История №1. «Родишь мне сына»

Екатерина Ващенко: «Год назад я попала в поле зрения мужчины, который теоретически вообще не должен был обратить на меня внимание. Взрослый, статусный, богатый и привыкший получать абсолютно всё и всех без лишних разговоров. Общение у нас сразу не слишком заладилось. Например:
– Я куплю тебе квартиру.
– Мне не нужна квартира, у меня уже есть.
– Где?
– На станции метро «Кунцевщина».
– Я куплю тебе в Дроздах.
– Там слишком дорогая коммуналка, я не смогу оплачивать счета.
– Ты не будешь работать.
– А что я буду делать?
– Родишь мне сына...

Он планировал познакомиться с моей мамой, пообщаться с моим бывшим мужем (объяснить ему, что ни со мной, ни с Линдой он больше не будет видеться), жениться и зачать сына. Предложение меня не вдохновило. Но за год лучшего варианта так и не нашлось. Может, всё-таки зря отказалась? Из меня могла бы получиться прекрасная #дамаудобнаявбыту. Нет, не могла бы – кого я обманываю?! С большим удовольствием поддерживаю проект. И собираю деньги Линде на обучение, а не на приданое».

История №2. «Вы жанчына – магчыма, будзеце нараджаць праз год-два»

Ольга Давыдзик: «1.В моей жизни был эпизод, когда я хотела связать свою жизнь с миром газет и всяческой полиграфии. У меня было хобби – верстать. А в одном уважаемом историческом для нашей национальной идентичности издании как раз искали версталу. Собеседование проходило довольно хорошо, я рассказывала про свою укорененность в беларускую справу, опыт и образования, а затем меня отшибли констатацией: «Але ж вы жанчына, вам 27 год, магчыма, вы будзеце нараджаць праз год-два». Эм. Милостивые господа, это не собеседование, а заглядывание поб юбку, такие тайны многие даже своим гинекологам не поверяют, не то, что работодателю.

2. Я начала работать в институте. Моему начальнику центра я не понравилась категорически и сразу. В какой-то момент он спросил у меня: «Выйти замуж, наверное, было легче, чем придумать тему плановой работы?». <...> Примеров этих масса. И чем бюджетнее организация, тем они красноречивее. Это как бы лицо той глубинной разобщенности с современностью, ее архаичная сестра, которая все еще не может отмереть или скрыться под маской дежурных коммуникативных процедур».

История №3. «Женщина сделает что угодно, лишь бы мужчина от неё не ушёл»

Арина: «Поддерживаю проект, потому что все, кто хоть сколько-нибудь знаком со мной, знают, как у меня горит от таких вещей. Дело было в университете пару лет назад. Меня до сих пор трясёт от злости и возмущения, когда я восстанавливаю в памяти этот эпизод. Наша профессор (дважды доктор наук, о чем она никогда не забывает упомянуть) в процессе бурного обсуждения чего-то совершенно осознанно обронила фразу: «В неполной семье не может вырасти полноценный нормальный человек». А потом добавила: «Женщина сделает что угодно, лишь бы мужчина от неё не ушёл». Ну вы понимаете, да? Только бы мужчина от неё не ушел. Женщина будет терпеть свинское отношение, насилие, пьянство и все остальные чудеса «семейной» жизни, только бы мужчина от неё не ушёл. Ведь важнее само наличие «семьи», правда? Мы со знакомой, конечно, не смогли промолчать и в красках рассказали, что в «неполных» семьях без отцов-психопатов и отцов-алкоголиков дети могут вырасти гораздо более конвенционально нормальными и полноценными, чем в некоторых «полных».

К слову, наша милая профессор ещё и привела нам выдержки из некой статьи, которую она читала на досуге и которая называлась «что должна сделать женщина, чтобы удержать мужчину». P.S. Стоит ли говорить, что эта дама потом засадила меня на защите диплома?»

История №4. Мизогиния на философии

Антонина Стебур: «Когда мы запускали проект, я точно знала, какую историю хочу рассказать в челлендже #дамаудобнаявбыту. Мне действительно повезло с родителями, которые никогда не запрещали бить коленки, лазать по деревьям или отказывались покупать луноход или набор для строительства, сдабривая назидательным «ты же девочка». В моей семье, к счастью, мыл посуду и готовил не тот, кто носит юбку, а тот, у кого в этот момент было свободное время, либо мы занимались домашними делами все вместе.

Потому я так отчетливо помню свой первый случай явной гендерной дискриминации. Я только поступила на философский факультет, который мне представлялся средоточием свободомыслия и бесконечного чтения, а все преподаватели казались, по меньшей мере, небожителями. И вот одним из первых предметов у нас был курс по древневосточной философии, который читала заслуженная профессор с неисчислимым количеством регалий. На втором занятии, стоя лицом к аудитории, где из 54 человек 44 были женщины, она изрекла, как ей казалось, жемчужину мысли:

«Всем известно, что женщина-философ, – сказала она, – это, как морская свинка: и не свинка вовсе, и в море не живет».

В первые доли секунд я не поверила своим ушам, очевидно, что мое сознание сопротивлялось каждой клеточкой своей несформировавшейся психики – принять или каким-то образом переварить то, что было сказано. Я почувствовала себя человеком второго сорта, которая занимает место божественного философа-мужчины наделенного всеми качествами гениального мыслителя от природы, а я лишь бледная тень на стене, заслоняющая свет его сверхчеловеческой рефлексии. Сама возможность, что кто-то мог – он или она, здесь не имеет значения – сказать такую фразу, была для меня вопиющей. Я прекратила ходить на занятия по восточной философии, появившись лишь на зачете по предмету.

История №5. «Унитаз – лицо хозяйки»

Юлия Чернявская: «То, что молодых замужних женщин не хотели брать на работу («а потом вы решите пойти в декрет»), – это было абсолютным и безоговорочным фактом моей – и не только моей – жизни. Странно было, когда как раз брали. Намечу штрихами не главное, а что вспомнилось, может, даже сущие мелочи. Только пойдя работать в школу по распределению, поняла, каким мужеством обладала наша классная Н. С. Алукер, ходившая на работу в брюках. Никаких брюк. Волосы (у меня были до плеч) заставили убирать в пучок (он, конечно, рассыпался). Директор – женщина.

Коллега-профессор, предельно интеллигентный с виду, – мне, тогда молодому преподавателю, получившему дозу хамства от его студента-любимчика: «Он очень талантливый, потому имеет право. И он мужчина, а то бабы науку обсели». (Помню, как я, выйдя в пустую аудиторию, молотила кулаком по столу).

Перед затянувшейся на три года защитой диссертации женщина-коллега говорит грустно: «Ну, вы ж знаете, как они эти вопросы решают – в баньке, под рюмочку, в своей мужской компании, потому так быстро защищаются».

То, как это поддерживают сами женщины. Четверка по зарубежной литературе (на моей родной кафедре!). Профессор: «Да, вы отвечали на «пять», но я в вас разочарована: вы выскочили замуж, значит, наука вас не интересует. И четверки с вас достаточно».

Мне, молоденькой учительнице литературы, – чуть старшая учительница математики: «Для меня главное – унитаз. Унитаз – лицо хозяйки». А недавно, на одном из мероприятий дама-профессор сообщает изумленной аудитории: «Я вам как социолог говорю: женщине без мужчины никак». При этом большинство мужчин на протяжении всей моей жизни никак не давало мне понять, что умом, способностями и интересами я ниже, чем они».

История №6. «Вы такая прыгожая! Як вы можаце пісаць на такую складаную тэму?»

Адар'я Гуштын: «Аднойчы мне ўручалі журналісцкую прэмію за мае тэксты на тэму смяротнага пакарання. І вось я стаю перад Жанай Літвіной, на той момант кіраўніцай БАЖ, якая мне кажа: «Адар'я, вы такая прыгожая дзяўчына! Як вы можаце пісаць на такую складаную тэму?» І ўручае мне дыплом, кветкі. А я проста не ведаю, што ёй адказаць. Бо з аднаго боку, мне зрабілі камплімент. А з іншага, якая ўвогуле розніца, прыгожая я ці непрыгожая, калі гэта прэмія за журналісцкую працу? Гэта тыпу толькі страшненькія могуць пісаць на сур'ёзныя тэмы? Або толькі мужчыны, незалежна ад прыгажосці? І я разумею, што Жана Мікалаеўна не хацела сказаць нічога дрэннага. Што, можа, яна і не падумала, як гэта дзіўна будзе гучаць. І канешне, немагчыма ўявіць, каб нешта падобнае сказалі іншым пераможцам – мужчынам. Я тады нічога ёй не адказала пра прыгажосць, проста падзякавала за высокую ацэнку маёй працы. І менавіта гэта я бы хацела, каб ацэньвалі – працу, а не мой пол і выгляд. Бо гэта толькі адзін прыклад, мне часта даводзілася чуць: «Ой, ну навошта вам, дзяўчыне, улазіць у такую складаную тэму? Ну навошта вам, дзяўчыне, гэтыя праблемы? Ну як вы, дзяўчына, увогуле можаце быць журналістам у гэтай краіне». Я вельмі паважаю мужчын-журналістаў у Беларусі, але хачу сказаць відавочную рэч: жанчыны ў гэтай прафесіі ўжо дасягнулі вельмі шмат і дасягнуць яшчэ больш, я ўпэўнена».

История №7. «Молчание – золото»

Анастасия Жаврид: «Я не удобная. Потому что прежде всего я внимательна к себе: своему настроению, своим желаниям, своему состоянию. И имею смелость заявить об этом (да, для этого нужна смелость, потому что с детства даже возможность заявить у нас, женщин, отбирают). Меня учили быть удобной: мыть полы, посуду, готовить в нашей семье считалось «священной» обязанностью женщины. Учили, что молчание – «золото» (тут уже и школе спасибо). Что мальчики направо, девочки – налево. Что дергает за косички, ставит подножку – значит ты ему нравишься. Что про месячные говорить стыдно. Что глубокий вырез на платье или короткая юбка может плохо закончится «вдруг он не сдержится». А ещё вот это вот прекрасное «да ты баба с яйцами». Я вас умоляю! То, что я смелая, умная и сильная как раз доказывает, что «яйца» тут ни при чём. Я не удобная в быту и никогда не стану удобной. Но я готова к партнёрству и честному разделению ответственности».

История №8. «Ты нормальная тёлка»

Инесса: «Когда Тоня [соавтор проекта] мне написала, я сразу ответила, мол, в жизни мне повезло, с какими-то особенными проявлениями я не сталкивалась. А обычное бытовое хамство не чуждо и мне. Потом вспомнила один случай. Сидели мы с подругой в баре. И встретила я своего давнего знакомого, была очень рада видеть. И что-то в процессе разговора он произнёс такую фразу: «Инесса, вот нормальная ты тёлка, если бы не этот твой гребаный феминизм!» Вообще не поняла в тот момент, как мы пришли к этому. Короче, мальчики и девочки. Делайте, что сами хотите. И будьте добрее, а то как лохи».

История №9. «Девочек мы не берём»

Анна Китаевская: «Впервые с гендерной дискриминацией я встретилась ещё в далёком седьмом классе. Даже слова такого не знала, но каждой клеточкой почувствовала обиду. Я хотела пойти учиться в лицей в класс информатики. Мы с моим папой пошли пообщаться с преподавателем, узнать, как готовиться и что нужно для поступления. Посмотрев на меня, преподаватель сказал: «У вас без шансов, тут одни мальчики учатся, девочек мы не берём». Уважаемому было плевать, что в моей голове и на что я была способна. Я просто была девочкой. А он развернулся и ушел. Мой маленький мир рухнул, ведь я хотела стать лицеисткой.

Ха, в лицей я все равно поступила, потому что есть #womanpower, на физмат. И физику обожала, спасибо за это моему замечательному преподавателю Александру Леонидовичу! Если у вас есть история, которой вам бы хотелось поделиться. Сейчас самое время».

История №10. «Вам борщ варить надо, а не теорию вероятности учить»

Надежда Путято: «Кажется, что у меня с детства мини-противостояние фразе #дамаудобнаявбыту или «ну ты же девочка». Поэтому присоединяюсь к челленджу и расскажу две истории. История №1. Мне 12 лет, 7 класс, первые уроки информатики. Лирическое отступление: я с детства была книжным наркоманом. Читала все, что было под рукой. Знала по именам всех библиотекарей. Пряталась от родителей с книгами – ибо запрещали читать. И я пропустила тот момент, когда все стали интересоваться компьютерами, начали просить у родителей купить этот важный девайс и зависали часами в компьютерных клубах. То есть, когда я пришла на первый урок информатики, я даже не знала, как пользоваться мышкой.

В итоге мне прилетело: «Ну ты же девочка, тебе это вообще вряд ли пригодится. Вот Paint, вот картинка – сделай, как получится». Можно ли за оставшихся 20 минут урока самой научиться пользоваться мышкой, программой и нарисовать картинку? Можно, но получится не очень. А потом по болезни я пропустила всю оставшуюся четверть и от одноклассников узнала про первую, гордую, без шансов на исправление (ты девочка, у тебя все равно лучше не получится) пятерку за четверть по десятибалльной шкале. Я немного пострадала на каникулах, но решила доказать, что девочки вообще-то тоже могут. В итоге – «9» за год и предложение пойти в продвинутую группу учить Паскаль. 

История № 2. Универ, 2 курс, мне 17 лет. У нас появился предмет «теория вероятности». Прекраснейший, интересный предмет. Я люблю математику. А это математика плюс решение каких-то практических вещей. В общем, космос. К нам приходит препод на занятие, обводит взглядом практически полностью женскую группу и говорит: «И что вы делаете в университете? Вам борщ варить надо, а не теорию вероятности учить. Все равно вы глупые». Хорошо, что теория вероятности – это не философия. А то я бы поступила бы, как Антонина Стебур и пропустила бы интересный для меня предмет. Но в теории вероятности ты либо решаешь задачу, либо нет. Я решала. Хотелось доказать за всех, что мы, женщины, разные, но точно не глупые. У меня была десятка за экзамен. Не знаю, доказала ли я что-то этому конкретному преподавателю, но себе так точно».