Откуда берется нелюбовь
Картины Звягинцева всегда очень холодны в повествовании, многослойны, публицистичны и лишены скорости, и оттого пугающе реалистичны. Становится неловко, ты будто подглядываешь за чужой жизнью, и хочется сбежать от этой суровой реальности, от этого пустого и бездушного мира. Муж и жена, папа и мама... Абсолютно чужие друг другу, с нежеланием и невозможностью что-либо изменить в себе, цепляющиеся за других людей в слепой надежде на вновь обретаемое счастье. С холодной расчетливостью решая, куда девать мешающего этому счастью ребенка. Там, в якобы новой жизни, нет места маленькому мальчику, что прячется за кухонной дверью и понимает, что он никому не нужен. Мальчика в фильме вы больше не увидите, об Алеше вы не узнаете больше ничего. Потому что его нет. В жизни двух главных людей его никогда не было и появится он только, когда впервые за двенадцать лет не вернется домой. Тогда матери и отцу придется признаться, что они ничего не знают о сыне.
Залетный ребенок, случайная ошибка и нелепая попытка создать жизнь. Сколько таких пар вокруг? Тех, кто бежит от нелюбящих родителей во взрослую жизнь, рожая нелюбимых детей. Люди, что не способны любить и, увы, даже не пытаются понять, что же это такое. Виноваты родители, государство, бездуховность или менталитет? Ответов в картине нет – лишь диалоги, пустые глаза и холодное небо. Каждый решает сам.
Вместе с героями, обыскивая каждый подъезд, овраг, подвалы и крыши в поиске мальчишки, вы будете задаваться вопросом – откуда берется эта нелюбовь? Где и когда в нас ломается неспособность жить, жертвуя частицами своей души, и почему за любовь мы часто принимаем комфорт, праздность, понятную и приемлемую упорядоченность каждодневного процесса существования. Отчего улыбка ребенка не становится главным подарком, а глупые посты в инстаграм – да.
И хочется верить, что это все выдумки, что в жизни совсем по-иному. Что материнские крики и бесконечные придирки, шлепки по попе – это случайность.
Но вот реальная мама. Горка, зима. Я стояла совсем рядом и слышала каждое слово. Девочка лет трех-четырех отказывалась кататься на горных лыжах. Мама уговаривала: «Если ты сейчас не поедешь вниз на лыжах, я тебя кому-нибудь отдам, ты поняла?» Дитя – в слезы. То, что для матери – нелепый шантаж, для ребенка – реальность.
И страшно, что ответ на вопрос: «Отчего дети порой так мешают взрослым?» будет распластан на пыльном полу морга, отражен в грязном кафеле, спрятан за черной пластиковой накидкой. Точка невозврата, в которую лучше никогда не упасть даже тем, кто жалеет о рожденных детях.
Государству обычный человек не интересен
Звягинцев затрагивает не только тему любви и поиска счастья, но и социальный аспект: участие в жизни обычных людей государства и его возможностей. Пропавшего Алешу ищет не милиция, а поисково-спасательный отряд. «Волонтеры, которые делают это бесплатно, но оперативно» – так скажет участковый милиционер матери мальчика, оправдывая безучастие милиции в силу загруженности и тупой бюрократии. Пока все застревают в планшетах и телефонах, в социальных сетях и пасьянсах на офисных компьютерах – эти люди прочесывают район за районом, подъезд за подъездом в поиске мальчика.
В России этим занимается отряд «Лиза Алерт». В Беларуси – «Ангел». Эти люди из службы – мощный противовес государственной машине, которая является скорее заржавевшей шестеренкой, не способной сдвинуть с места маховик. Пока милиционер заполняет формуляры и вносит данные в компьютер, отчитывается перед начальством, делает сотни других обходов, они – обычные (и, казалось бы, совершенно чужие) люди – ищут пропавших без вести. Потому что нет времени на «писанину», каждая минута на счету. Завтра – уже поздно.
Звягинцев называет волонтеров героями нашего времени. Потому что государству, увы, обычный человек не интересен. «Он в нем не предусмотрен». Государство – это бесконечные инструкции, отчеты и папки, шитые белыми нитками, строгий режим работы и перерыв на обед.
Интернет стал способом избавиться от мешающего ребенка
Точечными фрагментами сквозь киноленту проходят люди: пассажиры в метро, посетители ресторана за соседними столиками, прохожие и чьи-то соседи. В застывшей реальности, где единственное заметное движение – в горящем экране смартфонов. Да, это сотни раз пережеванная тема людей, погрязших в социальных сетях. Для кого-то это работа, для кого-то – способ развлечения и общения.
Глупо и наивно отвергать эти процессы, пытаясь обособиться и показаться интеллектуалом, человеком глубокого внутреннего мира, который способен не только не смотреть телевизор, но и не погружаться в интернет-пространство. Единственное «но» (которое вбирает в себя нечто большее, чем набор красочных картинок и баннеров) – это наши близкие и родные люди, которые нуждаются во внимании и любви, гораздо больше, чем плоский экран телефона.
Потерянные и забытые дети, которым с младых лет вручают телефоны и планшеты, чтобы они не мешали взрослым зависать в тех же самых телефонах и планшетах.
Дети, чьи прогулки по улице под строжайшим наблюдением и предупреждающим устрашением о встречающихся на пути опасностях. «Неужели вы играете во дворе, как маленькие?» – спрашивает руководитель поискового отряда, и друг Алеши пожимает плечами. Там, где у взрослых за плечами пыльное детство с подвалами, лестницами, гаражами и каморами, у современников – безопасные дворы и компьютеры.
Нет ничего на свете глупее матери, которая бесконечно постит в инстаграм своей каждодневный тур с однотипными и одноразовыми впечатлениями вместо того, чтобы оторвать глаза от плоского мирка и взглянуть в глаза своему ребенку. Тому, кто нуждается в настоящей тактильной любви.
И вырастают новые взрослые люди, воспитанные в нелюбви, они темными пятнами окон многоквартирных домов живут в своих черных мирах. Там, где в прошлом будет та самая мать, что «ни разу не приласкала». Там, где будет отец, которому ребенок мешает смотреть телевизор. В этом мире будут жить застывшие без эмоций люди, не способные сломать устоявшийся мир, и лишь настоящее горе способно их разбудить. Но только на мгновение – потом они снова вернутся к своей безыскусной жизни, лишенной любви.
