Представьте себе собственного ребенка, который бегает с ядерной бомбой и желает взорвать торговый центр. Сдадите ли вы его в милицию? По сути, его надо вязать, если его действие несет угрозу смерти огромному количеству людей. Я бы своего ребенка связал. Но это бы обозначало, что я его никогда не любил. Дойти до состояния, когда твой ребенок собирается убить, означает, что вы ему в детстве сделали очень плохо. Вы так его ударили, что он до сих пор всем мстит. Мне кажется, этот кошмар берется от установки «любишь — женись». От того, что забеременевшая девочка в 18–19 лет считает своей обязанностью женить на себе этого мальчика, а мальчик считает обязанным жениться, потому что его так воспитали родители. Какую любовь они могут дать этому ребенку?

У нас не было варианта сказать: «Нет, я хочу других родителей»

Было такое замечательное исследование: после корейской войны американцы испытывали огромное чувство вины за убийство людей и решили взять на воспитание в семьи США 15 тысяч оставшихся корейских детей. Единственным критерием было отсутствие психических заболеваний у приемных родителей. Две группы детей, по сути, разделили: одна часть попала в семьи с очень средним доходом, а вторых селили к финансово успешным родителям. На этапе школы и института разница была заметна: более успешные родители могли потратить больше денег и заботы на ребенка. Эти дети были более развитыми, чем дети из семей со скромным достатком. Но как только все дети закончили институт и пошли на работу, они сразу уравнялись. О чем это говорит? В ребенке все заложено, когда он только родился. Как бы ты ни влиял или ни старался повлиять на этого ребенка, это иллюзия. Дети растут сами, как трава, что бы вы ни делали. Борис Гребенщиков считает, что у наших детей с условным Богом свой собственный разговор и судьба, и мы на нее влияем очень косвенно.

Все наши парады в честь освобождения Беларуси формируют чувство вины за то, что нам с вами не удалось с оружием в руках защищать родину, и поэтому мы должны быть благодарны предыдущим поколениям. «Они воевали, а мы с вами сидим и жируем» — знакомое чувство? Все это слишком похоже на родителя, который говорит: «Я тебе всю жизнь отдала, я ради тебя жила, а ты такая плохая и вообще надень шапочку». На самом деле, все родители рожают детей для себя. Некоторые считают, что ребенок якобы скрепит угасшие отношения. У ребенка, который появляется на свет, не спрашивают на входе: «Здравствуйте, вы желаете появиться на свет?» У него нет возможности ответить: «Не хочу» и уйти назад. Все, он уже появился. Более того, он абсолютно беспомощен: давайте, ухаживайте за мной. Если бы у него был выбор, может, он и не захотел бы рождаться именно здесь, в этой Беларуси и у этих родителей. Но выбора нет, соответственно, и ответственности за свои будущие поступки тоже никакой нет. Ребенок ничего не должен своим родителям. Родители детям должны очень много, они сделали сознательный или несознательный выбор, родив этого ребенка, — будьте добры, доведите его до состояния самостоятельной личности и члена общества.

Вы уверены, что любите своих родителей?

С родителями вообще интересная штука. Вы уверены, что любите своих родителей? Я своих тоже вроде как люблю. Но вот вопрос: это любовь к образам из детства, которые вас согревали и воспитывали, или это любовь между двумя взрослыми людьми? Скажем, есть мама, которая вас в детстве очень сильно травмировала, или отец, которого не было рядом. Смогли бы вы их полюбить, если бы эту женщину и мужчину встретили в жизни сейчас? С благодарностью и уважением все понятно: они о вас заботились, воспитывали, вкладывали в вас что-то, что могли потратить на другое. У нормального и взрослого психически человека чувство уважения и благодарности должно быть. Но любовь — это ведь совсем другое.

Я считаю, что любовь не предопределена, и между родителями и детьми возникает совсем не обязательно. Это выбор взрослого человека, а взрослым человек становится после 25-ти: можно наблюдать, как между 20 и 25-ю происходит отрыв от детско-родительских отношений. Ребенок начинает говорить вслух: «Папа и мама, я буду поступать не так, как хотели вы». Это очень болезненно для родителей, потому что они видят ребенка продолжением себя. Не самостоятельным элементом, а вроде как «моей рукой», которой я должен двигать. А тут эта рука пошла сама что-то делать. Тебе больно, когда ребенок поступает не так, ты теряешь часть себя. В твоих глазах ребенок вредит себе, но ты не можешь ему ничего навязать. Все, что ты можешь — рассказать свою историю, какие действия, слова и поступки к каким результатам привели. Может быть, он тебя послушает и с десятого раза совершит в своей жизни что-то иначе. Но заставить его делать по-своему ты не можешь, а если получится, то будет хуже и ему, и тебе (его детство продлится еще лет на 20, а то и на 60, и он точно будет несчастлив). Не очень осознанные люди начинают психовать и много гадкого выливают на ребенка.

Весь этот процесс завершается годам к 25-ти, после чего можно говорить о двух взрослых людях и о том, сохранились ли между ними любовь и отношения. Думаю, если очень честно посмотреть на ситуацию, в большинстве случаев сохранится все, что угодно: забота — да, благодарность — да, любовь — нет.

«Ты мне всю жизнь испортил!»

Если говорить про любовь между мужчиной и женщиной, то здесь все иначе. Есть понятие влюбленности. Это исключительно химический процесс, который работает ужасно. Мы рождаемся, нам холодно, мы орем, а потом из тепла возникает мамина грудь в синем платье — и вот теперь мы любим синее и округлое. Образ женщины, которую мужчина должен полюбить, формируется совершенно не осознанно из образа матери. Либо в яростном противопоставлении образу матери, которая тебя ненавидела, что тоже зависимость. И химически это срабатывает: ты видишь образ, у тебя в кровь выделяется все, что должно выделиться, и тебя несет. Несет на какой-то период: от двух недель до трех лет, химия работает в зависимости от темперамента и возраста. В этот период твои чувства не имеют никакого отношения к тому, кто конкретно сидит напротив тебя. Ты целиком и полностью сосредоточен на своем иллюзорном образе, имеешь дело с ним. Второму человеку это может очень нравиться, потому что, вдохновленный, ты носишься с цветами, шампанским и вечерами во Флоренции — все это замечательно и даже вызывает ответные чувства. Но это никакого отношения к реальной любви не имеет.

Потом химия отпадает, и ты видишь реального человека, у которого стоптаны ботинки. В этот момент начинается совсем другая история, значительно более рациональная. Строго говоря, ты начинаешь щупать, насколько у вас сходятся базовые ценности. Насколько внутри вы действительно одинаковые личности. В этот момент письки и попки перестают иметь значение, и сравнивается общее представление о мире и совместном будущем. Если оно общее, начинается труд, замешанный на доверии и уважении, из чего вырастает чувство совсем другой любви. Оно значительно серьезнее и надежнее, чем та влюбленность, которая была в химический период. Но эта любовь — как легкий туман, основанный на очень рациональных ощущениях. Я сейчас говорю про здоровые отношения. Есть, разумеется, и нездоровые — в основном, садо-мазо. Посмотришь на двух людей, а они друг друга мучают. Они внутренне не повзрослели, и именно эти отношения им доставляют удовольствие. Эта такая форма взаимных мучений, которая может длиться всю жизнь.

Родительская любовь — то, чего между взрослыми быть не должно

Единственная и самая настоящая любовь, которая существует, — любовь родителя к ребенку. У нормального здорового родителя любовь к ребенку безусловна вне зависимости от оценок в школе, роста, веса, цвета глаз. И если эта любовь есть, то с ребенком потом будет все хорошо. Потому что это базовая вещь, которая потом должна проявиться в детстве, прожиться в юности и вытолкнуть во взрослую жизнь. Если ребенок не прожил и не прочувствовал этой безусловной любви, он очень долго будет искать ее и вешать на своих партнеров ожидание этой безусловной любви, а это зло в отношениях между взрослыми людьми. Потому что это замена родителей. Я думаю, эта родительская любовь — самая настоящая. Такая, чего между взрослыми не бывает и быть не должно.