KYKY: Наталья, о каких трудностях вы вспоминаете, спустя время после работы в НАИП?
Наталья Никандрова: Трудности возникли на этапе формирования команды в агентстве: зарплаты низкие, а требования – высокие, было практически невозможно найти человека с хорошим английским и образованием в сфере экономики и финансов. По опыту скажу, самые лучшие наши специалисты закончили факультет международных отношений БГУ. Но зарплата в агентстве ниже среднего по стране. Мы могли к себе пригласить молодых специалистов, действительно талантливых «звездочек», однако они долго у нас не задерживались. Владея свободно несколькими иностранными языками, схватывая все на лету и заканчивая отработку по распределению, молодые специалисты уходили. Я понимаю их. Половина зарплаты уходит на аренду жилья при условии, что они снимают квартиру вскладчину по 2-3 человека. А еще создают семьи, заводят детей – и, конечно, им нужно на что-то их содержать. Конечно, в этом смысле НАИП абсолютно неконкурентоспособный работодатель, хотя работа очень интересная.
KYKY: А идейные были?
Н.Н.: Были такие. Пришла к нам одна девушка. Причем пришла из семейного частного бизнеса. Она решила самостоятельно пробивать себе дорогу в жизнь, и поэтому переехала в Минск. Большая умница. Хотела себя реализовать, была нацелена на результат, старалась, как могла. Но здесь любой маленький шажок требует огромнейших усилий, колоссальный объем бумажной работы. Выдержала только год. Наверное, потому что работа в частном бизнесе и государственном учреждении – это разные вещи: кто-то может мириться с недостатками системы госуправления, а кто-то – нет.
«Я надеялась, что у меня будет возможность влиять на принятие решений»
KYKY: Что для вас было самым сложным?
Н.Н.: Самое сложное – пожалуй, система принятий решений, когда, во-первых, решения принимаются очень долго и согласовываются множеством людей – они могут заблокировать решения, которые готовились очень долго. Но, с другой стороны, к этому надо относиться с пониманием, ведь государство должно проводить единую политику. Сложно было сформировать команду, когда нечем мотивировать персонал. Сложная система взаимоотношений: по телефону оперативно вопросы почти не решаются, на все нужно готовить официальный запрос и ждать ответа, иногда целый месяц.
KYKY: А отказаться от большой заплаты в коммерческой структуре вам было трудно? Вы говорили, что зарплата после перехода в НАИП стала меньше в 10 раз.
Н.Н.: Я получила предложение. Когда дается шанс – его надо использовать. Мне было интересно, это своего рода вызов. Возможно, мне просто хотелось получить новый жизненный опыт. Ведь это хороший управленческий опыт – работа в государственном учреждении. Я надеялась, что у меня будет возможность влиять на принятие решений, что я смогу привнести в свою сферу экспертизу и знания. Мне хотелось продемонстрировать, как можно организовать государственный сервис – наподобие клиентского сервиса коммерческой компании, чтобы при обращении в агентство инвестор получал необходимую поддержку и был удовлетворен результатом нашего взаимодействия. Конечно, здесь многое зависит от слаженной работы всех, кто задействован в процессе: профильных министерств, исполкомов, ведь агентство фактически не имеет никаких полномочий, а просто выполняет функции проводника. Но, думаю, что кое-что нам все-таки удалось сделать.
KYKY: Почему же вы тогда ушли?
Н.Н.: Я уже говорила: по личным причинам. Просто закончился контракт, и я решила его не продлевать, другого выхода у меня не было. На мне лежит ответственность за семью: дочь, которой надо дать хорошее образование, родители-пенсионеры, которым надо помогать…
KYKY: И как вы теперь оцениваете этот опыт?
Н.Н.: Поработав на госслужбе, ты понимаешь, как работает система, как все утроено изнутри. И становится понятно, почему не принимается то или иное решение, почему чиновник говорит «нет», когда здравый смысл отвечает «да». Я раньше этого не понимала, а теперь и я ставлю себя на место этих людей.
KYKY: Почему же так происходит? Мы тоже хотим понять.
Н.Н.: Во-первых, на госслужбе неправильно расставлены приоритеты. Главный результат работы – своевременное «закрытие» вышестоящих поручений, госслужащие утопают в бумажной работе и бесконечных совещаниях, это отнимает столько усилий, что на основное просто не остается времени. Во-вторых, люди, принимающие решения, практически не имеют права на ошибку, поэтому они часто перестраховываются и стараются максимально обезопасить себя от возможных негативных последствий принятого решения, для этого создаются коллегиальные органы: оргкомитеты и рабочие группы. В третьих, наше законодательство местами несовершенно и может быть трактовано неоднозначно, а контроль за работой госсектора требует его соблюдения, поэтому все предпочитают 10 раз перестраховаться, что порой доходит до абсурда: то нельзя, это нельзя, ничего нельзя! Люди просто боятся принимать решения.
Все это, к сожалению, убивает многие инициативы, не дает продвигаться прогрессивной мысли и тормозит развитие. Я считаю, что госслужащий обязан мыслить глобально, быть честным и думать, в первую очередь, не о том, кто будет «снимать сливки» или что могут подумать контролирующие органы, а о том, как качество решений в широком смысле повлияет на развитие экономики и в конечном итоге на благосостоянии народа. Может, звучит это возвышенно, но так оно и есть. Вся экономика работает на то, чтобы людям стало лучше жить. Нам нужно смотреть не под ноги, а на несколько шагов вперед. И поверьте, среди чиновников служит очень много мудрых, талантливых, обладающих выдающимися человеческими качествами профессионалов, истинных патриотов своей страны. Я глубоко уважаю этих людей за их волю, за все, что они делают на благо страны и бесконечно благодарна судьбе за то, что наши пути пересекались. Жаль, что большинство просто не может реализовать свои способности в полной мере.
Если бы я возглавляла правительство, то отобрала бы 20 самых талантливых амбициозных молодых людей и отправила бы их на учебу в топовые учебные заведения мира, чтобы они смогли получить лучшее международное образование и, вернувшись обратно в Беларусь, смогли занять самые высокие посты в правительстве. Это была бы одна сильная и сплоченная команда, со свежим мышлением, свободой в принятии решений и единой целью, команда, которая могла бы общаться со всем прогрессивным миром на одном языке.
Согласитесь, нужно давать больше свободы и возможностей проявить себя тем молодым людям, которые попали на госслужбу. Слышали о теории мотивации Дугласа Макгрегора? По теории Y, людям надо давать больше самостоятельности, создавать возможности для самореализации, и тогда человек будет максимально выкладываться, у него будет включаться самомотивация, и работа будет выполняться на другом качественном уровне.
У нас система госуправления работает по принципам теории X, которая предполагает, что человек – существо безвольное, ему требуется понуждение, контроль и наказание, что подавляет любую свободу мышления.
А ведь источник любого прогресса – это свежая мысль. В Беларуси хватает талантливой молодежи, которая была бы не прочь сделать что-то хорошее для страны. Но таким специалистам на госслужбе надо обеспечивать как минимум нормальные условия. Вот НАИП берет на работу молодого человека – он фактически представляет страну за рубежом, он – лицо страны! Но лицо страны не должно быть в рубашке с протертым воротничком, согласитесь? Какой-то нормальный приличный костюм должен быть. Если он общаешься с президентами компаний, инвесторами, он должен им соответствовать.
«Сейчас нет четкого понимания того, куда нам надо приводить инвестора»
KYKY: Кстати, а как происходит этот процесс «заманивания» инвестора в страну?
Н.Н.: Мы никого не заманиваем. Все же умные люди. Самое главное – инвесторам нужна объективная информация: о стране, о возможностях, о том, что здесь происходит. Эту информацию они черпают, в том числе, и из открытых источников. Там сидит много аналитиков и все известные скандальные кейсы, которые здесь публикуются, формируют негативный инвестиционный имидж. С имиджа все и начинается. Далее процесс привлечения инвестора выглядит примерно так же, как привлечение клиентов в коммерческой компании. Инвестор – это потенциальный клиент, а товар, который мы предлагаем, – это наша страна, ее бизнес-климат и возможности. А товар сегодня очень сложно продать без грамотно построенного маркетинга, без достойного сервиса.
Мантра любого маркетолога: сегментация-таргетирование-позиционирование. Начнем с сегментации. Можно сказать, что есть инвесторы финансовые, а есть стратегические, и у них разные цели. Финансовым инвесторам все равно, в какие отрасли вкладывать деньги, ну или почти все равно – их больше интересует доходность, которую могут обеспечить их инвестиции, они обычно предпочитают не участвовать в управлении компанией. Стратегические инвесторы, наоборот, заинтересованы в получении контроля над компанией, приходят со своими технологиями в конкретную сферу с определенной целью, например, для уменьшений издержек и получения доступа к рынку сбыта. Основная деятельность НАИП, например, нацелена на работу именно со стратегическими инвесторами. А для этого нужно хорошо понимать их психологию, понимать, с какой целью они приходят в нашу страну. И тут важно совместить возможности и интересы государства с пожеланиями инвестора.
Для начала инвестору требуется полное понять, что представляет из себя интересный для него сектор экономики, какие есть возможности, каков объем рынка сбыта, кто его потенциальные клиенты, поставщики и конкуренты, будет ли обеспечен беспрепятственный доступ к сырью. Ему нужно понимать, какие особенности функционирования в Беларуси, существуют ли барьеры для входа на рынок, какие транзакционные издержки понесет компания и так далее. Достоверно оценив всю эту информацию в предполагаемых приоритетных для страны отраслях, сразу становится понятно, что конкретно мы в состоянии предложить инвестору и что государство должно сделать, чтобы именно в этом секторе, куда мы собираемся привлекать инвесторов, были достойные условия, чтобы стало понятно, где есть те самые инвестиционные возможности. Кроме того, к сожалению, никто не проводил в Беларуси бенчмаркинг и не разбирался, чем Беларусь отличается от других стран: где мы имеем сильные позиции и где отстаем. Эту работу со всей ответственностью должно проводить государство на этапе разработки инвестиционной стратегии. Расстановка приоритетов и создание условий – это та работа, которая называется инвестиционной политикой страны. Затем начинается работа агентства. Можно работать точечно с инвесторами, подготавливая адресные предложения. Можно работать с целевыми странами, потенциальными донорами инвестиций, создавая благоприятный имидж нашей страны и донося информацию о возможностях. Только так выстроится система. В идеале. К сожалению, сейчас нет четкого понимания того, куда нам надо приводить инвестора.
Официально называются порядка 20 секторов экономики, которые являются приоритетными. В той же Словении – два-три, где они создали особые условия.
А мы фактически говорим: нам все равно куда, лишь бы приходили. Но на деле оказывается, что везде есть барьеры.
KYKY: А внешние запросы были?
Н.Н.: Да, конечно. Например, недавно обращалась компания, работающая в сфере производства кондитерских изделий, хотела купить тут бизнес. Купить хорошее государственное предприятие практически невозможно, а находящееся в сложном положении и с непонятными перспективами – неинтересно инвесторам, либо цена слишком высока и условия не понятны. Поэтому чаще всего такие компании предпочитают в Беларуси иметь дело с частным бизнесом, с которым проще договориться. Зачастую они обращаются в какие-то инвестиционные или консалтинговые компании для того, чтобы те прошерстили для них рынок. Почему в данном случае иностранная компания не обращается в агентство? Потому что агентство представляет интересы государства. А потенциальному инвестору нужно независимое мнение.
Все говорят, что у нас созданы неплохие условия для ведения бизнеса, но попробуй зайди на этот рынок. Государство владеет землей, контролирует ресурсы и, по сути, занимается бизнесом, вольно или невольно ограничивая конкуренцию. Купить какое-то предприятие практически невозможно – приватизация фактически остановлена. За пару последних лет не было совершено ни одной приватизационной сделки. Есть большие проблемы с поиском подходящих под требования инвестора производственных площадок и земельных участков.
Никто не просчитывает, что в долгосрочной перспективе для государства более выгодно – отдать кусок земли под завод или посеять на нем ячмень.
KYKY: Почему тогда у нас не создаются внутренние инвестиционные фонды?
Н.Н.: Все по тем же причинам, почему к нам не спешат инвесторы. Нужна экономическая свобода. На каком мы там месте в рейтинге?
KYKY: Не помню. Где-то далеко.
Н.Н.: Вот видите. Любому бизнесу нужны гарантии того, что он сможет реализовать свою продукцию, нужно свободное ценообразование, определенный уровень покупательской способности, доступ к сырью, добросовестная конкуренция.
KYKY: А какие сферы инвестору больше интересны в Беларуси?
Н.Н.: Пожалуй, это деревообработка, потому что у нас есть сырье. Интересно все то, что называется «зеленой экономикой», здесь Беларусь – непаханое поле. Это сфера переработки мусора, производство электроэнергии из альтернативных источников и так далее. Еще интересно производство пищевых продуктов – Беларусь славится своей «молочкой». Но везде есть сложности, потому что ресурсы и система распределения сосредоточены в руках у государства. А работать с государственными предприятиями, тем более конкурировать, не имея гарантий, – это серьезный риск. Поэтому в инвестиционных договорах компании стремятся прописать условия, которые максимально позволят нивелировать риски, но на такие условия не всегда готово пойти государство.
KYKY: Чем вы теперь будете заниматься?
Н.Н.: Я пока занимаюсь развитием фонда, который мы совсем недавно зарегистрировали. Это фонд, который мы назвали НЭСТ, «Новая экономическая стратегия», будет заниматься продвижением прогрессивной мысли и талантливых людей для того, чтобы их идеи работали на благо государства.
KYKY: Звучит красиво.
Н.Н.: И планы у нас амбициозные. Сейчас мы стараемся заручиться поддержкой известных бизнесменов, которые чего-то добились здесь, стараемся привлечь внимание государственных органов для того, чтобы реализовывать некоторые идеи вместе в ними. На базе фонда мы будем создавать центр изучения науки и технологий с целью привлечения в Беларусь лучших умов, которые будут готовы реализовать свои идеи здесь и одновременно продвигать страну за рубежом. Смысл в том, чтобы наша страна преодолела существующую тенденцию догоняющего развития и перешла на качественно новый уровень. Очень важно уже сейчас задуматься о том, что здесь будет через 10-20-30 лет.
Очень хочется, чтобы те, кто сегодня принимает решения, в первую очередь, думали о том, в какой стране мы будем жить и что останется в наследство нашим детям и внукам. А для этого надо менять мышление.
