Евгений Ливянт: Минску нужен IT-вуз и филиал Кембриджа, которые бы не подчинялись Минобразования

Деньги • Ирина Михно

ПВТ в Беларуси сейчас – золотая антилопа, которая прокачивает себя, а заодно и смежные сферы. Не так давно представители ИТ-мира во главе со своим главным мотивационным спикером Прокопеней решили поднять с колен и систему образования. Они заявили, что хотят создать IT-вуз при ПВТ, но тут же получили поток хейта от народа. При этом 11 ноября студенты Минского инновационного университета вышли на забастовку, потому что Минобр решил, что не хочет продлевать аккредитацию для пяти специальностей этого вуза. Чтобы понять, кто спасёт беларуские вузы, почему это пока делают только айтишники и как в Минске появляются подпольные школы – говорит преподаватель математики и физики, соучредитель центра «100 баллов» Евгений Ливянт.

Айтишники захотели реформировать образование, а их возненавидели люди. Почему?

Евгений Ливянт: Меня сильно удивило, что люди, которых я считал и считаю умными, честными и не равнодушными к проблемам системы образования, вдруг так возбудились из-за прихода в эту систему айтишников. Они почему-то решили, что из-за айтишников в этой системе может произойти что-то еще более ужасное, чем есть сейчас. У меня возникла аналогия происходящего с сюжетом фильма «Пролетая над гнездом кукушки». Там главный герой не предлагал ничего такого революционного остальным героям фильма. Да и сам МакМерфи был не очень положительным персонажем – это ведь преступник, которого проверяют на адекватность. Что может навредить нашей системе школьного образования? Мне кажется, уже ничего – всё критически плохо, но главное – есть тенденция к ухудшению. На протяжении 14-15 лет я не видел ни одного позитивного изменения в системе школьного образования. Я не отношусь к людям, которые говорят: «Что вы хотите, у нас всё и везде плохо!». Без подготовки могу перечислить позитивные события и изменения в любой сфере жизни. В любой, кроме сферы образования. И вот появились люди, которые пытаются сделать для нее что-то хорошее. Почему нет? А вдруг у них получится?

Я напрягся, когда прочитал интервью с ректорами БГУИРа и БГУ, где они говорят, что у нас уже есть IT-вуз – и второго не надо. Я понимаю, что Минобразования ляжет вдоль, поперек и по диагонали, лишь бы не допустить создание вуза (неважно, айти или не айти), который бы не входил в его систему. Но я очень надеюсь, что IT-вуз ликвидирует губительную монополию Министерства на высшее образование. Потому что она дискредитировала всё, что связано с управлением образованием. Я, правда, очень хочу, чтобы новый вуз работал вне уже существующей системы.

Оглянитесь: во всех соседних странах идут реальные эффективные экономические реформы и реформы образования, которые подпитывают друг друга. Возьмем мало знакомый нам Узбекистан, куда в последнее время часто ездят и наши айтишники. В этой стране работает 14 иностранных вузов из разных стран мира! И это круто. Поэтому мне все равно, каким будет наш IT-вуз, – я бы хотел, чтобы у нас в стране работало 14 иностранных вузов. Чтобы в Минске вместе с IT-вузом был филиал Кембриджа и Оксфорда, которые бы тоже не подчинялись нашему Министерству образования.

Зачем вообще нужно беларуское образование, если оно устарело, а айтишником можно стать и после месячных курсов?

За последнее время наша школа пережила множество реформ. Причем слово «реформа» говорить нельзя, потому что президент сказал: «Реформ у нас в образовании больше быть не должно». Отменили экзамены для поступления в гимназии – нет, это не реформа, это просто ликвидировали гимназии. Изменили систему подсчета баллов на ЦТ –  нет, это не реформа вступительной кампании, это просто изменения! Все эти «не реформы» ложатся на плечи учителей дополнительным тяжелым грузом. У них в работе появляется еще больше чуши, бреда и отчетов. Поэтому, когда учителя слышат про очередное «изменение», многие просто «приседают» в ужасе. А есть и такие, кто уже просто перестал реагировать, – те, кому по аналогии с фильмом уже провели лоботомию: «Еще одна реформа? Ну и черт с ним».

Если сейчас спросить у учителей, что нужно делать со школьным образованием, большинство ответят: «Ничего! Дайте три года нормально поработать, а лучше пять». И этот ответ победит на выборах. Уважаемые представители IT-сообщества, хочу дать вам совет. Многие реформы в нашей стране проходили неудачно, потому что те, кто их проводил, не нашли времени доступно и понятно изложить свою позицию. Поэтому я рекомендую не рекламировать реформы в системе образования, а сначала поговорить с учителями, которые сомневаются в этих реформах. В нашей системе образования работает около 400 000 человек – то есть каждый десятый работающий житель. И родители тоже беспокоятся, только самим школьникам плевать, что будут менять. Но это не потому, что они инфантильные – просто они живут в этих реформах, как в игре, где все время меняются правила. 

Чтобы замотивировать слабых абитуриентов на поступление, я обычно говорю им: «Не переживайте, в ПВТ вы все равно попадете. Может, в ПВТ-клининг, например, или в ПВТ-доставку пиццы, ПВТ-шиномонтаж». 

Вот вы говорите, что в IT можно попасть после двухмесячных курсов, но чтобы подняться на хороший уровень, человеку так или иначе придется доучиваться. Руководители крупных IT-компаний в частном разговоре объясняли мне, чем отличается выпускник БГУИРа от выпускника факультета прикладной механики БГУ. После БГУИР студенты, выходя на работу, знают, что и как делать. Они уверенно стартуют и равномерно поднимаются по карьерной лестнице. А выпускники ФПМ, где меньше практики и много заумной математики, приходят в компании, не всегда представляя, что их ждёт. Многие первые 2-3 месяца ходят на работу, как прибитые, и никакой пользы работодателю не приносят. Но через некоторое время они буквально взлетают, осознав, как на практике применить их фундаментальные знания.

Проблема в том, что наше образование нарезано на отдельные куски. Есть высшее, средне-специальное, средне-техническое, среднее, начальное. Но мир образования давно ушел от линейного спектра к непрерывному. Нам даже не нужно ничего ликвидировать – надо предоставить людям самые разные возможности. Кто-то после школы вообще не пойдёт в вуз, кто-то сразу получит фундаментальное образование, другие – два-три года отучатся в колледже и пойдут работать. Я не сторонник тех, кто считает, что фундаментальное образование нужно отменить за ненадобностью: любую революционность считаю разрушительной. Если что-то уже начало умирать, оно умрет само. Да, наши вузы закостенели, как любая монопольная система, но я ни в коем случае не хочу, чтобы они закрылись. Им просто нужен волшебный пендель в виде конкурирующих вузов – иностранных или при ПВТ. 

Плакали, завидовали, но продолжали любить айтишников

С ПВТ в Беларуси случилось чудо, но я помню настроения моих сограждан, когда он только зарождался. Тогда еще не было KYKY, но если бы уже был, у вас на сайте точно вышла бы статья под названием: «Нельзя попасть с нашим картофельным рылом в силиконовый ряд». Именно такое мнение о ПВТ было в обществе. Прошло не так много лет – и очевидно, что это было гениальное решение государства. Можете считать безумием то, что я сейчас скажу, но я считаю, что у нас достаточно комфортная для жизни страна. 

Если у нас появятся альтернативные вузы, к нам приедут молодые люди со всего мира. Да и сейчас приезжают, но это слабые студенты. А могут приезжать the best китайцы, украинцы, туркмены и россияне за отличным образованием, которое в Англии и Штатах стоит в разы дороже. В эти вузы пригласят работать сильных иностранных лекторов, но и у наших классных преподавателей появится шанс максимально реализовать себя, получая достойную зарплату. Я не могу найти в этой идее минусов. Но только при условии, что Минобр не будет вмешиваться. Оговорюсь: я категорически против, чтобы и айтишники получили монополию на образование.

Конечно, между IT-миром и всей остальной страной будет разрыв. Он уже есть, но только не географический – это очень важное уточнение. Бизнес айтишников не предполагает определенной географической локации, он уже существует во всех областных центрах, и не только в них. Недавно я в Лиде видел айтишные конторы – так что IT-бизнес позволяет развиваться не только Минску, но и всей стране. В вопросе классового разрыва важно сделать рациональный, а не эмоциональный выбор. Что окажется сильнее: здравый смысл или зависть? Потому что здравый смысл говорит: «Чем больше айтишников с большими зарплатами, тем лучше. И это не только налоги. Большую часть этих денег айтишники оставляют в стране». Им нужны квартиры – это работа для строителей и отделочников. В новые квартиры нужны мебель и техника. Ещё айтишники ходят в магазины, стригутся в парикмахерских, часто сидят в кафе, ездят на такси. В той или иной степени мы все обслуживаем друг друга. А чем я занимаюсь? Слово «учитель» звучит гордо, но по факту обучение – это тоже обслуживание чьих-то детей, в том числе, детей айтишников.

Я реально считаю, что любая работа хорошая, постыдных профессий не бывает. Чем больше в стране будет айтишников, тем больше у всех нас будет самой разной работы. В экономике появится больше денег, но не будет инфляции – мы же все помним, как с 90-х годов экономику накачивали деньгами, курс рос и рос. А высокие зарплаты айтишников к инфляции не приведут – это не пустые деньги. 

Не стоит переживать и о том, что все самые толковые выпускники школ уйдут в IT: через некоторое время айтишникам понадобятся и хорошие врачи, и учителя, и дороги ровные. Уничтожать богатых точно не стоит – мы уже знаем, к чему это приводит. Наоборот, 50 000 обеспеченных айтишников – это хорошо, но пускай бы их было 500 000. 

Вы слышали что-нибудь про международный фестиваль пианистов-любителей? Его за собственные деньги организовала топ-менеджер IT-компании GP Solutions Мария Бондаренко. Мы с женой с удовольствием прослушали весь концерт. И самое сильное впечатление на меня произвели выступления программиста и системного архитектора – российских айтишников! Не нужно представлять их как однородную массу с примитивными интересами, которая днём постоянно кодит, а каждую пятницу напивается в ноль на Зыбицкой. Это чушь. Да, кто-то каждую пятницу напивается, а кто-то концерты классической музыки организовывает и ещё много чем интересным занимается. Зачем всё примитивизировать? При этом не надо ставить крест и на гуманитариях. У меня есть знакомая, которая учится на четвертом курсе филфака БГУ и работает в IT – учит компьютеры русскому языку.

А если взять чужую рабочую модель образования и перенести в Беларусь?

Как только я слышу, например: «Давайте сделаем у нас финскую школу», – начинаю психовать. Это чушь полная! Нельзя взять что-то чужое и вставить себе без изменений. При этом я абсолютно согласен, что чужой опыт нужно изучать. Нам можно поучиться у Эстонии – это лидер рейтинга PISA по среднему образованию в Европе за 2015 год. Рейтинг очень показательный, обновляется раз в три года. Я был в двух эстонских школах – сельской и городской – бюрократии ровно ноль. Мне открыли все двери и разрешили открывать любые шкафы. Я сразу в учительскую пошел, начал искать документы – ничего нет, ровно одна папка. И в кабинете директора не нашел документации. Следующая страна, с которой нужно брать пример – Россия. 

Я не шучу. Обычно вы думаете про российское образование образца 90-х и нулевых, но за последние лет десять в него с умом вложили гигантские деньги. Да, многие российские школы все еще убитые, но при этом в стране уже есть огромное количество отличных школ с шикарным уровнем образования. Россияне выигрывают многие олимпиады, берут почти все призы на конкурсах по робототехнике (правда, тут есть циничная теория о том, что эту сферу развивают, чтобы было кому ракеты строить). А вы знаете среднюю зарплату московского учителя? Две тысячи долларов, и это без репетиторства! 

Идем дальше – Грузия. Во времена Саакашвили там была проведена фантастически успешная реформа среднего образования. В Казахстане, на который нам тоже нужно обратить внимание, пошли по другому пути: молодым ребятам сказали: «Поступайте куда хотите – Оксфорд, Кембридж – государство заплатит». Но предупредили, что учиться нужно хорошо, а после учебы нужно вернуться на родину, иначе заберут квартиру у родственников или другим путем вернут деньги за обучение. 

Как «сухой закон» породил подпольные частные школы

В сумме во всех частных школах Беларуси учится около тысячи учеников – это ровно столько, сколько в одной государственной школе. Во всех без исключения окружающих нас странах – близких и далеких – доля частного бизнеса в образовании несопоставимо выше. В Беларуси до сих пор словосочетание «частная школа» произносят с придыханием. Да чего там, у нас до сих пор взрослые люди всерьез обсуждают, поступил ребенок в вуз с репетитором или без! Просто представьте разговор двух американцев: «А твой поступал с репетитором?» Бред какой-то. В нашей стране нормативная база по школам во многом осталась на уровне середины прошлого века, вплоть до расчёта количества унитазов на одного ученика. Тем временем законодательство в других сферах претерпело серьёзные изменения. 

В 98-м со мной случилась интересная история. Перед праздником 8 марта я пытался купить подарки, но тогда в стране был дефицит – всё по нормам продавалось, даже конфеты. Мне нужно было коробок пять, а на руки выдавали две. Кто-то сказал, что конфеты есть в магазине на площади Победы. Там и правда продавщица пробила мне пять коробок конфет, уточнив, что «проблем не будет». Только я вышел из магазина, ко мне подошли два сотрудника в штатском с просьбой показать паспорт: «Вы нарушили декрет №15 о защите потребительского рынка РБ». 

Тут же приезжает патрульная машина, из которой выходят вооружённые милиционеры в бронежилетах. Я им говорю: «Вам не стыдно? Я тут с конфетами, а вы – с автоматами».

Через минуту им поступил вызов о реальном преступлении, и машина уехала. Приехала вторая машина, и та же картина: я с конфетами – они с автоматами. Повезли в отделение, где отказались меня принимать. Потом повезли в другое отделение – в отдел борьбы с экономическими преступлениями – сказали писать объяснительную. Я и написал: «Не понимаю, в чем моя вина, в чем вина продавца и почему этим делом в течение пяти часов занимаются семь сотрудников милиции с автоматами». Меня отпустили, даже конфеты не конфисковали. А потом сбылась мечта советского человека: директор магазина позвонила мне со словами: «Спасибо! В любой момент приезжайте в магазин, продам вам любой дефицит». Но в марте 98-го в стране либерализовали продовольственный рынок и понятие о дефиците исчезло – надеюсь, навсегда. Я ни разу не воспользовался своей привилегией. 

В нашей системе образования все еще нет конфет, точнее они в большом дефиците. В Минске уже появились «подпольные» частные школы. Как правило, документы учеников этих заведений находятся в дистанционных школах России и Польши. А сами они учатся в каком-нибудь снятом коттедже, куда приходят учителя.

Не надо считать, что всему ПВТ не нужны гуманитарии, как Прокопене

Давайте вспомним Маяковского: «Партия и Ленин – близнецы-братья. Мы говорим Ленин, подразумеваем – партия, мы говорим партия, подразумеваем – Ленин». Но ведь Маяковский ничего не писал про Прокопеню и ПВТ: «Мы говорим Прокопеня, подразумеваем  – ПВТ, говорим ПВТ, подразумеваем – Прокопеня», – не было такого. Думаю, в топ-менеджменте ПВТ есть люди с разными взглядами на жизнь, в том числе и те, кто не станет снисходительно говорить про гуманитариев. Недавно читал интервью, кажется, с [СЕО Epam] Аркадием Добкиным, в котором он сказал, что гуманитарии очень нужны айтишникам, потому что это как раз те люди, которые могут с нуля придумать проект. Айтишники нужны, чтобы его сделать. Да, есть и будет ревность, зависть. Потребуется время, чтобы понять, что с появлением крупного IT-сектора возможностей стало больше у всех.

Да, многим айтишникам нужно сказать «спасибо». Я знаком с сооснователем Epam Леонидом Лознером, который уже много лет непублично финансирует образовательные программы: робототехнику, олимпиадное движение. Несколько лет назад Леонид вместе с братьями Гурскими создал Ассоциацию «Образование для будущего». Насколько я знаю, сейчас эту Ассоциацию поддерживает всё больше компаний и бизнесменов. Около двадцати STEM-классов уже оборудовано в провинциальных школах страны, включая деревенские. Ещё столько же будут оборудованы в ближайшее время. Стоит учесть, что один такой класс обходится в 15-20 тысяч долларов. Плюс, отправка наших сборных на международные соревнования – представляете, сколько стоит вывезти сборную человек 20 на неделю в Таиланд или Коста-Рику? И это не будущее, это реальность. Хорошо бы, чтобы таких людей становилось все больше. Но покажите мне бизнесменов из других сфер, которые вкладывают такие суммы в реальное школьное образование. Я, может, что-то в жизни пропустил, но про таких не слышал.

К искреннему желанию Прокопени начать реформирование нашей системы образования отношусь с большим уважением. Но я бы ещё раз призвал не отождествлять Виктора с ПВТ и всем IT бизнесом – в Беларуси работает около 700 различных крупных и мелких IT компаний, как я думаю с разными интересами, планами и подходами, в том числе, к решению проблем системы образования. Я не знаю, какие реформы нас ждут и будут ли они вообще. Я могу говорить лишь о том, чего хочу я. А я хочу, чтобы в стране появился неподконтрольный Минобразования университет ПВТ и иностранные вузы. Так может начаться реальная реформа системы образования, которая должна была начаться, как минимум, лет десять назад.

Заметили ошибку в тексте – выделите её и нажмите Ctrl+Enter

Имеет ли владелец бизнеса право на собственное мнение? А если у него в ресторане таракан?

Деньги • Ирина Михно

Сфера услуг – бизнес, который полностью зависит от желаний клиентов. Беларуский рынок сложно назвать репутационным, но даже у нас критический пост в социальных сетях может подпортить посещаемость кафе или маникюрного салона (пусть и ненадолго). Получается, если ты идёшь в сферу гостеприимства, должен вести себя с потребителем, как сабмиссив в БДСМ-отношениях, забыв о своих интересах? KYKY спрашивает у предпринимателей, имеет ли право на собственное мнение собственник бизнеса сферы услуг.