нарушение и оправдывает себя так: государство обманывает меня, так что и я обманываю государство.

Но каждый бизнесмен сам определяет грань дозволенного. Кто-то может позволить себе не предоставить отчетность в срок, понимая, что за это ему придется заплатить штраф в пять базовых величин. Другим не страшно исказить налоговую отчетность с мыслью: «Лучше я сейчас больше заработаю, а потом, может, пронесет – и уехать успею».

KYKY: Полгода назад ты говорила, что у предпринимателей уже не осталось денег, все хотят перевести активы в другие страны. Что-то изменилось?

Е.Ж.: Еще ничего не произошло, чтобы психология бизнеса изменилась. 
Но я оптимист и все еще верю в положительные изменения, при которых бизнес не мигрирует из Беларуси. Это ведь мои клиенты – я мечтаю, чтобы они начали приходить ко мне не в панике и с седой головой, а в хорошем настроении и позитивными задачами. Создание нового бизнеса, привлечение инвесторов – куда более перспективные вопросы, с которыми приятно работать.

Заметили ошибку в тексте – выделите её и нажмите Ctrl+Enter

Можно ли заработать на котиках? Запредельно милое интервью с директором кошачьего отеля в центре Минска

Деньги • Ольга Родионова

Котиков любят все, даже те, кто говорит, что больше любит собак. Оказалось, в Минске есть возможность и коту «уехать в отпуск». KYKY встретился с Ольгой Азаренок, которая открыла в центре города частную гостиницу для котов MyRedCat. Поговорили о том, каково это открыть и вести бизнес «на котиках», как складывается стоимость проживания, составляется договор и какую ответственность берет на себя «котогостиница».