Можно ли назвать то, что происходит сейчас в Киеве, революцией?
Леся Ганжа: Меня меньше всего волнует терминология. Но я называю наш протест революцией. Попытка в очередной раз расстаться с феодализмом, впрыгнуть в последний вагон уходящего поезда цивилизации. Формально начало жесткого противостояния – избиение студентов 30 ноября. Тогда у Майдана появился лозунг «Не забудем, не простим». Но у власти тогда еще был шанс прислушаться к своему народу. Сейчас же румынский вариант выглядит не просто реальным, а неизбежным.
Максим, главный специалист в банке
Максим: Около двух месяцев протест был мирного характера. Люди собирались и требовали отставки правительства и честного наказания за избиения студентов. Последние дни в центре Киева на улице Грушевского ведутся бои. Работать в боевых точках очень опасно, так как Беркут бьет всех, даже представителей СМИ, бьет их аппаратуру, хотя на них есть таблички прессы. Раненых везут в больницу, но затем их оттуда похищают… Да, именно нагло приезжают правоохранители на автобусах без номеров и увозят в неизвестном направлении. После таких случаев на Майдане было принято решение поставить в больницах свою охрану… Несмотря на сложную ситуацию в Киеве, люди очень большим количеством после работы выходят на Майдан. Я каждый раз иду после работы на Майдан, и сегодня иду.
Вадим Балицкий: В Киеве у Януковича почти нет поддержки, кроме зависимых от власти бюджетников и чиновников, и то поддержка в основном базируется на страхе. Лозунги Майдана в последние дни свелись к главному - перевыборы президента. Похоже, что загнать в бутылку вылетевшего из нее джина уже не удастся. Во всяком случае, весь он туда уже не поместится.
Чем пахнет на Майдане и Грушевского?
Вадим Балицкий, журналист
Вадим Балицкий: На Майдане пахнет костром: в бочках жгут дрова, люди греются. Пахнет борщом - его варят прямо в огромных котлах. Но, образно говоря, там пахнет свободой. Многие киевляне приходят сюда, чтобы укрепить свой моральный дух. Там много светлых, одухотворенных лиц. Это трудно передать. Неподалеку за баррикадами Майдана идут бои радикалов с Беркутом. Реальными стычками с Беркутом занимаются несколько группировок из «Правого сектора» - это несколько революционно настроенных, в основном молодежных организаций. И наиболее активные из числа сочувствующих.
Леся Ганжа: Для меня не существует противостояния между Майданом и Грушей. Я и там, и там. И когда слышу «женщин на Грушевского не пускать», то меня берет зло – я в нормальной физической форме, я боец, я сильнее дедов и хлюпиков мужского пола. И я буду стоять до конца.
Какие из картинок врезались в память? Так, чтобы детям рассказывать про зиму 2014-го?
Оксана, журналист: Мой 11-летний сын уже сейчас знает эту зиму - мы бывали на Майдане с ним вместе. Что потом будет помниться - не знаю, может, совершенно другое. Но сейчас: как плакал взрослый Михаил, скучающий по своему сыну и обнимающий моего. И его слова о том, что мой сын для него - самое незабываемое происшествие Майдана.
Леся Ганжа: Моя дочь – студентка Вроцлавского университета. Вот ее эссе на тему «экзотический предмет у меня дома»:
«Пока я учусь во Вроцлавском университете, в нашем доме в Киеве появились новые экзотические предметы – оранжевая строительная каска, защитные очки, респиратор. Старшая в семье удивительных экзотов – оранжевая каска. Ее выдали маме на Майдане в ночь с 10 на 11 декабря, когда полиция штурмовала киевский Майдан. Мама рассказывает, что она спала, когда ей позвонили подруги и сказали: «Вставай, штурм». Она долго не могла вызвать такси – никто не хотел ехать. Наконец договорилась – за тройную цену. Ехала вместе с подругой, тоже журналисткой. Они подъехали на машине как можно ближе к Майдану и бежали на площадь мимо выстроившихся полицаев, которые говорили им: «Девочки, зачем вы туда торопитесь?». А один сказал маме: «Через 16 минут начинаем». На часах было 2 часа 44 минут. Незнакомый парень выдал им строительные каски оранжевого цвета. Такие каски почти у всех наших, из-за этого побоище между полицией и протестантами издалека выглядит как битва красной и черной икры: черные каски полицейских против наших оранжевых. Конечно, мамина каска не такая прочная. «Но это лучше, чем ничего», - отвечает мама. После того, как 19 января против участников протестов применили газ, и люди не могли прокашляться от ядовитого дыма, который жег им глаза и горло, в семье экзотических революционных предметов у нас дома появилось пополнение – защитные очки и респиратор. Их купили для мамы ее подруги Катя и Ася. Катя – драматург, а Ася – художница. Они купили за свои деньги более ста таких комплектов и раздали их людям на Майдане. Зная мою маму, очень надеюсь, что следующим среди экзотических предметов у нас дома не появится пистолет…»
Легко ли получить пулю в центре Киева?
Вадим Балицкий: Если подойти близко к улице Грушевского, где идут позиционные бои, то можно. Вы, надеюсь, знаете о жертвах. Но кроме того, множество, сотни людей уже получили ранения разной степени тяжести от резиновых пуль, осколков светошумовых гранат. Счет идет на сотни пострадавших, если не на тысячи.
Леся Ганжа: Ощущение того, что ты мишень, присутствует постоянно. Можно получить и пулю, если подлезть слишком близко к переднему краю. Но реальнее – дубинкой по голове от люмпенов, которых власть свозит со всей страны в Киев, чтобы запугивать Майдан. Они действуют под прикрытием милиции и нападают на граждан, когда мы возвращаемся домой.
Фото Ильи Варламова, zyalt.livejournal.com
Какую роль в событиях играет Автомайдан?
Оксана: Власть его боится. Поэтому и пропал один лидер. Второму пришлось выехать за границу. Автомайдан - неожиданный и неконтролируемый поворот для власти.
Леся Ганжа: Автомайдан – это охрана людей Майдана. Ребята патрулируют улицы города, защищают людей от агрессивных люмпенов. Не позволяют милиции забирать раненых из больниц в СИЗО. Это отряды оперативного реагирования. В день выезжает до 500 экипажей. К ним можно подсаживаться бойцам.
Почему в Украине и Грузии мирный протест может перерасти в вооруженный, а в России и Беларуси - нет?
Леся Ганжа: Потому что самое страшное, что можно себе представить в Украине – это проснуться в Белоруссии. Когда я так говорю, то имею в виду вовсе не вашу роскошную природу и хороших людей. И я не уверена, что мы с грузинами способны себя отстаивать, а вы с россиянами – нет. Это как-то унизительно звучит для вас. Скажу честно, мы ведь тоже о себе не знали, что придется смешивать бензин и масло в бутылках, а ходили к ним с цветами и бутербродами не только в 2004-м, но и еще совсем до недавнего времени.
Какая фраза протестующих вам врезалась в память?
Сергей Нагиян, убит Беркутом
Оксана: «Сбрею бороду, когда победим». Слова убитого Сергея Нагияна.
Как вы относитесь к идее того, что президентом может стать Кличко?
Вадим Балицкий: Кличко - харизматичная фигура. На него надежда как на политика, который мог бы устроить и восток, и запад страны. Но, увы, он не оратор, недостаточно ярок как трибун. Главный его минус - нерешительность, топтание на месте, отсутствие плана действий.
Оксана: Мне безразлично, кто станет президентом вместо действующего. Главное, чтобы произошла смена. В любом случае, украинское общество уже настолько выросло, что сможет активно реагировать, если при власти вновь окажется недостойный. Следующий президент будет больше техническим, переходным.
Что будет, если в Киев зайдут танки?
Вадим Балицкий: Власть уверяет, что ЧП не будет, и клянется в этом Западу, но им уже никто не верит. Конечно, люди не хотят ЧП, во всяком случае, в Киеве. Но ЧП - это не столько ввод войск - они и так уже переполнили город, а ограничения разного рода коммуникаций: в первую очередь, интернет, сотовая, телевидение. И ограничение гражданских прав. Ну, после законов черного четверга это уже не принципиально.
Леся Ганжа: У нас нет дороги назад. Сравните: когда активисты Майдана ловили люмпенов и ментов, то заставляли их публично каяться, просить прощения и отпускали. Силовики, поймав активиста Майдана, раздели его догола, избили, поломали парню руку, засунули нож в анальное отверстие и заставили голым на снегу, в мороз, петь гимн Украины.
'Они дают нам выбор – смерть от пули или смерть от унижений в их тюрьме, но мы выбираем победу – добра над злом, людей с принципами и интеллектом над гопниками, убийцами и моральными уродами. Никакие танки им не помогут. Нас уже нельзя победить, нас можно только уничтожить'.
Оксана: Это ускорит все процессы в обществе. Никого уже не напугать. Когда в сердце - искренняя любовь к Родине и желание перемен, никакие танки не остановят.
Фото Ильи Варламова, zyalt.livejournal.com
Фото обложки статьи: из блога zyalt.livejournal.com
редакция KYKY, рубрика «Боль»,