«Бизоны иногда обвиняют нас в провинциализме, диких нравах, в том, что мы любим грызть кору, а зимой не прочь скатиться на спине со снежной горочки. Ну, это же нормальные вещи! На спине не покатаешься — шерсть не почистишь», — завтра зубр Валера вернется к себе в Пущу, его изображения исчезнут с минских улиц. Социолог Сергей Грибановский поговорил с символом чемпионата мира по хоккею о том, как он перенес славу, какие предложения от болельщиков он получал, и что собирается делать, когда все разъедутся.
KYKY: Первый вопрос, который я бы хотел задать, скорее даже не вопрос, а важное уточнение. Как тебя правильнее называть — Волат или Валерий?
Волат: Отвечу так — по паспорту я Волат. Но, когда зовут Валерой, не обижаюсь. Нормально реагирую, с улыбкой. Тем более, что имя Валерий с латинского значит «быть сильным, здоровым». Меня это устраивает (улыбается). Но все же — лучше по паспорту.
KYKY: А вообще у вас, зубров, насколько популярно имя Волат?
В. Как сказать… Вот, например, моего деда звали очень величественно — Мономах. Его завезли в Беловежскую пущу из Серпухова в 1991 году. Номер по родословной у деда был — 6700, он даже упомянут в научной монографии П. Г. Козло и А. Н. Буневича «Зубр в Беларуси». Ну, а так у нас приняты простые, «крестьянские» имена. У мужчин — Мосток, Полип, Пошум, у женщин — Морошка, Посуха, но чаще всего Морзянка. Ничего аристократического!
KYKY: Волат, ты частично уже упомянул свою родословную. Хотелось бы подробнее узнать, где ты родился, как рос, кем воспитывался?
В.: Родился я 6 июня 2008 года в Беловежской пуще, в месте, где родились также мой отец Молох и мать Посветна. Семья обычная — батя лесничий, мама домохозяйка. Хочу сказать, что именно родители привили мне любовь к родной земле, пуще, ее обитателям и егерям, научили быть спокойным и мудрым, и, конечно, заставили заниматься спортом (смеется).
KYKY: Странно, я слышал легенду, что ты — потомок знатного рода, воин, сражался с монголами, а их хан якобы превратил тебя в животное, которое потом стало хоккеистом…
В.: Я даже не знаю, как и комментировать эту легенду. Меня уже друзья-зубры подкалывают, дергают за бороду, говорят: «где твой меч, вояка? Айда Батыя рубить!» Никогда не был я человеком и никогда не был воином. Ну, какой из меня воин? Мы, зубры, никогда не воюем, даже первыми не нападаем. Это знает любой териолог, специалист по млекопитающим. Если мне кто-то угрожает, я обычно делаю ложный выпад, но почти никогда не дерусь. Врагу обычно хватает выпада (смеется). Да и врагов естественных у зубров, считай, нету.
Нам реально угрожает только человек, но я не хочу сейчас говорить на тему геноцида… Слава богу, поголовье восстановлено, нас уже 456 зубров в пуще, а в мире почти четыре тысячи!
KYKY: Хорошо, не будем про геноцид, лучше — про хоккей. Скажи, как ты встал на коньки?
В.: Мой роман с хоккеем был драматичным. Я впервые вышел на лед всего год назад. Батя тогда сказал мне: «хватит жрать траву и околачиваться по дубравам, займись физической нагрузкой». Пришлось заняться. Сначала было очень трудно держать равновесие на льду, постоянно падал, от страха прижимался к бортику. Понимаешь, я — нормальный половозрелый зубр, а половозрелый зубр весит 800 кг, что не совсем располагает к катанию. Однако я выдюжил. Меня вдохновила история про американское «чудо на льду», когда в начале 80-х обычные студенты из США, приложив максимум сил, одолели непобедимых советских хоккеистов первого ряда. Об этом еще голливудский фильм сняли с Куртом Расселом, он так и называется — «Чудо». Благодаря этому фильму я совершил свое личное чудо и сегодня свободно играю на позиции центрфорварда в американском клубе вместе с маститыми бизонами.
американские бизоны KYKY: Волат, скажи, как у зубров складываются отношения с заокеанскими бизонами?
В.: Мы принадлежим к одному роду Bison, только нас зовут более заковыристо — Bison bonasus L. Отношения неплохие. Правда, бизоны иногда проявляют к нам высокомерие, они обвиняют нас в провинциализме, диких нравах, в том, что мы любим грызть кору, а зимой не прочь скатиться на спине со снежной горочки. Ну, это же нормальные вещи! На спине не покатаешься — шерсть не почистишь. Это многие зубры любят делать. Мне кажется, дело в неправильной внешней политике бизонов по отношению к зубрам, а также в кризисе идеи мультикультурализма в целом.
европейский лесной зубр KYKY: Давай опустим политику и вернемся к спорту. Как так вышло, что именно тебя выбрали символом чемпионата мира по хоккею?
В.: Очень просто. Организаторы связались с моим агентом и предложили краткосрочный контракт, очень выгодный. Мне сообщили, что я — отличная кандидатура, что мой образ вызывает уважение у мужчин и недвусмысленный интерес у женщин (улыбается). Тут еще надо учесть, что до меня безуспешно пытались «подписать» других зверей, но бусел заломил слишком большой гонорар, а бурый медведь прямо в день согласования всех договоренностей внезапно ушел в запой и не явился на встречу. Рассказывают, что официальные власти от отчаяния даже принялись разыскивать Пацу-Вацу. Выяснилось, что он давно уже репатриировался в Хайфу, увлекся хасидизмом и считает хоккей некошерным. Чуть позже где-то всплыло мое имя, и организаторы решили, вот же оно! Так я и связал свою судьбу с мировым состязанием.
KYKY: Как ты оцениваешь чемпионат мира по хоккею?
В.: Уверен, все болельщики видели, как я страстно переживал за нашу сборную, носился по залу, танцевал, фотографировался со зрителями и приставал к чирлидершам с предложением забить пару буллитов (смеется). Все было просто отлично! Жаль, что мы проиграли шведам, но белорусы все равно показали класс. Я, кстати, после поражения подошел к тренеру Хэнлону и сказал ему, что потрясен его работой. Глен поблагодарил за добрые слова и признал, что нужно было заявлять меня в состав, дескать, матч тогда мог бы завершиться с совсем другим счетом. Я был тронут. Канадец — просто няша!
KYKY: Волат, а понравились ли тебе болельщики в Минске? Я слышал разные истории…
В.: Однозначно понравились! Белорусы были на высоте, в кои-то веке вспомнили, что они — жители своей страны, хозяева и способны побеждать. Русские болельщики и финны меня тоже порадовали, все время норовили споить, зазывали в номера, звучали какие-то загадочные предложения, но я был непреклонен и просил только березовый сок и только традиционный досуг. Французы, конечно, молодцы, настойчиво приглашали посетить Лазурный Берег — я им вежливо отказал, потому что их климат для моей шерсти слишком жесток.
KYKY: Как ты справляешься с нахлынувшей популярностью?
В.: Поначалу было тяжело. Особенно, когда в столице повсюду понатыкали мои изображения. Я был в замешательстве, когда некий кандидат в депутаты Петр Маркелов в своей предвыборной программе предлагал увеличить количество этих изображений. Мне казалось, куда дальше!
Я вспомнил старый фильм «Гражданин Кейн», там в последней сцене главный герой проходил мимо зеркал и эти зеркала создавали чудовищное множество копий героя, очень жуткая сцена! Одно время я думал, что сойду с ума. Мне помог родственник, который снимался для старой денежной банкноты.
Помните сторублевую купюру с изображением зубра? Это мой дядя Петрович. Он тоже пережил свою минуту славы. Петрович поддержал меня, сказал не терять самообладания, напомнил о величии и мудрости зубров, наказал почитать «Песню про зубра» Гусовского. Вот так я и справился со звездной болезнью. Потом уже, когда узнал, что в магазине «Родны кут» на Проспекте Победителей кондитеры выставили пирог в виде меня, то даже хвостом не пошевельнул. Решил, что это — нормально.
KYKY: Задам болезненный вопрос. Тебя не смущают приколы и демотиваторы с твоим изображением?
В.: Теперь уже нет. Раньше очень расстраивался. Не скрою — один раз даже слезы навернулись, думал, за что же меня так? Но опять-таки мой дядя Петрович меня утешил, сказал, что и сам подвергался насмешкам и ничего, жив-здоров. Дяде уже больше двадцати лет! У нас, зубров, продолжительность жизни не высокая: мы редко доживаем до 25, часто умираем от болезней желудочно-кишечного тракта, поражений мочеполовой системы. Это мало кто знает, но практически 100% зубров страдают гельминтами, то есть, извиняюсь, глистами, особенно нематодами. Грешно над нами смеяться, белорусы! Не надо больше демотиваторов. Уважьте своих зверей, вот что я хочу сказать читателям.
KYKY: Какие твои планы после завершения чемпионата мира по хоккею?
В.: Во-первых, навещу родню в пуще, нужно кое-что обсудить и с лосями. Потом уеду в Штаты, буду тренироваться с партнерами по команде — бизонами. Конечно, нужно отдохнуть от этого чемпионата, я очень сильно вымотался. Но очень надеюсь, что меня не забудут, как когда-то забыли волка Гули или орла Винни, а ведь они тоже были символами хоккейных чемпионатов. Рассчитываю повторить судьбу медведя Михаила, который блестяще показал себя на Олимпиаде-80 в Москве!
Обложка минского журнала «Таймер» KYKY: Читатели, а точнее — читательницы не простят меня, если я не задам вопрос про твою личную жизнь.
В.: В данный момент я холост. У меня нет постоянной герлфренд. Читательницам скажу вот что: гон у зубров начинается в августе—сентябре. Резервируйте даты! (смеется). Шучу, конечно. Я пока не готов устраивать свою личную жизнь. Мне нужно сконцентрироваться на спортивных задачах и, повторюсь, отойти от этого хоккейного безумия.
KYKY: Большое спасибо за интервью, Волат!
В.: И вам спасибо. Желаю читателям быть сильными и мужественными как мы, зубры. И очень крепко прошу — не браконьерствуйте. Лучше играйте в хоккей и читайте Достоевского. Ну и будьте осторожнее с пивом (подмигивает).
Сергей Грибановский, рубрика «Мнение»,