блог которого, по мнению редакции, даже круче, чем «Рома едзе!», но гораздо менее распиаренный, написал о путешествии в Чечню, жители которой только получили российские паспорта: «Теперь это всё воспринималось как путешествие по клинике душевнобольных», — резюмировал автор.

В 2012 году мы ехали из Беларуси на восток и по дороге заехали в Грозный. Чечня немного пугала нас, а в соседней Ингушетии как раз за 2 дня до нашего приезда взорвали блокпост. Мы проехали этот злосчастный блокпост и оказались на территории Чеченской Республики. Первую ночь нам не было где спать и нам предложили переночевать в ресторане прямо на проспекте Владимира Путина. Мы спали каждый на огромных мягких подушках и юзали бесплатный местный вай-фай. На второй день через каучсёрфинг нам ответила местная девушка и сказала, что можно остановиться у неё. Мы гуляли целый день по городу, а потом провели отличный вечер в гостях, познакомились с родителями девушки и её старшим братом. Всё шло хорошо и вот уже наступает ночь и нас кладут спать. Большая квартира разделена на две половины — женскую и мужскую. Девушки идут ночевать в женскую, а нам с Колюней стелят в мужской. Гаснет свет и мы уставшие уже готовы уснуть, но тут слышно, как кто-то ещё открывает входные двери. Оказывается у нашей новой знакомой, кроме старшего есть ещё один младший брат, его не было вечером и вот он пришёл домой. Через некоторое время уже и в нашу комнату открывается дверь, включается свет и перед нами появляется крепкий молодой чеченец на вид лет двадцати. Скоро за ним входит и старший брат, с которым мы уже знакомы. Мы лежим под одеялом и смотрим что же будет дальше. Видно, что младший чеченец изрядно пьяный, он подходит к кровати и рассматривает нас.

— Ага, русские?..

— ??? Не, не русские. Я беларус, а мой друг украинец. — отвечаю я, прикидывая в голове дальнейшие действия.

— Ну, всё равно русские, не унимается чечен.

— Сам ты русский, а я украинец, а это беларус, отвечает Колюня.

— Как это я русский? — возмущается молодой горец.

— А ты в паспорт свой посмотри и на номера машин вокруг. У нас всех, кто приезжает на таких номерах и с такими паспортами, называют русскими. У нас и паспорта другие, смотри. — И достаёт украинец синий загранник с трезубцом на корке.

Эти слова каким-то образом действуют отрезвляюще на нашего ночного гостя и он уже добрее начинает расспрашивать о нашем «заграничном» житье-бытье. Его интересует буквально всё и у нас тоже появляется возможность поговорить по душам. Он задаёт свои вопросы, а мы свои и узнаём правду от первого лица про первую и вторую чеченские войны. Как во дворе дома, где мы ночуем стояла зенитная установка, как забирали в неизвестном направлении всех у кого был след на плече от ремня, как чеченцы торговали чеченцами, как наши новые друзья будучи детьми воспринимали войну, бомбёжки, перестрелки во дворе, вынужденное беженство и т. д. Мы говорили почти до самого рассвета и именно в эту ночь я понял, что война — это когда люди сходят с ума. Впереди ещё были армяне, которые ненавидят азербайджанцев и турков, Нагорный Карабах с выжженым Акдамом, послевоенная Грузия, Иран после ирано-иракской войны и индусы, которые не могут слышать слово Пакистан. Но теперь это всё воспринималось как путешествие по клинике душевнобольных и переносилось значительно легче.

Я надеюсь, что вчерашние ночные переговоры в Минске хоть на сколько отодвинут этот шизомрак в который погрузились наши братья и сёстры и в завтрашнем дне будет больше разума и света.