Часть первая. Как беларуские ВУЗы стимулируют плагиат

Экс-преподаватель МИТСО Лявон Морозов. «Сворованное, недописанное всё равно допускали к защите»

«Я работал преподавателем в частном беларуском ВУЗе и знаю, что к дипломникам относятся как к возможности увеличить зарплату, не напрягаясь. Если тех, кто учится на дневном, криво, но все же проверяли, заочников вообще не трогали. Они могли принести что угодно: сворованное, недописанное – любое, все равно допускали к защите и выпускали. Что точно, в университетах рецензент работы всегда либо друг заведующего кафедры, либо друг научного руководителя. Все всех знают и дают заработать, так сказать. В академической среде связи играют очень большую, если не сказать решающую роль. Поэтому рецензию можно считать формальностью. Зачастую рецензенту передают на флешке готовый отзыв, который он печатает и подписывает. В общем, тема плагиата – сплошная формальность, о которой все всё понимают, «но и жить на что-то нужно».

Несколько раз в год я пишу работы для студентов, в основном для юристов. Сегодня это стоит около трехсот долларов. Дорого, но работы я пишу сам, используя более чем актуальные источники – исследования Гарварда, Йеля и других иностранных университетов. А еще у меня есть правило – всегда узнать образование и ученую направленность научного руководителя, который будет проверять мою работу, чтобы ее тема была от него далека. Помню, однажды решился написать работу для, как говорят, лучшего ВУЗа страны – БГУ. Его преподаватели мне не раз заявляли, что у их студентов лучшие работы лучшие знания в стране. В итоге мой диплом получил девять баллов, а остальные в группе – меньше семи».

Преподаватель БГУ, которая пожелала остаться анонимной. «Рано или поздно умный студент тоже начинает плагиатить»

«Я принимаю курсовые и дипломные работы в ВУЗе больше трех лет. Большинству преподавателей и студентов откровенно плевать на них. У нас страна плагиата, и с этим в ближайшее время никто ничего не сделает. Но когда начинала работать с дипломниками, думала иначе, поэтому была излишне ответственным преподавателем. Например, понимая, что студент не шибко умный, процентов 15 работы дописывала за него сама – это проще, чем пытаться объяснить «бревну», что нужно сделать. Могла добавить куски из работ, которые когда-то писала для себя. Или конкретно сплагиатить и дописать пару абзацев из научных статей. Единственное, никогда не заимствовала текст из работ, которые защищались в других ВУЗах по аналогичной теме. Но преподаватели знают, что кроме локальной комиссии вряд ли кто-то еще прочтет эти работы. Рискну предположить, что на слабых студентов просто забивают, руководствуясь мыслью: «Главное, чтобы защитился и диплом получил, а плагиат у него или нет – неважно, поставлю четыре».

Через пару лет работы я поняла, что мое лояльное отношение к студентам работает против меня же. Все больше людей шли ко мне на курсовые и дипломы. Я брала всех, потому что отказывать некрасиво. В итоге работала больше допустимой нормы. Вместо благодарности некоторые студенты рассказывали между собой истории в духе: «Да она сама за меня работу писала!». Ну и мои старания никак не стимулировались финансово. Я по-прежнему давала студентам старый материал по их теме, но только для того, чтобы они видели логику построения текста – многим нужен шаблон. Но перестала принимать работы, в которые студент тупо вставил предложенный мной текст для анализа.

Большой процент плагиата – это не только проблема лени и необразованности студентов, к воровству интеллектуального труда располагает сама система беларуского образования. Я жалела студентов, а есть тип преподавателей, которые также дают своим ученикам куски из других работ, но из-за того, что беспокоятся за свой имидж. Некоторые коллеги всерьез считают даже одного незащитившегося студента бельмом. Я часто слышала на кафедре реплики, мол,  возьмите такую-то работу, первую главу можете не исправлять, а в исследовании – вы ведь тот же феномен изучаете – смените выборку. Таким образом, и студент защититься, и преподаватель себе время на правки сэкономит. А сейчас в университете и вовсе начнется соревнование среди невротиков – ректор ввел что-то типа рейтинга. В конце каждого года мы будем заполнять анкеты, прописывая все свои достижения: защитившихся студентов, работы, которые участвовали и победили в конце года, количество часов, которые отвели – и за это кафедре и тебе лично будут начислять баллы. Ходят слухи, что их количество будет влиять на зарплату. Учитывая все это, вероятность, что преподаватели с большим рвением будут даже не очень красивые работы превращать в малину – высока.

Еще момент: у преподавателя должно быть время на первичную, вторичную проверку и так далее. Есть преподаватели, которые рубят студентов крайне легко: не принес вовремя – до  свидания, увидимся на пересдаче. Я таким завидую.  Другие более гуманно к этому относятся, действуют, исходя из своих интересов: «Ай, ну принес в последний момент, меньше напрягаться буду. Возьму шаблон отзыва на работу, который давно сделал, подправлю, а общие замечания оставлю». Во многом поэтому я долго не могла понять, какая система мне больше импонирует: защита работы перед комиссией, или наедине с научным руководителем. С одной стороны, хорошо, когда работу оценивают не замыленным взглядом. С другой – когда даже научник знает, что его студент написал фигню, смысл ее представлять? Все равно поставят четыре, только вместо одного, эти потуги гениальности прочтут несколько преподавателей. Так что научному руководителю придется скорректировать введение и заключение, которые стопроцентно посмотрят на защите. К слову, из-за этого некоторые преподаватели могут себе позволить не читать дипломы и курсовые полностью.

У нас на кафедре была история: студент сдал работу, в середине которой написал, как сильно его за***л [утомил] научный руководитель и весь преподавательский состав. Этого никто не заметил.

Студент защитился, а потом пошел хвастаться одногруппникам, какой он молодец. Поскольку работы еще были на кафедре, я ее подняла и убедилась, что студент не врет.

Рискну предположить, что в беларуском образовании высокий процент плагиата еще и потому, что студенты окончательно поняли: работы, защищенные в других ВУЗах, можно защищать в своем. За это ничего не будет! Подобное действительно никак не пресекается. Например, в моем ВУЗе недавно установили программное обеспечение, которое позволяет проверять работы на плагиат. Но при этом единой системы, где хранились бы работы из всех беларуских ВУЗов, у нас нет. Получается, я могу быть уверена, что студент не своровал работу из нашего ВУЗа, но понятия не имею, была ли такая же в другом. Да и сама программа, мягко скажем, не совершенна. Она выдает за плагиат общеупотребимые выражения типа «таким образом, мы установили, что» и так далее. И считает заимствованием информацию с титульного листа – он у всех курсовых и дипломных работ Беларуси фактически идентичен. Из-за этого программа может насчитать студенту лишние пять процентов плагиата. Поначалу, когда  сталкивалась с подобным в работах студентов, я вручную видоизменяла выражения. Потом поняла, что это крайне неблагодарное задание, и на очередном заседании предложила коллегам поднять процент допущенного плагиата. Единого показателя оригинальности работы, с которой студент может быть допущен к защите, у нас нет. Есть лишь рекомендация ректора: допуск – 50 процентов плагиата, но если студент рассчитывает на высокий бал, в работе должно быть не меньше 80 процентов авторского текста. Эти правила ввели полтора года назад. Но вдруг кто-то просто взял книгу, которая уже есть в печатном виде в Национальной библиотеке, но еще не выгружена в цифровом виде в сеть, и просто ее перепечатал? 

Студенты сами не пишут научные работы по многим причинам. Во-первых, им подают пример их же преподаватели. Я не раз читала методички коллег не только из своего ВУЗа и понимала, что только процентов 10 из всего пособия – мысли автора. Все остальное своровано из других книжек. Видя такое, умные студенты наверняка приходят к мысли: «Раз ему можно, видимо, и мне не запрещено».

Во-вторых, некоторые, даже умные ребята, предпочитают заплатить за курсовую или диплом, потому что уже нашли работу и у них банально нет времени на университетскую писанину. А темы этих работ, даже в разных ВУЗах, из года в год не сильно меняются, поэтому шанс прийти на защиту с дипломом, который кто-то уже защищал – высокий. Может быть, мне везло – еще никто из моих студентов не приносил полностью идентичную работу. Но я видела такую ситуацию у коллеги. Уже на защите, когда студент начал рассказывать о работе, кто-то из преподавателей вспомнил, что уже слышал материал год или два назад. Мы пошли на кафедру, нашли его и выяснили, что студент просто поменял титульный лист. За плагиат его решили просить: дали возможность исправиться и написать новую работу. 

Радикальных мер никто не применяет, когда видит, что студент писал работу не сам или скопировал ее из сети. Это абсолютно нормально для нашей культуры и не осуждаемо обществом. Как любят говорить: «Не нае**шь [не обманешь] – не проживешь». И тут вскрывается еще одна проблема возникновения плагиата: нередко умный студент, который писал сам, получает на защите восемь, а тот, кто купил работу, – девять баллов, потому что был увереннее и выглядел презентабельнее. Где справедливость? Рано или поздно у умного студента закипает, и он тоже перестает сам писать и начинает плагиатить. Зачем тратить силы, если система все равно ничего не контролирует?

Я писала научные работы за деньги. Мне кажется, из моих коллег немногие подрабатывают подобным образом – по большой части, только молодые преподаватели. Когда у тебя есть деньги, не очень хочется за это браться. А вот когда средств нет… Пару лет назад у меня была критическая ситуация, из-за которой я согласилась за месяц написать десять работ. В итоге заработала больше тысячи долларов. У меня было золотое правило: человек, для которого пишу, должен учиться не в моем ВУЗе. Я всегда заранее проясняла этот момент. Однажды знакомый попросил сделать работу для его невесты. Я согласилась. Написала теорию и фальсифицированное исследование – настоящее вышло бы дороже, и знакомый от него отказался. Через месяц после этого мне пришлось подменить коллегу на защите дипломов у заочников. Прихожу, сажусь, слушаю выступления – и тут доходит очередь до студентки, которая читает тему мною написанного диплома. На этой защите никто из ее одногруппников не получил выше семи баллов, ей поставили «девять». Да, за диплом с фальшивым исследованием. Чуть позже выяснилось, что того знакомого предупредили о моей позиции, и он соврал о месте учебы невесты.

Все, кто знал, что я пишу работы, говорили, что беру за них очень мало. Я согласна с этим – мой самый дорогой диплом обошелся студенту в 140 долларов.

И только потому, что я включила в сумму работу с правками и подготовку текста выступления на защите. Однажды ко мне подошла моя же студентка и в лоб спросила: «А почему вы не пишете работы?». А потом рассказала, что ее знакомая за дипломы для БГЭУ берет по 500 долларов. Учитывая, что в России за кандидатские берут не больше тысячи долларов, это очень много. То есть делать деньги на научных работах для студентов в нашей стране вполне реально.

Но если эти работы не нужны ни преподавателям, ни студентам, ни будущим работодателям, может быть, облегчить всем жизнь и изменить правила? Допустим, установить количество кредитных баллов, которые должен набрать студент, чтобы в итоге получить диплом, не делая финальную работу. А тем, кто все же защитился, дать преимущество, которое принимал бы во внимание работодатель. Наши студенты не понимают, что их научная работа может стать первой важной бумажкой в портфолио, которая существенно поможет на первых этапах карьеры. Допустим, попадает студент на производственную практику в рекрутинг и загорается желанием работать именно в этой сфере. Поэтому выбирает тему научной работы, условно, «Предубеждения специалистов по подбору персонала в отношении людей с ограниченными возможностями». Когда он устроится на работу, уже будет иметь опыт в этом вопросе. Чем плохо? Диплом должен быть не просто бумажкой, а работой, которая бы отображалась на жизни человека. Плагиат таким де-факто быть не может.  

Да, это утопия, верхушка айсберга – проблема беларуского образования намного глубже. Начиная с назначения в Министерство образования не самых передовых кандидатур, заканчивая приоритетностью научного исследования в ВУЗах. Если студент посвящает тему научной работы национальной безопасности, вооруженным силам и так далее –  его работа должна оцениваться выше, потому что так говорят в министерстве. Вот и всё».

Часть вторая. Как за плагиат наказывают в европейских ВУЗах

Тони Снижко, окончила Стокгольмский университет. «Это ведь коррупция!»

«В нашем университете любое использование чужих мыслей и идей, даже перефразированных, без указания источника является плагиатом. Чтобы избежать подобного, перед отправкой студент всегда загружает свою работу в автоматическую систему Urkund – без проверки на плагиат работу просто не примут. А если преподаватель пишет работу за студента – это ведь коррупция! Тут был бы страшный скандал, если бы такое обнаружилось».

Алена Мельченко, закончила магистратуру в Великобританском Лидсе. «Первый раз – выговор, второй – исключение»

«В Англии вам могут простить всё, что угодно: неcдачу работы вовремя, слабые аргументы, недостаточную глубину и ширину работы, но только не плагиат. Это общая политика ВУЗа, которая касается не только курсовых эссе или диссертационных работ, но и маленьких комментариев, которые ты пишешь для семинаров на форуме курса. Абсолютно везде студент обязан сослаться на источники не своих мыслей. Даже на лекциях в презентациях преподавателей всегда указан исходный цитируемый материал. В одном слайде может быть сразу три ссылки – в том числе, на прошлогодние лекции того же преподавателя. Все работы в ВУЗе сдаются в электронном виде и автоматически проходят проверку на плагиат. Наш университет покупает подписку на мировую систему Turnitin, которая индексирует все, что когда-либо было опубликовано, вплоть до свежих статей новостных сайтов. Поэтому, когда преподаватель получает работу, сразу видит все совпадения: не закавыченные словосочетания, предложения и абзацы, скопированные из других источников.

Определенный процент использования цитат из чужого текста  допускается, но нам его никогда не озвучивали. Для меня очевидно, что на разных факультетах цифры разнятся. Если вы пишете анализ литературного произведения – однозначно используете большее количество цитат. В этом случае процент плагиата будет выше. В Англии студентов считают разумными людьми, которые будут использовать цитирование, не увлекаясь. Качественная работа с литературой подразумевает резюмирование, сравнение и противопоставление разных авторов и их идей для рождения какого-то нового смысла внутри заданного контекста или проблемы. Прямое цитирование – более «слабый» способ. Насколько мне известно, в беларуских ВУЗах есть и некоторые требования к количеству использованных в подготовке работы источников. В Англии такой нормы нет – считается, что ты возьмешь ровно столько, сколько тебе нужно для полного раскрытия темы. 

Но, как и в Беларуси, есть нормы по оформлению списка литературы. В нашем университете гайд по этим правилам занял страниц двадцать. При этом стиль цитирования каждый ВУЗ выбирает сам. У нас был так называемый Harvard Leeds Style. А вот требования к оформлению самой работы заняли всего две строчки: два шрифта и два размера на выбор, а в остальном – решайте сами. Мол, мы уверены, что вы сможете оформить работу так, чтобы ее смогли прочитать другие люди.

Когда тебя первый раз ловят на плагиате, дают возможность исправиться. У меня в группе был живой пример. Парень использовал абзац текста из источника по своей теме и не закавычил его. Когда на совете факультета его попросили объяснить ситуацию, он сказал, что это случайность. Копировал текст из черновика с заметками, и просто забыл отметить цитату. Это не отговорка, такое часто случается – и у меня было пару раз при работе над черновиками, но я успевала заметить. В итоге парню аннулировали работу и разрешили пересдать ее в конце года.

Если бы его второй раз поймали на плагиате, даже с абзацем текста, исключили бы из университета, no money back.

Правила общие для всех: первый раз – выговор, второй – исключение. В английском университете оценивают не количество текста, а качество твоей мысли. Нам постоянно говорили преподаватели: «Мы хотим увидеть через ваше эссе то, как вы думаете». И мы должны были в своей работе рассказать живую историю, только академическим языком. Условно, я прочитал двадцать статей, одни авторы придерживаются такой-то позиции, другие – вот такой. В моем специфическом контексте это можно интерпретировать вот так и сделать такие выводы и предположения. К тому же в 90 процентах случаев ты пишешь работу на оригинальную тему, которую предлагаешь сам, или формулируешь через диалог с супервайзером. И работа всегда проходит в постоянной коммуникации с преподавателем. Сначала на очной встрече, потом в переписке и комментариях к черновикам. Очевидно, что он может видеть, что ему присылает мысли один и тот же человек. В этот диалог крайне сложно встроить левого автора. Кажется, что на маскировку придется потратить больше усилий, чем на саму работу над текстом. Я даже представить себе не могу, как преподаватель в Англии пишет работу студенту. Местные преподаватели заботятся о своей репутации, хорошо зарабатывают, но, что самое важное, разделяют принципы академической этики, а честное отношение к авторству любого текста – ключевой из них.

Чтобы предупредить появление плагиата, в Англии библиотека выступает как агент, обучающий корректным практикам работы с литературой. Библиотеки проводят мастер-классы и семинары по тому, как правильно читать академические тексты, делать эффективные заметки, цитировать – и это действительно помогает! В университете понимают, что у многих людей, особенно интернациональных студентов, могли быть в прошлом другие требования и практики по отношению к авторству и работы с текстами».