KYKY вместе с Honor 10 lite запускает проект о селфи-мейд беларусах – людях, которые не просто постят фото в соцсети, а извлекают из них выгоду, получают работу и развиваются в собственной карьере. Наш первый герой – Максим Пушкин, smmщик TUT.by, которого многие знают по веселым сториз в Instagram.
Максим Пушкин: Ты сказала, что мы будем говорить про селфи-мейд. Что это?
KYKY: Философия, согласно которой человек делает себя сам при помощи социальных сетей.
М.П.: А, ну все понятно. Думал, сейчас это слово что-то новое обозначает. Правда, я бы не сказал, что отношусь к подобным людям. Моя эпопея началась с Twitter: я писал посты, тексты – все это набирало просмотры и ретвитилось. Со временем понял, что Instagram развивается намного быстрее, и перешел туда. Сейчас 80 процентов из всего, что я делаю, сосредоточено там.
KYKY: Я делала интервью с девушкой, которая ведет паблик «Налейте женщине водяры». Она говорила, что совершенно ничего не знает про SММ, но паблик живет хорошо. Почему ты решил, что хочешь быть сммщиком?
М.П.: То ли в 15, то ли в 16 лет я завел Twitter, начал присылать новости порталу TUT.by о событиях Минска типа ДТП и ЧП. Меня позвали посотрудничать с порталом внештатником, а сейчас я работаю там в штате. И я не ходил на курсы по SММ (улыбается). Никогда не слушал людей, которые говорят, что нужно отвечать каждому подписчику и обязательно ставить в конце предложения смайлик. Я самоучка. Ищу информацию в интернете и методом проб и ошибок стараюсь переложить ее на беларускую аудиторию. По сути, я знаю основы SММ, но иногда «коллеги» как скажут что-то – и я вообще не понимаю, о чем речь.
KYKY: Расскажи, как ты вообще понял, что стал популярным? Когда Денис Блищ в 2016 году на интервью позвал?
М.П.: Нет. Переломный момент был во время чемпионата мира по хоккею в Минске в 2014 году. Я приехал на Немигу, где разрешили петь, пить, танцевать, и начал писать об этом в Twitter. Смотрю – 10, 50, 100 ретвитов. Понял, что просмотров все больше, и продолжил писать. Потом заехал в торговый центр на фудкорт, ко мне подбежала девочка и спросила: «Это ты Максим Пушкин? А можно фото?». Это был первый раз, когда со мной кто-то сфотографировался.
Но я не считаю себя популярным. Обычный беларуский парень. Правда, не из деревни – я в Минске родился. Просто иногда перехожу на трасянку, начинаю «гэкать». Уверен, что люди, которые сейчас читают это интервью, думают: «Кто этот пацан?».
KYKY: Но тебя ведь узнают в городе?
М.П.: В основном меня узнает молодежь. Раньше в Twitter был тренд: со мной все тупо фотографировались. Сейчас тоже делают селфи, но адекватнее – подходят и хотя бы разговаривают. Бывают случаи, когда подходят и сорокалетние мужчины, женщины с детьми и говорят: «Я смотрю тебя в интернете, очень прикольный контент. Но только звук приходится делать тише, потому что ты кричишь и иногда материшься». Вот недавно был прикольный момент: вечером сделал пост о том, что собираю наклейки для участия в акции. Утром просыпаюсь, иду к машине, а у меня под дворниками пакет, в котором целая куча этих наклеек. Открыл личные сообщения и узнал, что презент оставил взрослый мужчина. Он написал, что просто ехал мимо и узнал мою машину.
KYKY: Когда понял, что тебя читает немало людей, стал корректировать свои посты?
М.П.: Да, но конкретную механику написания постов или снятия сториз не отрабатывал. Просто отложил в голове, что меня читает и смотрит большое количество людей, поэтому теперь я не могу, например, жестко шутить над кем-либо. Если снимаю сториз, стараюсь не показывать лица – Минск настолько маленький, что стопроцентно кто-то напишет в итоге: «Это же моя подруга!». А сториз, допустим, была про то, как на Немиге ребята дружно пьют алкоголь. Я стараюсь не переходить на личности, не говорю много о политике: я не оппозиционер, но нынешняя ситуация меня тоже не устраивает. Думаю, если начну ярко входить в эту тему, многим просто станет неинтересно. Хотя опять же, смотря, как подавать контент. В прошлом году я рассказывал подписчикам про разрешенный властями праздник в честь столетия БНР. Но делал это только потому, что сам там был и видел: событие безопасное.
Я всегда думаю о том, как мои рекомендации могут отразиться на жизни людей. Есть яркий пример: как-то зашел в кофейню, разговорился с бариста и снял шуточную сториз, мол, все, кто придет к нему, получат 50-процентную скидку. Я неосознанно ляпнул, а в итоге у человека начали требовать скидку, которой на самом деле не было. У меня есть ответственность перед людьми, так что если призову их на митинг, где они получат дубинкой по голове – отчасти буду в этом виноват.
Но у меня нет цензуры, слово «Навальный» могу употреблять (Максим улыбается – речь о статье Bloomberg, в которой рассказывается о запрете на имя Навального в эфире каналов и даже блогах). Я поставил себе запрет: не говорить про алкоголь и сигареты. Я могу приехать в Львов, снять сториз про неплохую наливочку, но говорить «приезжайте, пробуйте» я не буду. Тема секса? На нее запрета тоже нет, но я не знаю, что по этому поводу рассказывать. Говорить, как пользоваться контрацептивами? Мне кажется, это задача родителей. «Лавку камасутры от Пушкина» делать тоже не буду – я же не ловелас какой-то, у меня девушка есть. Если серьезно, это просто не моя тема. К тому же я понимаю, что она вызывает у беларусов не только смех, но и страх – люди боятся слово «секс» вслух говорить.
KYKY: Правда ли, что блогером быть сложно? Выходит, постоянно нужно публиковать какой-то контент, даже когда ты болен. Ты заставляешь себя включать камеру и делать сториз?
М.П.: И такое бывает. Я стараюсь записывать истории в Instagram каждый день утром, днем и вечером. Иногда приезжаешь домой в восемь вечера и думаешь: «Все, никуда больше не поеду». Но потом вспоминаешь, что по историям – полный голяк, а люди ждут, спрашивают, куда же я пропал. Понимаю, что надо быть в тренде, собираюсь и еду в какой-нибудь магазин, ищу хоть что-то прикольное. Бывают дни, когда делать вообще ничего не хочется. Но отдохнуть два-три дня невозможно! У тебя должны быть сторизы каждый день, даже когда болеешь. Помню, у меня была температура, и я снимал посты типа: «Господи, мне 23 года, у меня температура 37,2 – чувствую, что умираю. На кого оформить состояние, которого нет?».
Мне кажется, чтобы люди меня забыли, должен пройти месяц бездействия. Хотя, и через такое количество времени наверняка кто-то вспомнит о моем Instagram, но большая часть аудитории точно отвалится.
Кстати, конкретного «правильного» количества сториз в день нет. Можно сделать и четыре, и пятьдесят – как Бузова. У меня обычно выходит около десяти. И просмотры к последней записи не сильно падают – процентов на десять. Если первую сториз посмотрит около 19 тысяч человек, десятая собирает около 17-18 тысяч.
KYKY: На что лучше всего реагирует твоя аудитория – какие посты самые популярные?
М.П.: Иногда людям заходит полный бред, и я этого не понимаю (улыбается). Как-то застрял в пробке и, чтобы заткнуть дырку в постах, решил снять гаишника, сказав фразу: «Стаю, ничога не раблю – палачку в руке дзержу». Уже месяца три каждый день мне в директ приходит по 2-3 истории, на которых люди издалека снимают гаишников и говорят тоже самое. Мне казалось, что чушь несу, а получился маленький тренд. Чаще всего самая бурная реакция идет на посты, в которых я рекомендую товары. Люди покупают их, фотографируют и шлют мне – типа «посмотри Максим, у меня тоже это есть». Меня эта активность, если честно, поражает.
Но подписчики могут хорошо среагировать и на умные мысли. Помню, прокомментировал задержание украинских моряков в Керченском проливе: «Поскорее бы эта война закончилась». В ответ на эту сториз мне пришло около пятисот сообщений – я просмотрел все. Всегда стараюсь отвечать людям – у меня абсолютно чистая личка – хотя бы сердечко в Instagram да отправлю.
KYKY: Зачем тебе это?
М.П.: Во-первых, это работа с аудиторией. Во-вторых, мне кажется, людям приятно осознавать, что я читаю их сообщения. Я действительно их читаю, а не слепо смайлы в ответ отправляю. В-третьих, мне шлют много смешных и интересных историй о нашей стране – с Полесья, из Витебска, Минска. Иногда я что-то забираю себе, прикольные новостные видео отдаю TUT.by. Это не лицемерие, и не повод сказать: «Вот я такой хороший, идите скорее подпишитесь». Мне правда интересно общаться с подписчиками.
KYKY: Ты ведешь разные социальные сети, и во всех контент разный. Telegram – это новости, Instagram – красивые фото и смешные сториз. Twitter у тебя теперь тоже больше новостной, чем ванильный, как раньше. Как решаешь, что куда постить?
М.П.: Ну да, раньше ежедневно в 7:30 делал в Twitter пост с картиной «Доброе утро, Минск». Постил фразы типа: «Как же надоела эта зима, поскорее бы весна». В какой-то момент я понял, что людям эта ваниль надоела. Да и я сам устал каждый вечер выдавливать из себя этот бред. Все до сих пор думают, что Пушкина смотрит одна школота, но моя аудитория давно выросла – в открытом доступе есть статистика по подписчикам – сейчас больший процент составляют люди от 18 до 24 лет. Я вырос, теперь мне не хочется ассоциироваться с ванилькой, которая сидит на подоконнике и пишет: «Скоро сессия, что делать-то?». Поэтому Twitter стал новостным. По остальным социальным сетям все крайне просто: новости, которые, как мне кажется, понравятся моей аудитории, я пощу в Telegram и параллельно в Twitter. Жизненные ситуации, которые я могу описать текстом, тоже идут в Twitter. Все, что проще заснять на видео, попадает в Instagram. А так как в последнее время намного проще достать из кармана телефон, сделать свайп влево и снять историю, чем фотографировать и думать, как и что написать, Twitter я немного подзабросил.
Доброе утро, Минск. pic.twitter.com/mwmXRBxvB1
— Maxim Pushkin (@mc_maxim) October 1, 2018
KYKY: Ты не раз говорил, что огромное количество своих хейтеров отправляешь в бан. Стратегия не поменялась? Что сейчас тебя вообще задевает, чувствуешь ли какой-то буллинг?
М.П.: Буллинга не ощущаю – троллей и хейтеров действительно стало меньше. Люди наконец образумились и поняли: если чей-то контент не нравится, можно просто отписаться! За год я могу отправить в бан в Instagram буквально 2-3 человек. И это будут пользователи, которым не надоедает писать негативные комментарии под каждым постом и спамить в личных сообщениях.
У многих людей в Twitter сформировалось и закрепилось мнение, что я – натуральный ванильный дурачок, который постит бессмыслицу. Недавно был случай, я разместил ссылку на полезную петицию: чтобы на знаках фотофиксации дублировали знак разрешенной скорости. Под постом появились комментарий в духе «да ты сначала ПДД выучи!». Из-за стереотипа о том, что я якобы дурачок, люди критикуют хорошие идеи, даже не вникая в них. Такие вещи все еще задевают, но не сильно – я не грущу целый день, и не думаю из-за этого удалять Twitter. На остальной негатив забиваю: когда тебе периодически несколько лет подряд пишут, что ты идиот, просто перестаешь обращать на это внимание. Иначе психика не выдержит.
KYKY: Ты никогда не устраивал масштабные встречи с подписчиками, как, например, Влад Бумага. Почему?
М.П.: Потому что не считаю себя популярным. К тому же что я могу предложить аудитории – засветиться в моих сториз? Это будет видео не на три миллиона просмотров, как у Влада. А подарить двести пицц или мерч – майку с фразой про гаишника – я не могу сейчас, у меня на это банально нет денег. Поэтому смысла в сходке с подписчиками я не вижу, хотя мысли об этом есть уже давно. Но если люди потратят на меня свое свободное время, я не смогу просто сказать им: «Здрасьте».
Вот ты бы пришла просто на блогера посмотреть?
KYKY: Нет. Мне кажется, лет через сто понятие популярности нивелируется – сейчас известными становятся даже куриные яйца, не говоря о 13-14-летних блогерах. Вполне может быть, заработок медийных персон и количество их обожателей тоже упадет. Ты думал об этом?
М.П.: В любом случае я за конкуренцию. За то, чтобы в мире появлялось больше известных людей и, как следствие, крутых видосов. Не думаю, что заработок блогеров изменится. Сейчас рекламный рынок перемещается из телевизора и уличных баннеров в интернет, так что каждый в блогосфере найдет своего рекламодателя.
А вообще, знаешь, мы живем в такое время, когда думать на сто лет вперед глупо. Я не строю планы о том, сколько в конце года у меня должно быть подписчиков и рекламных проектов, как я буду шутить или снимать. Живу одним днем. Ну и зачем мне деньги, которые я накоплю, или мысли, которые так и не реализую?
KYKY: Глядя на опыт коллег, можешь вывести правила, как не надо вести себя в соцсетях, чтобы оставаться в тренде?
М.П.: Раньше я бы сказал, что не надо материться. Сейчас отвечу так: социального этикета не существует. Естественно, нельзя оскорблять людей, смеяться над толстыми, тощими, инвалидами. Других рамок уже нет.
KYKY: А что насчет ЛГБТ-сообщества?
М.П.: Я против популяризации этой темы в Беларуси, но не хочу, чтобы людей притесняли – неважно, по какому признаку. Если увижу, как на улице в Минске двое мужчин целуются, смотреть на это точно не буду. Но и снимать тоже не стану – мне кажется, мы дети другого поколения и воспринимаем подобные вещи иначе, чем наши родители. Спокойно пройду мимо.
KYKY: Давай лучше про деньги. Беларуский блогер может собрать миллион подписчиков только на канале, ориентированном на Беларусь? А жить за него – наши миллионники типа Бумаги и Ермузевича явно ориентированы и на другие страны.
М.П.: А сколько беларускому блогеру надо? Пятьсот долларов? С подписчиками сложнее – набрать миллион за счет беларусов нереально, особенно в Instagram. Нас всего 9,5 миллионов в Беларуси живет, по статистике только шесть миллионов подключены к интернету. И огромный процент «подключенных» составляют взрослые люди, которые приходят в сеть смотреть сериалы. Молодежи откровенно мало и, если честно, ей проще найти в Украине или России топового блогера и быть в тренде, чем выискивать кого-то интересного у нас.
KYKY: Сколько ты зарабатываешь?
М.П.: Я открыл ИП только прошлым летом – до этого практически ни с кем из рекламодателей не сотрудничал. Сейчас работаю только с беларускими брендами и исправно плачу налоги – это важно! У меня нет фиксированной платы, каждый месяц выходят разные суммы: иногда двести долларов, иногда больше. На данный момент мой самый крупный заработок (не считая доход от работы) – около тысячи долларов за месяц.
KYKY: Ты получаешь не так много и не хочешь себе аудиторию другой страны?
М.П.: У меня очень много заказов на рекламу, я просто не берусь продвигать, например, магазины с поддельными кроссовками. Если сейчас пропиарить все, которые просят, я заработаю за месяц примерно три тысячи долларов, но при этом растеряю свою аудиторию – мне это не нужно. Равно как не нужен российский и любой другой рынок. А зачем они мне? Заработать на крутую тачку и квартиру в хорошем районе? Да, это неплохо, но не все измеряется деньгами.
KYKY: Назвал бы себя патриотом?
М.П.: Да. Если серьезно, думаю, мне очень подходит фраза: «Я люблю свою страну, но не государство». Действительно, нет проблемы взять и уехать в другую страну, где и рынок побольше, и население, но мне нравится жить в Минске – мне кажется, это и есть патриотизм.
KYKY: Представь ситуацию: случается коллапс, и ты теряешь всех подписчиков во всех соцсетях. Что будешь делать?
М.П.: У меня есть третий разряд фрезеровщика, пойду работать на МТЗ. Хотя, нет – я не смогу там работать. Проходил практику на заводе, видел, как там живут, точнее, существуют люди. Приезжают на работу к семи утра, отмечаются, немного употребляют, едут домой, ругаются с женой – и спать. А завтра все по новому, как день сурка. А может, я просто еще молод и не понимаю, как можно жить, не путешествуя и расслабляясь.
Так что же я буду делать… Я не изучал SMM и работаю на TUT.by, я не знал, кто такие блогеры, когда писал первые твиты про невкусные йогурты, и понятия не имел, что на этом можно зарабатывать. Наверное, я и сейчас не знаю, что еще могу.
Максим однозначно прав в том, что сегодня проще не писать целый текст, а достать из кармана телефон, одной рукой включить камеру и сделать видео для социальных сетей. Всё это удобно делать на смартфоне Honor 10 Lite – у него продвинутая селфи-камера на 24 Мп. Смартфон долго держит заряд и практически мгновенно заряжается, так что даже вести видео-трансляции вы сможете без перерыва.
Ирина Михно, рубрика «Проекты»,