Чем опасна корпоративная дискриминация
Дискриминация – это ущемление прав и свобод личности, несправедливое отношение к человеку по какому-то признаку: возрасту, полу, болезни или даже религии. В Беларуси пока нет даже единого юридического определения понятию «дискриминация». Положения о равенстве и запрете дискриминации есть во многих правовых актах, но они никак не подкреплены в реализации, поэтому работают далеко не всегда. В современных условиях многие работники настолько привыкли к дискриминационным проявлениям, что не придают им значения и уже считают их нормой. Но дискриминация – недопустимое явление, которое усилиями активистов и законодателей уничтожается в цивилизованных странах.
Правозащитная организация Белорусский Хельсинкский Комитет и другие сейчас собирают подписи в поддержку принятия антидискриминационного закона и призывают всех подписывать петицию о том, что он нам действительно нужен. А мы разбираем еще один аспект проблемы, которую он может решить: корпоративную дискриминацию. О ней нам рассказывает Елена Локтева – эксперт в сфере IT-образования, создатель проекта Lokteva.by и человек, который постоянно сражается с этим неравенством.
«Даже людей с опытом больше 15 лет не берут: слишком опытные!»
KYKY: Елена, сколько раз лично вы встречались с дискриминаций в IT-сфере?
Елена Локтева: Я дважды столкнулась с дискриминаций. В первый раз – когда работала программистом и забеременела младшим сыном. Мой начальник сказал, что беременный программист ему не нужен, а нужен такой, который будет сидеть на работе и при необходимости сорвется в офис в выходной. Никакие мои предложения не сработали. Сама я понимала, что уволить меня за это нельзя. Но и начальство понимало, поэтому пошло по простому пути: начали прессовать. Что ни сделаю – все не так. Что ни сделаю – угрозы не заплатить за то, что все плохо. В общем, методично доводили до слез каждый день. Я не выдержала и уволилась. Второй случай дискриминации произошел, когда вела собственный интернет-проект, посвященный электронному обучению. Это был совершенно некоммерческий проект – сетевое сообщество, которое делали мы с мужем вдвоем, чтобы популяризовать электронное обучение в Беларуси и за ее пределами. Какой-то незнакомец написал мне письмо, мол, если я делаю какую-то работу бесплатно, значит, она никому не нужна, и чтобы я свои «игры» заканчивала, потому что программирование – не бабьего ума дело. Так и не поняла, при чем тут программирование.
KYKY: Какие предрассудки встречаются в айти сфере?
Е. Л.: Про «не бабье дело» я уже сказала. Много историй мне рассказывали про гендерные предрассудки. Причем, чем симпатичнее девушка, тем интереснее истории. Но хочу сказать, сами девушки тоже порой поддерживают эти предрассудки. Приходят и говорят, мол, мне бы курсы попроще, я программирование не потяну. Кто ей это внушил?! Еще не так давно на том же ФПМ БГУ девушек было гораздо больше, чем парней. Вымерли? Нет, просто боятся поступать. Еще один источник предрассудков – семьи. Несколько лет назад в одной из групп тестировщиков ПО училась чудесная девушка. Все у нее получалось, была она в группе лучшей. В той же группе учился ее парень, и был одним из худших по результатам.
После вручения сертификатов они шли по коридору, и он ей внушал, мол, поигралась, сертификат получила, и хватит – ты же понимаешь, что никогда не станешь тестировщиком.
К счастью, мы эту ситуацию просекли, и на одном из собеседований нашлась адекватная HR – позвонила мне, попросила рассказать про девушку. Не могла понять, почему она так зажата и чуть не плачет. Я ей объяснила, что дома настоятельно не рады ее попыткам. Тогда ее снова позвали на встречу, и эта HRM ее разговорила. Работу девушка получила, и все были очень довольны ею.
KYKY: Существует ли возрастная дискриминация в IT?
Е. Л.: Да, и очень серьезная. Я последние полтора года просто не знаю, куда бросаться. Люди 35+ жалуются, что их не берут из-за возраста. И ладно бы, если бы неопытных не брали – даже людей с опытом больше 15 лет не берут: слишком опытные! Даже до собеседований дело практически не доходит. Я пыталась запустить проект IT'Silvers, чтобы обучать и трудоустраивать в IT людей 35+. Но пока не нашлось ресурсов на запуск такой программы. При этом в отрасли, по моим личным исследованиям, нехватка порядка 50 000 человек, а все наши ВУЗы вместе взятые не выпускают в год даже десятой части нужных отрасли специалистов. И этот разрыв постоянно растет – молодых все равно на всех не хватит! В одной из крупных компаний признавались, что берут только один из пяти заказов – больше не могут по причине нехватки людей. Мне кажется, в такой ситуации пора присмотреться к «старичкам». Я обучаю взрослых IT-дисциплинам больше 15 лет, и через меня проходили слушатели и 40+, и 50+. Каждый раз – один сценарий. Сцена первая: увидев, что в группе больше молодых, они сразу настраивались, что у них не получится. Сцена последняя: на выходе уровень подготовки одинаковый, а то и повыше – люди возраста 40+ более системные, ответственные, учатся очень жадно, а молодежь пытается брать нахрапом и пасует, если попадается задание, над которым надо посидеть. Сцена непонятная: недоучившуюся молодежь разбирали, а более подготовленных «старичков» – с большим трудом. Фишка в том, что пресловутые soft skills, о важности и первостепенности которых столько говорят наниматели, сильнее развиты у более зрелых людей.
Миф, который печалит меня очень сильно – что в ИТ нужно приходить до 25 лет. Этот миф сидит в головах как у соискателей, так и у нанимателей. Мне 41 год вообще-то, а я полна сил и надежд, как никогда. Наниматели убеждают себя и друг друга, что люди старше 30 лет плохо обучаемые и не впишутся в «молодой коллектив». При этом все чаще на разных IT-конференциях ведутся разговоры о так называемых T-shapes (Т-людях) — людях, которые имеют хорошую экспертизу в какой-то предметной области, и вдобавок к ней широкий кругозор, и непрерывно развиваются в разных сферах. Именно такие люди лучше всего умеют находить нестандартные, элегантные решения на стыке разных предметных областей. А ведь именно годам к 30-35 ты и становишься тем самым T-человеком, на которых в западных компаниях уже идет охота! А годам к 40-45 у тебя уже есть опыт в нескольких предметных областях и неплохой набор устойчивых soft skills, достаточно свободного времени и огромное желание начать что-то новое, перезагрузить свою жизнь. Возраст – это точно последнее, что должно людей беспокоить. С дискриминацией по возрасту сталкиваются как мужчины, так и женщины в IT-сфере. IT – это именно та индустрия, в которой в первую очередь обращают внимание на личность, умение работать, ответственность. Да, стереотипы есть про мужское/женское. Но еще раз повторю: формируют их не только наниматели.
«Все говорят, что я с ума сошла: и друзья, и мама, и, особенно, муж»
KYKY: Наблюдаются ли положительные тенденции в этом плане?
Е. Л.: Появляются хорошие прецеденты, когда в компаниях женщине в декретном отпуске позволяют приходить на работу раз в неделю на пару часов, решить вопросы, которые требуют очного присутствия, а остальное время работать из дома. Зарплата сохраняется, женщина не выпадает из профессии – для IT-индустрии c ее бешеной скоростью такие изменения очень важны. Я слежу за исследованиями, которые проводит портал Dev.by последние несколько лет – по всему миру женщин в IT становится больше. Правда, есть статистически более «женские» профессии – это тестирование, бизнес-анализ, маркетинг, продажи. Но это, повторюсь, нельзя рассматривать только как стереотипное отношение нанимателей – люди сами чаще ищут по более простому пути. А мне, к примеру, до сих пор непонятно, кто решил, что проще всего вход в IT – через тестирование ПО, а сложнее всего – через программирование.
KYKY: «Мужчин в сфере IT больше, и они более успешны в силу своих природных мужских качеств» – есть такое устоявшееся мнение. Вы можете развеять этот миф?
Е. Л.: У меня на курсах компьютерной графики училась женщина 44 лет, которая 15 лет до этого сидела дома с детьми, и решила наверстывать, когда дети подросли. Ее работоспособность поражала, равно как и скорость усвоения материала. Из-за нее мой сборник заданий вырос буквально в 1,5-2 раза – даже заданий «со звездочкой» не хватало. Она сделала несколько чудесных работ и очень уверенно защитила одну из них перед комиссией. После вручения свидетельств их группа пригласила нас на чай с тортиком. Во время этого чаепития она подошла ко мне и спросила:
«Лена… А у меня правда получается?..» Я очень удивилась и спросила, как этот вопрос вообще появился. «Понимаете… Они все говорят, что я с ума сошла – и друзья, и мама, и, особенно, муж.
Говорят, что я уже не в том возрасте, и куда я поперлась в мужское дело». И глаза на мокром месте. Пришлось ее встряхнуть. Я спросила: «А вы рискуете чем-нибудь, если отправите свои резюме и походите по собеседованиям?» Нет. Так и порешили. Ее взяли практически сразу. Через месяц у нее был самый крутой компьютер в компании. Еще через два месяца – свой отдел. Еще через полгода она делала сложнейшие проекты. Сейчас ей за 50, и пару лет назад я узнала, что она доучивается на курсах по Java, и в одной организации ей уже держат место программиста. Я думаю, это наглядный пример того, что дело не в возрасте, не в половой принадлежности, а в чем-то другом, более важном.
KYKY: Есть ли различия в зарплате у мужчин и женщин?
Е. Л.: Я не сталкивалась, поэтому не могу утверждать ни того, что они были, ни того, что их не было. Все, что видела, и про чьи зарплаты знаю – все в рынке. Единственные случаи более высоких зарплат, про которые я знаю, – когда люди из какой-то не IT-среды (например, из банковской сферы) обучались IT-профессии, а потом попадали в компании, занимающиеся разработкой IT-решений как раз для этой сферы. У них гораздо лучше получалось проектировать и тестировать специализированный софт, и зарплата обычно сразу становилась выше рыночной. Но это, согласитесь, справедливо.
Нужен антидискриминационный закон и IT-просвещение в регионах
KYKY: Какая работа должна проводиться с обществом, чтобы избавляться от стереотипов и дискриминации?
Е. Л.: В 2012 году я ездила в США по программе Community Connection «Развитие трудовых ресурсов». Там тоже много говорилось о проблемах с наймом и трудоустройством. Мне очень понравился их подход. Сначала создается яркая инициативная группа, в которую входят небезразличные бизнесмены, преподаватели, журналисты, представители общественных организаций – не по принуждению, а такие, которым интересно. Они общаются с людьми, выезжают на места, проводят разные встречи, просветительские мероприятия, собирают предложения. Потом вырабатывают идеи проектов, которые могут решить проблему, подтягивают ресурсы, находят инициативных людей на местах. И только когда создаются качественные прецеденты, наработается практика, эту практику поддерживают введением необходимой законодательной базы и распространяют дальше. Мне кажется, что нам нужно попробовать этот путь. Нужно создавать и собирать прецеденты, разговаривать с людьми: и с нанимателями, и с соискателями. В регионах очень много хороших, думающих людей с горящими глазами, которые умеют разговаривать с людьми человеческим языком – их надо найти, объединить в сообщество, поддержать.
KYKY: Как считаете, антидискриминационный закон нам нужен?
Е. Л.: Я считаю, что закон нужен, и для него нужно готовить почву: разъяснять, создавать проекты, показывающие всем заинтересованным, что пол или возраст не препятствие для эффективной работы. А работа с обществом должна идти параллельно. Я готова запустить проект «IT-парк на районе» – создавать в райцентрах IT-парки, обучать людей, собирать команды, запускать IT-проекты. Там на пол и возраст смотреть не будут, думаю – не так привередливы, да и заинтересованы в том, чтобы люди не разъезжались. Мне кажется, получится и людям многое объяснить, и хорошие прецеденты создать. А закон станет отличной поддержкой для такого развития общества вообще и индустрии – в частности.
