Речь в этой статье пойдёт о Витебске. И о хороших девочках, которых там много. Больше, чем в каком-либо другом городе Беларуси. Возможно, и вообще — больше, чем в каком-либо другом городе. Словом, одна моя подруга из Витебска — хорошая девочка.

Однажды мы целый день переписывались о сексе. Я проверял на прочность свои аргументы. Она защищала то, что ей в этой жизни дорого.

Пристойность

Вроде как в наше время это редкая штука. Все вокруг такие развратные, что слов нет, одни картинки. Юбки всё короче, джинсы в обтяжку. Повсюду соски, только успевай отмахиваться. И, вместе с тем, секса нет. Баннеры с голыми ляжками залинкованы на стыдливое молчание закомплексованного народа. Люди привыкли бить себя по рукам. Пристойность стройной системой аксиом передаётся из поколения в поколение.

Моя подруга — большеглазая, с пухлыми щёчками, брюнетка среднего роста. Я бы не назвал её сексуальной, но при желании она могла бы казаться такой. Казаться — потому что быть сексуальной она считает правильным только с одним человеком. Это аксиома №1. А вот вам аксиома №2:

— Секс с непостоянным партнером — бессмысленная трата себя.

— Как трата? — удивляюсь я. — Как будто количество секса в человеке ограничено. Или как будто ограничено количество «себя». Конечно, секс — это приобретение.

— Что приобретаешь? — продолжает она. — Опыт? Венерические заболевания? Такой человек уже никогда не будет верен своему супругу, а значит и себе самому...

Попробовав плод с древа познания, сможешь ли остановиться? Моя подруга считает, что нет. А значит, чтобы случайно не выпасть из гнезда, лучше не пробовать. Это аксиома №3.

— Приобретаешь опыт, удовольствие и положительные эмоции, становишься ближе с человеком и совсем по-другому с ним общаешься после этого, — скучно отвечаю я.

— Ближе? Если только физически, но не духовно, — пишет она мне. — Это лишь иллюзорное представление вашей близости, вашей совместной тайны, отсюда и возникает перемена в общении. В общем, это исключительный эгоизм. Когда в сексе нет ответственности, это эгоизм.

Секс ради секса – это эгоизм

Тут целая россыпь аксиом. Духовная близость — пристойно, физиологическая — нет. Духовная близость — совместная тайна, а физиологическая — лишь её иллюзорное представление. Ну и, наконец, секс ради секса — это эгоизм. Я перехожу в наступление:

— Как вообще люди становятся ближе друг к другу? Они работают в команде, делают общие дела, радуются вместе. В чём принципиальное отличие секса? И что значит — в сексе нет ответственности? Ответственность есть всегда — за то, чтобы хорошо было тебе и партнёру, за то, чтобы никто ничем не заболел, чтобы никому не стало хуже. Заботы и ответственности хоть отбавляй. Зачем ещё именно на секс сверху навешивать какую-то другую ответственность? И что, без этой твоей «социальной» ответственности секс — не секс?

Она некоторое время молчит. Но не сдаётся:

— Пф... Ну ты и сравнил... Секс вообще бывает без слов, просто физическое слияние, иногда без особых чувств. А общее делание — это общение, эмоции. Что у вас принципиально общего? Влечение, физическая потребность, после удовлетворения которой остается иллюзорное ощущение единства и ничего больше...

Интересно, сколько времени пройдёт не то, что до нашего белорусского лета любви где-нибудь на западной окраине, а просто до того, как секс станет считаться в обществе нормой?

— Секс — это частный случай общения, — отвечаю я. — Влечение — это намного больше, чем безразличие, с которым мы относимся к большинству людей. И я по-прежнему не понимаю этого слово «иллюзорный» в отношении интимной близости. Да настоящая она, настоящая! И обнимаешь ты после секса настоящего человека, и благодарен ты ему по-настоящему, и удовольствие от общения с ним было самое реальное из всех удовольствий! А обременять секс обязательным созданием семьи... Ну это как смешивать кока-колу с чаем. Отдельно и то, и другое прекрасно, а вот вместе…

Переписка продолжается

— Секс и дружба — совсем разные понятия, — пишет она. — Секс для меня это дополнение к букету чувств и эмоций, готовность дарить себя другому. А дарить себя каждому я не хочу. Просто уважаю себя и свое будущее.

Наверное, мы тут, в Минске, не совсем представляем себе, что такое белорусская провинция. Там мало того, что предрассудки, так ещё и информация о том, кто с кем, распространяется со скоростью звука. И при этом прирастает в геометрической прогрессии.

— Вот так говорить — это и есть эгоизм, — (пока что) не согнуть меня. — А разве в дружбе не даришь себя другому?

— В чем ценность девушки, если полгорода с ней переспало? — подключаются к разговору стереотипы. — Ты бы на ней женился? А чего, опытная, наверняка эмоциональная.

Это образ мыслей бабушек с лавочки. Спишь когда захочешь и с кем захочешь? Шлюха. Встречаешься с разными мальчиками? Трахалась с половиной города. Ну, с третью как минимум.

Чем по взглядам на секс отличаются друг от друга подъездные бабушки и «не такие» девушки? Тем, что у девушек ещё есть выбор.

— Для меня секс это гораздо сакральнее, чем просто перепихнуться для удовольствия, — она продолжает переубеждать меня. — Человек, которому я дарю свой секс, только он может знать меня до конца. Да, секс это самовыражение. Но это и доверие. Не доверю никогда себя человеку с улицы…

Чем именно плох этот самый человек с улицы, сказать сложно.

Но как-то спокойнее от него спрятаться. И от самой улицы. Случайный секс — прыжок в неизвестность. А мы боимся неизвестности, как огня. У нас всё стабильно, и нам это нравится. Мы переписываемся несколько часов, но остаёмся при своих мнениях. Для меня это равносильно поражению. И признанию того, что белорусы намного консервативнее, чем мне хотелось бы.