Я злюсь, когда белорусы поступают неправильно. Мне плевать на испанцев, чехов и поляков. Меня волнует только вот этот мир, где вся страсть и жизнь адекватных людей уходит в комментарии на Facebook. Признайтесь: когда вам на улице Минска хамили в лицо сочно, по-настоящему? Когда вам врали на голубом глазу, как турецкий официант? Когда у вас нагло и с выдумкой выдуривали бабки? Такого не было тысячу лет: в Беларуси не принято идти напролом и совершать ошибки. Вся плоть и кровь Минска поделена на тусовки, которые заперты в разных подвалах. Ты выбираешь себе игрушечку по вкусу, желательно еще в студенческие годы, и тихо наслаждаешься до пенсии. Что это будет: музыка, язык, мода, спорт, искусство, найтклабинг, философия или банковское дело — не важно.
Но раз определившись, ты сражаешься за чистоту сектора, не пуская туда дилетантов. Местные музыканты ведут себя, как механики на СТО, внутренне уверенные, что водить автомобили могут только они. Мовазнаўцы задушат тебя за ошибку, если ты вздумаешь говорить на ИХ мове.
Белорусы лелеют свою историю, как менеджеры бренда Tag Heuer — все страшно элитно, и прикоснувшись к вечности, ты якобы становишься умнее. Самое большое преступление в закрытой тусовке — не знать, кто такой Сигизмунд Врангель, родоначальник мистического символизма в экономике. Признаться, что тебе нет дела до Сигизмунда, нельзя — будешь с позором изгнан из рая. В то же время снобски сказать: «Я не знаю, кто такой Руслан Вашкевич, я не слышал про Петра Марцева» считается нормальным, если парень не в твоей тусовке. Нас самих нет. Есть Европа, Америка, Польша, Литва и Чехия. А Беларусь не Жыве! Это пустая страна, утыканная памятниками, где стыдно быть живым человеком и выставляться напоказ. Не стыдятся у нас только зомби, которые снимают фильм с эпизодом последнего в истории настоящего бунта, закрывая глаза на боль тех, кто пропустил события через себя.
Кажется, мы — талантливые дети, выращенные под батареей, которые запрещают себе любое деяние, кроме партизанского подрыва. Вечный белорусский комментатор в стране зомби нарастил в мозгах нехилые мускулы для вербального спора, и в этот спор уходит вся мощь и энергия народа. Народ до сих пор мечтает пустить немецкий поезд под откос. Но ведь догнать собственный поезд, впрыгнуть в него на скаку, перемазаться углем и гудеть в паровозный гудок гораздо веселее, нет? Зачем мы стебем поезда, худо-бедно сколоченные без нас колхозниками с прямоугольной фантазией? И стебем ведь бодро и с жаром. Ты смотришь на это дело и кричишь комментатору: «Молодец, ты гений срача! C'mon babe, вот тебе холст и краски: твори, что хочешь, вся надежда на молодых и дерзких!» Вот это несчастье, замученное угрызениями совести, смотрит на тебя непонимающими глазами. Оно уверено, что без тени государства в этой стране никто ничего не может построить, а потому холст ему ни к чему. Это как распутник, попадающий в капкан собственной совести: как только я начну делать что-то свое, меня самого затравят, не дадут права на ошибку.
Ни в одной стране так не ненавидят выскочек, как в Беларуси. Разве что в России, но их можно понять: там хотя бы деньги можно делить. В России «что-то не так» превращается в увесистое, как кирпич, «и чё за хуйню ты сделал?» В Украине все ТАК, как мы помним с 2004 года, они даже умеют выразить это в словах: закон, свобода, геть. Но у нас нет слов, только упрямство. Все подозревают друг друга в неадекватности. Обьяснить, понять и простить этот скепсис просто: когда людям с двух сторон баррикад навязывают разную мораль, верующим в мечту человеком в принципе остаться сложно. Легче застолбить себе кусочек Минска в виде какой-нибудь кофейни, забрать себе крошечный кусочек истории и сказать: «Это мое». Легче упиваться собственной уникальностью образца 1863 года, придавив могильным камнем все, что было после, и не пуская никого на порог светлицы. Ответьте сами себе на простой вопрос: разве круто быть белорусом? Разве круто гаварыць на беларускай мове? Если любой иностранец, коряво выговаривающий три слова, услышит: «не умеешь — не берись», о какой державе можно говорить? Беларусь не Жыве. Нет великой идеи, потому за нее сначала оторвут пальцы госорганы, а потом добьют свои же, неверующие, у которых «что-то не так». Белорусская история, язык, флаг, философия — это элитарные игрушки для избранных. Мы, как мыши, сидим в своих обществах мертвых поэтов, делая редкие вылазки для качественного троллинга. Мы и сами себе отбиваем руки за любую инициативу: бубнежкой, недоверием, кислым выражением лица.
Белорусам нужна ампутация «что-то не так» как можно скорее, иначе мы вымрем, как динозавры, вместе с нашей мовай, которую успешно превращаем в латынь.
Я тоже не люблю делать ошибки. Но когда я вижу выражения глаз, внушающих мне и всем прочим быть скромнее и не высовываться, даже из чувства протеста не хочется смиряться. Мы верим только признанным авторитетам, широко известным в узких кругах — кто-то из них должен решить за нас, кого нам любить, а кого ненавидеть, что делать сегодня, завтра и через десять лет, что кричать и как думать. Давайте определимся: нам нужно гордиться нацией, которая не сливается и не трусит, или мы просто получаем мазохистский кайф, мастурбируя на ошибки других, потому что только они позволяют нам чувствовать себя выше и значительнее, чем мы есть? Почему надо жить в хрустальном заповеднике, где средневековый «недавер» жрет в зародыше любое новое начинание?
Правда в том, что когда ты реально захочешь что-то изменить и сделать, будь готов ошибаться тысячу раз. Будь готов к косякам, пока не потух огонь в глазах. И честно говоря: лучше косячить и гореть этим огнем, чем нарастить скорлупу профессионализма и закрыться в ней навсегда.
Саша Романова, рубрика «Места»,