«Возьмем детей элиты: понтов выше крыши, мажорное бухло, пафос и каждые выходные в говно. Вот он, алкоголизм. А родители таких отпрысков? Так же бухают, маскируя это в ресторанах и дома за бокалом вина или виски». Анна Баландина собрала за круглым столом работника наркодиспансера Андрея, психиатра-нарколога Татьяну и дежурного терапевта одной из деревень Витебской области Егора. Все работают с алкоголиками, а потому попросили не светить их фамилии. Выясняем, делится ли алкоголизм по классовому признаку, где пьют больше: в Минске или за МКАДом и как не перейти грань, отделяющую веселого пьяницу от алкоголика.
KYKY: Как быть с последними данными о Беларуси, которая признана самой пьющей нацией в мире? Правда ли, что алкоголизм — это диагноз Беларуси?
Татьяна: К сожалению, алкогольная зависимость очень распространена. По исследованиям ВОЗ (Всемирная организация здравоохранения — прим. ред.) за 2008–2010 годы Беларусь признана самой пьющей страной в мире.
Андрей: А я не очень доверяю статистике, но верю тому, что вижу. Белорусы — бухающая нация, ибо в медицине простонародное «0.5 пивасика вечером» — это зависимость, это алкоголизм. Посмотрите на молодежь в клубах — коктейли или мажорное бухло… Это будущее страны?
KYKY: Разве не врачи эту статистику на практике подтверждают?
Андрей: Увы, та статистика, которую все раздули, составлена далеко не белорусскими врачами. Потому верить ей бессмысленно. Ее делала ВОЗ, и там доля потребления спирта в чистом виде основывается не на врачах, а на продаже алкоголя. Россия территориально больше, плюс развита только ее европейская часть, можно догадаться, что там дела намного хуже.
Егор: Данные про тотальный алкоголизм — не наши данные. Наша статистика этого не подтверждает, хотя она часто подгоняет данные для вида. Но тенденции печальные. Потому что количество пьющих растет, и возраст их снижается. Тем более, распространение алкоголя для бюджета страны выгодно и выбор дешевого спиртного большой. Хотя для вида с этим борются: после одиннадцати не продают, но что это дает?
KYKY: Через сколько лет мы все сопьемся окончательно? Есть какие-то тенденции?
Егор: У нас в стране отрицательный прирост — смертность превышает рождаемость. По последним данным нас уже девять с чем-то миллионов. И даже если не брать в расчет алкоголь — среди них много пожилых людей, увеличивается количество инвалидов. У нас за пенсией очередь, а регистрации рождаемости в ЗАГСах по нулям. Плюс к этому проблема алкоголя молодеет, поэтому через поколение, а это 20–25 лет, все станет еще куда более плачевно.
KYKY: Но как понять, что человек сбухался и перешел в ранг алкоголиков?
Андрей: Алкоголик и понятие «сбухался» каждый понимает по-своему.
Например, типичный белорус считает себя далеким от алкоголизма, бухая каждый вечер «по 0.5 и все», однако же давайте смотреть объективно. Та тварь, что валяется под магазином или забором, и та интеллигенция, которая каждый вечер «понемногу», — это и есть алкоголики, и плевать, что у них разный доход и уровень мышления — они алкаши.
Запрос каждый день дышать в рюмку, как все думают, необязателен: достаточно и пару раз в месяц, так что не надо обольщаться.
KYKY: А какие органы принимают первый удар? По лицу ведь не сразу прочитаешь, что человек теряет вечер, если теряет стакан.
Егор: Конечно же, печень. Ее алкогольное повреждение потом прогрессирует в цирроз. Ткани печени уже превращаются в соединительную ткань. Это классика алкоголизма. Поджелудочная на втором месте. В отличие от печени, ей вредит не столько алкоголь, как резкий запой. Может быть все в порядке, но если человек резко и сильно злоупотребил, алкоголь воздействует на поджелудочную, а она в свою очередь на слизистую и двенадцатиперстную кишку, которая отвечает за переваливаете пищи, она разбухает и закрывает выводной проток. Всем этим веществам некуда выходить, и поджелудочная начинает переваривать саму себя. Это называется панкреатит. Почки. Но они страдают от всего, даже от насморка. Ну и, конечно же, нервная система и мозг. Токсическое действие этанола, который содержится в алкоголе. По сути, что такое опьянение? Значит в крови этот самый этанол, и это говорит о том, что все это действует на нервную систему. И с каждым разом гибнут клетки мозга. Если употреблять регулярно у человека ухудшается память, внимание, он становится неадекватным, а грубо говоря — тупеет.
KYKY: Сколько же надо принимать на грудь, чтобы стать клиентом нарколога?
Татьяна: Нет объективного ответа, сколько и как регулярно нужно пить, чтобы стать зависимым от алкоголя. Алкоголь — это психоактивное вещество, которое вызывает привыкание. Чем раньше человек начал употреблять алкоголь, тем быстрее сформируется зависимость. Если человек уже не может контролировать количество и качество употребляемого алкоголя, если выпивает больше, чем собирался, если напивается до отключки, то всё это однозначно свидетельствует о том, что у него есть проблемы с алкоголем.
Егор: Можно выпить такое количество, что станешь клиентом не нарколога, а патологоанатома. По норме 2,5 — 3 промилле — смертельная доза для человека. Но эти цифры подсчитали европейцы. Вы же знаете, как пьют у нас: бывало, в крови этих промилле гораздо больше, а человек даже передвигаться может.
KYKY: И с какого возраста начинается запой длиною в жизнь?
Татьяна: Белорусы страдают алкогольной зависимостью в любом возрасте. В последнее десятилетие в стране введено много должностей подростковых наркологов, это свидетельствует о том, то алкогольная зависимость молодеет, ей страдают дети до 18 лет. Среди зависимых есть и женщины, у них зависимость протекает иначе, чем у мужчин. Есть и очень обеспеченные люди. Никто не застрахован от заболевания — а это именно заболевание.
Егор: Как правило, люди не обращаются в молодом, да и почти в любом возрасте, с проблемой «алкоголизма», тем более по своей воле. Часто приходится иметь дело с «вредными последствиями употребления алкоголя», то есть доставила скорая в опьянении или в алкогольном психозе. Самый молодой возраст, который я видел, — это 19 лет с панкреатитом или 21 год с психозом (белая горячка). Очень важно социальное положение людей — в основном это граждане социально не благополучные, которые рождаются и живут в асоциальных семьях, с постоянным примером родителей. Куда деваться: начинают с малых лет пить и вертеться «вокруг бухла».
KYKY: Какой случай из практики вам запомнился больше всего?
Егор: Все случаи печальные. Помню, был один пацан (19 лет), которого я вез на скорой с панкреатитом (проще говоря — самопереваривание). Вез уже не первый раз, можно сказать, что к 19 годам у него уже нет ни печени, ни поджелудочной. Помню еще одного — 21 год, психоз — лежит привязанный к кровати, зовет пацанов, друзей, разборки и все такое. Самое страшное — это алкашные притоны или по-простому «хаты».
Приезжаешь — обоев нет, голые стены, древняя вонючая мебель, дым сигарет, в одной комнате на кровати пьяные дедушка и бабушка, в другой — какие-то пьяные люди, кругом бутылки, бегают маленькие дети, зовут маму. А мама лежит и корчится на кровати с сигаретой в зубах, а они хотят играть… У них в руках обломки старых советских игрушек, сами они немытые. Кричат «мама, мама, смотри, что у меня…», а мама последнюю рюмку самогона не разделила.
Как вспоминаешь, так слезы на глаза наворачиваются. И вот какая перспектива у детей? Или приют, где тоже в общем-то не сладко, или дом. А результат один.
KYKY: А если взрослый интеллигентный человек любит регулярно расслабляться дома с бокалом чего-нибудь крепкого и дорогого, при этом не напиваясь вдрызг и не ползая потом раком, можно ли это назвать алкоголизмом, а его самого — алкоголиком?
Андрей: Конечно, элита общества смотрит на все это сквозь розовые очки, однако перед проблемой все равны. Абсолютно не важно качество и количество, чтобы стать алконавтом. Да, те, кто побогаче, чуть дольше протянут, и, образно говоря, на их лице следы алкоголизма будут менее заметны. Все потому, что люди при достатке следят за собой, чего не скажешь об алкашне под забором и магазом. Любой почувствует разницу, выпивая бырло за 27 тысяч и вино тыщ за 600. Но любая доза, любое качество, любое количество означает только одно — это яд.
KYKY: Ну, а как же пятьдесят вина в лечебных целях? Врачи же советуют.
Андрей: Сколько врачей, столько и мнений. В Библии тоже написано, что нужно есть плоть и пить кровь Иисуса (хлеб и вино). Так что теперь? Я лично, как врач, вино полезным не считаю. По крайней мере то, что в магазине, явно не полезное. Только высококачественные вина считают целебными, однако и их можно заменить арахисом, например, клюквой, черникой.
Егор: Настоящее красное сухое вино — полезно, но не в неограниченных количествах. Во Франции его пьют постоянно, правда, столовое: в нем маленький градус. В любом случае, бокал хорошего вина в неделю не повредит. Даже наоборот, печень абсолютного трезвенника, который ни разу не пил, и печень человека, крепко употребляющего, в какой-то момент начинает выглядеть одинаково. Все потому, что в организме все, что не работает, то «выключается». Печень, которая не испытывает нагрузок, начинает потихоньку зарастать тканями, потому что весь ее объем не нужен. Для стимуляции я бы бокал рекомендовал.
KYKY: С крепкими напитками все понятно. А пивной алкоголизм?
Андрей: Пивной алкоголизм есть, а выглядит это очень просто: быдло, малолетки, папы и мамы считают, что принимать на грудь пиво по вечерам после работы или учебы — это нормально и не опасно. Я слышал отговорки типа «ты офигел: вон там валяются алкаши, а мы пиво пьем!» Это настолько любимый всеми напиток, что никто фактически не считает его алкогольным.
Больше всего пивному алкоголизму подвержены подростки и юноши от 14-20 лет. Пиво у нас заходит за милую душу начиная со школьной скамьи, потом ПТУ и затем стройка какая-нибудь, и вот вам, пожалуйста — новый алкоголик готов покорять вино-водочные отделы и пивные места.
По своей практике знаю, что все чаще и чаще на учеты к наркологам попадают несовершеннолетние.
Татьяна: При употреблении пива и других слабоалкогольных напитков тоже можно стать зависимым от алкоголя, это не миф. Всем употребляющим пиво я предлагаю однажды подсчитать, сколько они употребляют алкоголя в пересчёте на водку. Могу гарантировать, цифры вас удивят. Так как процент алкоголя в пиве небольшой, у человека создаётся иллюзия, что этот напиток менее опасен для здоровья, чем водка, и человек выпивает больше, чем выпивал бы крепкого алкоголя. Не редкость, когда мужчина (да и женщина) выпивает за сутки 3–4 литра пива.
KYKY: Много ли среди алкоголиков женщин, а то об этом как-то замалчивается? Как и о людях из высшего обществас деньгами и статусом, впрочем.
Андрей: За последнее время алкоголичек все больше, и опять же это те же подростки и юные леди. Посмотрите в пятницу вечером на контингент возле магазинов: в каждой компашке есть такая вот быдланка, а то и больше. Картина маслом: пять парней, три девушки, и все бухают на равных. Принято считать, что алкоголики — это работяги, бомжи и лица с низкими доходами, но это не правда. Среди элиты алкоголиков достаточное количество, просто об этом не распространяются, да и обращаются они в частные клиники. Благодаря их статусу им доступнее ужраться. Ну, или возьмем детей такой элиты: выше крыши понтов, мажорное бухло, пафос и каждые выходные в говно. Вот он, алкоголизм. Вот она, зависимость среди элиты. А родители таких отпрысков? Так же бухают, маскируя это в ресторанах и дома за бокалом вина или виски.
KYKY: Егор, вы ведь и в деревнях работали, видели наглядно классовую разницу. За МКАДом пьют больше?
Егор: Можно сказать так: пьют везде примерно одинаково, но выглядит это по-разному, бомж с бутылкой бырла или мажор с бутылкой «Хеннеси» — разница на лицо. А ведь процент именно алкогольно зависимых одинаковый. Хотя… Положа руку на сердце — конечно, в деревне пьют больше. А работая с людьми, часто видишь социально неблагополучных, которые живут в ужасном положении много поколений, и думаешь: «А виноват ли в этом алкоголь?» В деревнях и районах кругом нищета, уныние, ни о какой самореализации и речи быть не может, что еще делать? Пить! Это проблема «советского менталитета», наших ценностей, которая уходит глубоко, и, на мой взгляд, связана с революцией и Лениным. Истребили интеллигенцию, интеллектуальную элиту — и вот кругом «колхозники» и их «ценности», порочный круг.
KYKY: Сейчас можно пойти закодироваться или лечь в клинику или реабилитационный центр. Это эффективно?
Татьяна: Самому бороться очень сложно, лучше обращаться к специалистам — никто же не будет сам лечить аппендицит, перелом, сахарный диабет или другие заболевания. Так и в случае алкогольной зависимости — лечение должно быть подобрано специалистом. Для кого-то это кодирование или подшивка, для кого-то — реабилитационные центры. Всё индивидуально.
Андрей: Кодировки и подшивки — это хрень неимоверная. Из тебя тянут деньги за то, что в принципе ты и сам можешь сделать, было бы желание. Однако никто не спешит обращаться за помощью даже к хорошему дипломированному врачу, ссылаясь на «захочу и не буду пить». Ну так давай, захоти! На кодировках тебя с обеспокоенным видом пугают, что у тебя откажут ноги, а потом отвалится член, но на деле всем наплевать! Человек месяц (и то хорошо) продержится и сорвется, а там повторно, опять и опять. Вы представляете себе, сколько тратится денег? А все куда проще: алкоголизм по своей природе больше психическая зависимость, чем физическая. Скажи себе нет — и все, ты фактически здоров, если случай не запущенный.
KYKY: А врачи сами-то пьют? И вы в частности?
Андрей: Наркологи не пьют, как правило. Вообще, это стереотип, что врач априори весь из себя такой правильный. Патологоанатомы пьют, хирурги вообще бухают страшно — по их словам, стресс снимают. Для меня это не оправдание. Врач бухает — значит, врача нужно лечить. Мы тоже люди. А я категорически не пью. Я приверженец straight edge движения.
Егор:Если человек предрасположен — он будет выпивать при любой профессии. Работая врачом, ты постоянно сталкиваешься с людскими страданиями. Сужу по себе: я часто имею дело с итогом человеческой жизни. Вот бабушка — 96 лет, лежит в кровати. Я смотрю на нее и думаю: что дальше? Человек прожил жизнь, и какая теперь разница, была ли она счастлива, купила ли машину или что бы то ни было еще. Для чего мы живем?
Первое время от всего увиденного у меня была легкая депрессия, подавленность. Поэтому иногда выпиваешь с друзьями, чтобы избавиться от стресса. А он постоянный, потому что за все, что происходит с людьми, по итогу спрашивают с врачей. Нормальный образ жизни человек не вел? Что-то с собой сделал? Все вопросы к врачу. А как это предупредить? Да никак.
У нас в отчетах не должно быть инфарктов, не должно быть смертности, тем более материнской, младенческой — это сразу расстрел. Но мы ведь тоже не боги, не все в наших силах. Зарплаты небольшие, а люди наглеют. Но пока сами они не захотят быть здоровыми, врачи мало чем помогут.