История №1. «Я общалась с четверыми: с Игорем – в письмах, с Лизой наяву, Яной и Гошей – по телефону»

«Это было в начале девяностых. Я общалась по переписке с неким Игорем – он производил впечатление сильного, надёжного и тёплого друга. Летом перед первым курсом университета Игорь устроил меня работать на фирму к знакомым. 
Здесь меня окружили заботой: предложили хорошую зарплату и сразу дали аванс, подарили дорогие фотообои, о которых я мечтала, – привет от Игоря. Мою маму сразу это насторожило: «Он что, Дед Мороз?». Надо мною взяла шефство жена хозяина фирмы, 25-летняя Елизавета. Она поддерживала меня и очень много рассказывала про Игоря. Вырисовывался образ супермена с уголовным прошлым: детдомовский, сидел по малолетству за драку с поножовщиной, легко находит выход из сложных ситуаций, любимец женщин, много знает и очень умный.

Потом мне позвонила Яна, младшая сестра Елизаветы. И с ходу начала рассказывать обо всем на свете, расспрашивать обо мне. Мы проговорили с ней часа четыре. Когда Яна объявилась живьем впервые, у меня были большие сомнения, что это не переодетая Лиза. Но зачем бы взрослым людям так меня разводить? В общении Яна была веселая и очень простая, своя «в доску», с ней было легко. Потом Игорь стал писать про друга детства – Гошу, с которым они росли в одном детдоме. Гоша был кем-то вроде юродивого. Он разговаривал с ветром и с огнем, знал, что чувствуют люди, видел их ауру и был почти экстрасенсом. Через недолгое время Гоша мне позвонил, голос был странный: как у мальчика-подростка или как у прокуренной девушки. 

Итак, я общалась уже с четверыми: с Игорем – в письмах, с Лизой наяву, Яной и Гошей – по телефону. Я была окружена их заботой. Стоило только заикнуться о какой-то проблеме, её тут же решали. Отказов эта компания не принимала, говоря, что они помогут мне в любом случае, хочу я этого или нет. Тогда я была счастлива, что у меня такие друзья. Больше всего, ночами напролёт, мы говорили с Гошей. О моей жизни, о его жизни, о жизни вообще, о боге, о справедливости, обсуждали разные книги. Постепенно начались разговоры, от которых мне становилось плохо. Он рассказывал о своём тяжелом детстве и попрекал, что у меня всё есть: друзья, еда, одежда, а я чего-то хочу и вообще зажравшаяся эгоистка. Мне становилось очень стыдно. Как будто я при очень голодном человеке обжираюсь пирожными. Гоша постоянно внушал мне свои идеи, а остальные персонажи как бы косвенно их подтверждали. Меня убеждали, что я капризная неженка, которая не знает настоящей жизни. Постепенно я перестала пользоваться косметикой, что-либо себе покупать и вкусно готовить, от парней шарахалась.

В этой компании постоянно что-то происходило. Игорь женится на девушке, которая болеет СПИДом, потому что ему все равно, куда девать свою жизнь. Яна беременеет от Игоря и хочет рожать, и Гоша решает на ней жениться. Игорь увозит Лизу куда-то на несколько дней, чтобы навсегда попрощаться. Яна бегает у меня по квартире и ругается матом, что муж разведется с Лизой за измену, и Лиза одна не потянет двоих детей. Из меня постоянно вышибались эмоции, а если я не спешила их предъявлять, то вся компания наказывала меня игнором.

Я начала болеть, сильно похудела. То желудок заболит, то в сердце кольнёт. Внезапно поднималась температура, скакало давление. С Лизой и её мужем мы ездили по врачам, были даже у онколога, но медики ничего не нашли. Это длилось год.

Разоблачение произошло просто. Я случайно увидела Лизу, которая сидела одна в комнате и разговаривала по телефону голосом Гоши. Потом позвонила кому-то ещё, теперь уже голосом и манерами Яны. Помню, что попятилась и выбежала. Я ни с кем не хотела разговаривать, никого не хотела видеть. Через неделю я расспросила обо всём мужа Лизы. Сестры у неё не было, про Гошу он слышал в первый раз, Игоря знает только по рассказам жены. Это было, наверное, хуже, чем если бы мои друзья умерли. Они были мне близкими людьми, я переживала за них, я их полюбила, как родных, а их просто не существует. Какая-то психопатка неизвестно зачем играла со мной в свою игру».

История №2. «Вы спросите, как можно вестись на этот бред, если вы никогда даже не видели человека? Поверьте – можно»

«Лёля была моей коллегой по работе. От неё я слышала многочисленные трагические истории из жизни. Например, о бывшем парне Максе, который ее изнасиловал, когда она была ещё девственницей, из-за чего она не может иметь детей. Макс жил недалеко от неё и продолжал преследовать. Потом я узнала о следователе Серёже, соседе Лёли, который был ей как брат. Мы познакомились с ним на вечеринке, где Лёля меня прилично напоила. Оказывается, с Серёжей мы танцевали и едва не переспали в туалете. Я была в шоке от себя самой. Ничего из этого я не помнила.

Мы начали переписываться с Серёжей. Он затянул меня с двух фраз. С ним было комфортно, спокойно, весело и интересно. Он был эдаким матерщинником-хамлом, при этом проявлявшим трогательную заботу. Сергей любил Лёлю, хотел её забыть и говорил, что я та женщина, которая ему нужна, шутливо называл своей женой. Потом Лелю похитил Макс. Он держал её в квартире, чтобы доказать, что Сережа ничуть не лучше его, что он тоже насиловал девочек. Да, Серёжа признался мне в двух изнасилованиях, открылся мне... и я, наверное, это оценила. Я переступила через себя и простила это. 

Постепенно у нас с Сережей образовались правила в общении, отступления от которых жестоко карались психологически. Иногда после таких наказаний я не могла доехать до работы, на станциях чуть не падала с платформы. Много плакала. Потом Серёжа и Лёля начали по-дружески жить вместе. Он купил ей машину и квартиру на Таганке, в моём любимом районе. Лёля звонила мне и рыдала, умоляла сделать так, чтобы он ее отпустил. Рассказывала, как весь дом завален розами и подарками, как ей это все не нужно. Ей снились вещие сны, что её скоро не станет, а у нас с Серёжей будут дети. 

Утешал меня, как ни странно, Макс. Мы переписывались почти круглыми сутками. Я переживала его мучительную и болезненную многогодовую любовь к Лёле, как свою. 
Потом появился Костя, капитан полиции. Он тоже рассказывал, как любит Лелю, все остальные были для него «не те и не то». Костя намекнул мне, что Макс в меня влюблён. В животе закружились предательские бабочки. Я никогда не понимала, как это – любить двоих. Если Сережа был у меня «под кожей», и я сама добровольно отдала ему душу, то Макс был более земным и невероятно родным. И Сергей, и Макс всегда находили отмазки, чтобы не встречаться со мной лично. Для меня это превратилось в навязчивую идею. Я ненавидела Лёлю за то, что она забирает моих мужчин. Макс купил дом за городом, где обустроил этаж без окон, без дверей. Спрашивал, как насильно кормить человека и как принимать самостоятельно роды. Я понимала, всё это про Лелю.

Вы спросите, как можно вестись на этот бред, если вы никогда даже не видели человека? При ежедневной постепенной промывке мозгов, поверьте – можно. Я смотрела на жизнь из-за стекла телефона. Мои друзья женились, разводились, рожали детей, ходили на концерты, в театры. Мне же стало ничего не нужно, кроме Макса и Сережи.

Потом Лёля с Сережей решили пожениться на Кипре. С женихом мы переписывались всю ночь перед свадьбой. Он говорил, что так счастлив, что готов кричать; рассказывал, как украшены цветами яхта и пляж. Это были наши с ним украденные мечты, которыми мы делились друг с другом.

Вся эта эпопея длилась несколько лет. Я чувствовала, что очень устала. Не было сил ни на что. В один момент подруги на меня насели. А что, если их просто нет? Меня брали за шкирку и окунали в реальную жизнь. В базе полиции ни Кости, ни Макса, ни Сергея не значилось. Я нашла фотографию Максима в базе сайта моделей и актёров. Звали мужчину Алексей. Фото «Сергея» принадлежало гитаристу металлкор-группы. Я даже сходила на концерт и сделала совместную фотку с ним. В те дни я искренне начала понимать, что такое, когда едет крыша. Зачем-то я ещё пыталась объяснить «оно», что это очень жестокие игры. Я честно созналась себе, что не могу никого заблокировать. В них слишком много моей любви. С Максом мы помирились, он обещал, что не будет больше врать и разберется с собой. Костя женился на Лелиной подруге и перестал со мной общаться после очередной попытки разоблачения. Сережа живет с Лелей и не может нарадоваться на свою уже беременную «тарталетку». Я поняла и приняла это болото. Я хочу выйти, но выйти иным путем. Должно стать скучно мне. Вопрос, смогу ли».

Зачем они это делают?

Многие рассказывали о воображаемых друзьях в детстве или создавали фейковые страницы с соцсетях. Но если мы имеем дело с длительным и тщательно срежиссированным спектаклем, чаще всего речь идёт о патологии. Например, об истерической психопатии. Таким людям скучна обычная жизнь, они обожают внимание, поэтому постоянно оказываются в центре какой-нибудь драмы. Либо о тяжёлом нарциссизме. Впрочем, они лучше расскажут сами.

История №3. «Первый раз я стал другим человеком по ошибке»

«Я нарцисс. Или психопат. Хотя говорят, если про себя всё понимаешь, то это не психиатрия. Вот говорят, из-за родителей такое бывает, моя мать точно была травматиком. Но, мне кажется, я такой сразу был. Ее воспитание только отчасти что-то во мне изменило, добавило каких-то своих характеристик. 

В детстве у меня было два чувства: превосходства над всеми и страха оказаться не идеальным. Присутствовало желание стать невидимкой, не проявлять своих истинных чувств и потребностей. Помню, ужасное ощущение накатило, когда в гостях я подошел посмотреть книги в шкафу и хозяйка увидела, что меня это заинтересовало. Я почувствовал, будто меня застукали за онанизмом. 

Как-то в четвёртом классе я поехал на олимпиаду по математике, и сопровождающий учитель по ошибке назвал меня фамилией другого мальчика. Я ничего не исправил. Так по ошибке я первый раз стал другим человеком. Невозможно описать, как хорошо и свободно я себя чувствовал. Как будто с меня сняли какую-то огромную гору, я наконец-то мог нормально дышать. Я придумал тогда, как будто я разведчик в тылу врага. С тех пор я хорошо стал чувствовать этот контраст. Когда «разведчик» – я счастлив, у меня все легко получается, со мной хотят общаться. Обычный я – это ветошь, которая не отсвечивает.

В девятом классе мне стало интересно, что такое любовь. Я заметил, что все почему-то ищут любовь, все хотят влюбиться. И я выбрал одну девушку – не очень бойкую, в меру забитую, чтобы наверняка была рада, что у нее появился я. Отмечал какие-то качества, которые обычно ценили люди. И придумал себе, что я её полюбил.
Мы начали встречаться. Я играл перед ней роль своего брата. Потом у меня появились «друзья», с которыми познакомил эту девчонку, они созванивались и переписывались. В моем воображаемом мире происходили воображаемые события между воображаемыми людьми. Я жил и чувствовал себя живым, пока у этой воображаемой жизни был зритель. Смеяться над той девчонкой я не хотел и сделать ей что-то плохое даже не думал. Если говорить совсем откровенно, я даже не осознавал, что она живая. Эта девочка была мне нужна для моих целей, про неё саму я не думал. Когда она начала строить планы на будущее, я её бросил.

Потом я поступил на юридический. Там я снова стал своим «братом», иначе не сдал бы ни одного экзамена. Но вскоре один из преподавателей, знакомый моей матери, разоблачил меня. Я бросил учебу, закрылся в своей комнате и ни с кем не разговаривал. Переубедить окружающих не получилось бы, я часами лежал на кровати и представлял, как убиваю их одного за другим. Больше всех я ненавидел этого преподавателя. Если бы я не боялся, что уголовный кодекс предусматривает за это переезд в ужасные условия на долгие годы, я убил бы его.

На форуме я стал переписываться с одной следачкой. Мне нравилось чувствовать себя тем, кем она себе меня представляла. Но когда она сказала, что полюбила, меня это испугало. Мне нужна была только игра, я хотел присутствовать в этих отношениях и быть свободным от них. Меня бесило, когда она предъявляла ложную информацию обо мне. Например, что я пишу на каком-то сайте или что на самом деле я инвалид с ДЦП, с которым она когда-то сталкивалась. Когда она стала отражать мне черт знает что, для меня это было так же, как если бы нормальный человек увидел, что его отражение в зеркале превращается в тараканов. Точнее, в тараканов превращаюсь я, ведь я чувствую себя тем, кем меня отражают.

Однажды я сорвался и приехал к ней. Орал на нее, тряс за плечи, так что она стукалась головой об стенку, хлестал ладонью по лицу, угрожал, что, если она еще раз скажет что-то подобное, я ее убью. Она была в ужасе, и я пожалел, что распсиховался. Я хотел только, чтобы она перестала думать обо мне эти свои «знания».

Так мы расстались. Оставшись без нее, я все больше понимал, что зависим от того, как она меня отражала, – как от наркотика. Я хотел опять вернуться, но понимал, что того отражения, как раньше, уже не будет. Я попытался найти кого-то другого, кто будет так же меня отражать, но не нашел».

История №4. «Такого парня не существовало – поэтому я стала им сама»

«Сразу оговорюсь: ни нарциссизмом, ни истероидностью я не страдаю. В то время я встречалась с парнем – думаю, он был нарциссом. Артём постоянно рассказывал о своих бывших. Мне всё хотелось узнать какой-то секрет, которым обладали эти девушки, чтобы он так же полюбил и меня. Так я создала мужскую страничку и начала переписываться с одной из них, Катей. В то время она переживала тяжёлый период с новым бойфрендом, и я утешала её, как могла. Наверное, я казалась ей идеальным парнем: тонкочувствующим, романтичным, остроумным. Мне хотелось, чтобы так, как обращался мой вымышленный персонаж с Катей, обращался какой-нибудь мужчина со мной. Но такого парня не существовало – поэтому я стала им сама.

Вскоре Катя начала всё активнее намекать на личную встречу. Но как я могла дать ей это? Наверное, она с ума сходила от того, что общается с таким прекрасным мужчиной, а он по непонятным причинам тормозит. Через год наши отношения увяли сами собой, она нашла нового парня и перестала со мной общаться. Кстати, один раз мы всё-таки пересеклись – я была собой настоящей. Знаете, есть очень ревнивые мужчины, которые заставляют жену совокупляться с другими мужчинами на их глазах. Так утихает их ревность. И в тот день я очень хорошо это поняла. В моём сознании Катя была чуть ли не сверхъестественным существом. Но я познакомилась с обычным человеком из плоти и крови, милой девушкой со своими недостатками и достоинствами. Так что странная смесь из любви и ненависти по отношению к ней утихла.

Сейчас мне очень стыдно об этом вспоминать. Я бы никогда не повторила такого вновь. Думаю, я дошла до ручки из-за неокрепшего ума (мне было около 17) и деструктивности отношений. Когда я думаю о том, что творила в тот период, мне кажется, что это был какой-то другой человек.

Можно сказать, что ко мне вернулся бумеранг. Одно время я встречалась с парнем, который оказался женат. Так что я почувствовала, что это такое – когда идиллический образ разрушается и оказывается, что вы никогда не будете вместе.
А у Кати, насколько я могу судить по соцсетям, всё хорошо. Она вышла замуж и родила мальчика – главное, о чём мечтала в жизни».

Вместо вывода

Стоит ли обвинять жертв подобных мистификаций в недалёкости? Известны случаи, когда человек годами притворялся доктором или профессором, обманывая и коллег, и семью, и пациентов, и журналистов. В 1993 году Францию шокировала история Жана-Клода Романа, который 18 лет поддерживал образ успешного врача, а деньги на жизнь добывал мошенническим образом. Когда перед ним замаячила опасность разоблачения, он убил жену, двоих детей, родителей и их собаку. Попытался задушить любовницу, но она спаслась. Жан-Клод страдал нарциссизмом и не мог вынести, что его идеальный образ в глазах близких будет разрушен. Таня Танк, автор книг и блога о деструктивных отношениях, приводит три ошибки, из-за которых мы становимся жертвами нарциссов и психопатов. Первая – мы отрицаем их существование. Вторая – мы истолковываем их намерения и мотивы, исходя из своих представлений о добре и зле, а также собственного позитивного опыта отношений с людьми. Третья – мы совсем мало сочувствуем жертвам «неотразимых». «Сумма этих ошибок порождает в нас самонадеянность и преступный оптимизм», – пишет Таня Танк. – «Мы уверены, что обладаем «иммунитетом» против роковых личностей. Ведь мы не вчера на свет родились, кое-что повидали, отлично знаем людей, и с нами это точно не пройдет. Увы, пройдет, и на первом этапе общения — с вероятностью 99,99%». Так что в опасные игры с деструктивными личностями лучше не играть. Ведь в плюсе остаётся обычно тот, кто устанавливает правила игры.