Совсем недавно, когда люди на Майдане начали надевать на голову кастрюли в знак простеста ужесточению законов против митингующих, я ехала в Киев. Напротив меня в купе на второй полке лежал китаец. Все было тихо и спокойно, пока мы не подъехали к границе, где у китайца спросили кроме паспорта еще какой-то важный документ. Он разволновался, начал искать его в куртке, оперся о поручень, призванный предотвратить падение со второй полки, и — о казус! — поручень подгибается, по инерции и законам физики китаец летит сперва на меня, испуганно бросается обратно, не достает до своей полки — и бьет одной рукой по лысине погранца, а второй рукой — выбивает его ноутбук. Честно, я испугалась за бедолагу. Китаец бесконечно извинялся, а пограничник, на удивление, не воспринял происходившее за нападение на уполномоченное лицо. Видно, не впервой…

Уже подъезжая к Киеву, мне вспомнилось, как я ехала из Германии в одном купе с бабулей-склеротиком, которая на границе забыла, где лежит ее паспорт. Пришлось в ускоренном режиме перерыть ее чемодан, чтобы в итоге увидеть злосчастную сумочку для документов у нее на шее, когда пограничники буквально уже под руки выводили ее из поезда. А потом еще раз сто — не преувеличиваю — отвечать ей на вопросы, что нет, Москва еще не скоро, и нет, я не москвичка и еду не в Москву.

Вслед за этой историей вспомнилось, как я опаздывала на поезд «Москва-Минск», и проводница с буклями на голове а-ля «возврат в совок», в последний момент демонстративно закрыла дверь перед моим носом и показала fuck через локоть. В этот момент я поняла, что поезда таят в себе бесчисленное множество неожиданных историй и пристала с расспросами к друзьям.

Ян Бусел, организатор музыкальных фестивалей

Я почти повторил судьбу Жени Лукашина. Только не самолетом, а поездом. И почти без женщины. Ночь с 31 декабря на 1 января, работая одновременно в двух местах, только к утру позволил себе расслабиться — присоединиться к уже встретившим Новый год друзьям. И куда уж тут без «штрафной»? Одна, вторая, десятая. Просыпаюсь от того, что меня трясет за плечи женщина со словами: «Мужчына, это моя купе! Выметайтесь отсюдова!». Не сразу я осознал, что нахожусь в поезде, в России! Позже проводница отвела меня в «мою» купе, где дальнейший путь прошел в компании армянина и туркмена. Слава космосу, поезд вечером прибыл в Москву, где я смог восстановить частично память и сказать другу «Привет». Это было для него сюрпризом — увидеть меня 1 января у себя дома.

Валерия Хрипач, танцовщица

Как-то летом мы с подругой ехали из Москвы в Анапу. Фирменный поезд, во всех плацкартных вагонах работающие кондиционеры, но только не в нашем. И весь вагон заполнен молодыми семьями. Нервные мамашки, вооруженные до зубов кастрюльками, солонками, яйцами всмятку и котлетами, без конца пытаются накормить свое чадо, а папаши в это время скучают, периодически раздражаются или читают газету. Жарко, воздух накаляется, атмосфера тоже. Начинаются легкие разборки и скандалы, походы к начальнику поезда с жалобами на невозможную жару и угрозами выбить окно в тамбуре (и, кстати, выбили в итоге), причитания и возгласы «детей пожалейте».

А сквозь все это действие, словно ангел, каждые 20 минут проплывала сильно накрашенная проводница-блондинка с пульверизатором в руке. Она нежно всем улыбалась и опрыскивала водой, восполняя, по ее мнению, функции сломавшегося кондиционера. «Сюр» какой то, а между тем — нелепая реальность.

А веселее всего было в Аргентине. Ехали из Буэнос-Айреса в Тукуман, 28 часов в вагоне «turistico» — это почти то же самое, что ехать и в общем вагоне. Тот еще колорит! Днем концерт по заявкам в стиле «раггатон», разбавляем это Шакирой и ламбадой — это наши многочисленные соседи по вагону хором включали музло со своих мобильных телефонов и подпевали.

Потом внимание переключилось на нас и до конца пути почти не выключалось. Женщины переживали, что мы испанский знаем плохо, сватали аргентинских мужчин в мужья и гиды, пацанье лет 12 записывало нашу русскую речь на диктофоны и затем слушало на повторе. А ночью головоломка «как уснуть»: если класть рюкзак под голову, то ноги совсем не помещаются, если привязывать к руке, — что мы и делали-то все время находишься на стреме, чтобы ничего не украли, да и ноги все равно не помещаются. А в вагоне-ресторане можно попить мате из пакетиков или воду, чутка подкрашенную кофе. Зато всю дорогу у нас был собеседник в центнер по своим размерам и весу: подкаченный, с цепками на шее и в спортивном костюме. Его совершенно не смущало, что говорим по-испански плохо, он все время улыбался и тараторил без умолку, мы его между собой «пупсиком» прозвали. И, кстати, он нам очень потом помог, мы ему за это шоколад «Аленка» подарили.

Алесь Плотко, поэт

В бурном студенчестве я чего только ни делал. Например, работал барабанным техником в одной известной альтернативной рок-группе из Москвы. Долгий переезд Иркутск-Благовещенск (а это двое суток) происходил в поезде «Москва-Владивосток» (а это вообще, как известно, не поезд, а отдельная философия). Мы зацепились языками с солдатом, который ехал из Чечни в Хабаровск, и обсуждали под таёжное пивко всё на свете. И вот вдоль нашего купе так мееедленно-мееедленно прокатился человек среднего роста и пристально осмотрел нашу более чем странную троицу (басист, беларус и солдат).

«Мужчина, это не ваше купе», — первым борзо поприветствовал его мой друг басист, который был уже в состоянии слэпа и как бы намекал: «а не шёл бы ты отседа, дядя среднего интеллекта». На моё удивление, резкого ответа не последовало. Человек средних лет глубоко вздохнул и улыбнулся. «Здесь всё моё, — в глубоком дзене сказал человек средних претензий и, чуть погодя, добавил, — Я начальник поезда».

Денис Трусило, арт-директор рекламного агентства

Эта история произошла с нами в Мумбае в 2009. Трехнедельное приключение в Индии только начиналось. Вечером мы должны были сесть на ночной поезд до Гоа. Уже к этому времени мы осознали, что многие вещи в Индии устроены иначе. В том числе и поезда. На перроне за 10 минут до отправления нашли печатные списки имен наших попутчиков. Но наших имен там не было. Кроме покупки билета, нужно было резервировать еще и место. Оперативная беседа с кассиром и начальником поезда, откровенные намеки на материальную благодарность не дали своих результатов. Билеты раскуплены на месяц вперед. Мы стоим перед входом в «наш» вагон. Поезд трогается и набирает скорость. Я, Вадим и Таня встречаемся безумными взглядами. От мечты не убежать. «Jump!», — кричит кто-то из нас и мы запрыгиваем в поезд. Так начался наш 8-часовой интенсив индийской социализации.

Мы делили пространство тамбура с 20 индусами, большая часть из которых находилась там из интереса к нам. Каждый хотел пожать нам руку и стать «the best friend». Бесконечное общение с рабочими из пригорода Мумбая и студентами прерывалось контролем проездных билетов. Часть «зайцев» из тамбура наградили пощечинами и штрафами, других — высадили. Нас любезно оставили развлекать пассажиров. К утру у нас была дюжина приглашений погостить по всему штату и черный пояс по групповому знакомству с индусами. Только индийский ром позволил нам не сойти с ума.

Андрей Бусел, архитектор

Так уж повелось, что поезда и железная дорога ассоциируются у меня с «трэшовыми» историями: в поездах постоянно что-то случается, как правило, случаи не из приятных. Один раз я возвращался из Лондона, где праздновал День рождения, на нашу ферму и проспал станцию. Приехал в Кентербери, где пришлось заночевать у английского учителя математики, который пытался меня соблазнить. Но была одна на сто процентов позитивная поездка. Я ехал в одиночестве по маршруту Авиньон-Барселона и каждый раз, когда я выглядывал из окна, видел что-то безумно крутое. Апофеозом была встреча с огромной колонией фламинго. Как будто поезд сделал крюк и заскочил в Африку.