Томас Гоббс говорил, что до гражданского общества и государства люди пребывали в состоянии первобытной свободы и вели «войну всех против всех», воюя за еду и место под солнцем. Сейчас у нас сложилась парадоксальная ситуация – общество и государство есть, а некоторые люди продолжают вести «войну» по отношению ко всем окружающим. Причем, войну гибридную. Велосипедист, бьющий по голове битой подвернувшегося под колеса пешехода; водитель, заливающий из баллончика лицо или бросающийся кулаками на пешехода в ответ на замечание; отец семейства, который придерживает соседского ребенка для того, чтобы сыну было удобнее его избивать; чиновник, отказывающий в приеме посетителям со словами «много вас таких»; даже очередной раз поднятая тема «семейного насилия» – все это маркеры жлобства, которое давно пустило корни в обществе. Но все это следствия, а не причины.
Одна из главных примет жлоба – он злой
Жлоб злиться из-за всего: труда и дефицита, из-за информационного изобилия и налогов, из-за соседей и моделей поведения, не вписывающихся в узкие рамки его понимания. Еще один явный признак жлоба – полное неуважение к личному пространству других людей. Вы заметили, что в очередях некоторые люди прижимаются к вам вплотную, почти наваливаясь телом? Или при любом удобном случае начинают сигналить из своего автомобиля, кричать, встревать в разговор, перебивать, требовать уступить им место (хотя рядом есть свободные сиденья), обсуждать прохожих и соседей.
Когда-то готтентоты (этническая общность на юге Африки – прим. KYKY) выдали «глупым белым колонизаторам» свою формулу морали: «Когда я краду у соседа корову, то это хорошо, когда сосед у меня украдет корову, то это плохо». Жлоб – человек невоспитанный и агрессивный, с обостренным чувством собственности.
Три фундаментальных маркера жлобства: «это моя машина», «это моя собака», «я курю, где хочу». Существует еще и масса других, но это самые основные.
Попробуйте сделать человеку замечание, призвать к порядку – сразу станет видна его жлобская сущность. Жлобы – это люди, принципиально паркующиеся на тротуаре или газоне, даже при наличии свободных мест рядом. Собачники, выгуливающие питомцев прямо у подъезда или на детской площадке, и не убирающие экскременты. Курильщики на остановках. «Больные» пациенты, врывающиеся в кабинеты врачей по знакомству. Все это делается не из необходимости, а из удовольствия нарушить покой ближнего, подчеркнуть свой статус. Есть «блатное» место, а есть – место у параши.
На первый взгляд, это может сойти за социальную анемию (негативное отношение индивидов к нормам и ценностям существующей системы), которая проявляется в утрате социальных норм и ценностей, преобладании отклоняющихся форм поведения, потере групповой солидарности. И не только в отношении государственной машины и ее структур, с которыми многие стремятся свести общение к минимуму. То же самое почему-то срабатывает и в отношении всех остальных людей, кто не входит в круг семейного клана, тусовки, подельников или собутыльников по подъезду.
Откуда пошел жлоб. История формирования городского населения
Существование в условиях крупного города намного сложнее жизни в условиях сельской местности. Настолько сложнее, насколько условия города обеспечивают большее разнообразие человеческого опыта. Мегаполис – еще более сложная структура, которая, в принципе, может дать отдельному человеку все, что угодно, без необходимости покидать его пределы. У мегаполиса есть свой «гений» и, как писал в знаменитой книге Лео Холлис, если его житель найдет к нему правильный ключ, то это даст ему колоссальные возможности. Но это при условии наличия у основной массы граждан уровня культуры. А у нас люди так и не смогли адаптироваться к новому, да и не видят в этом необходимости. В относительно спокойных условиях этого не заметно, а в экстремальных ситуациях так называемые горожане просто звереют.
Изучив историю формирования городского населения, я пришел к выводу, что корни жлобства находятся в социальной среде. В Советском Союзе была начата форсированная индустриализация и, как ее следствие, такая же стремительная урбанизация. Было несколько волн увеличения городского населения. Скачкообразных. В начале 30-х, после войны и особенно в 60–80-е. В 1960-е городское население СССР увеличилось на 23 миллиона. Беларусь, как всегда, немного отставала по темпам от центра, но сути это не меняло. Выброшенные в города вчерашние крестьяне, лишенные привычной среды обитания, постепенно превращались в деклассированный элемент. Большую роль здесь сыграла и политика градостроительства, начатая Хрущевым, когда переехавшие в города люди жили в фактически специально построенных для них гетто, наподобие знаменитого «Прюитт-Айгоу» в Америке. Знаменитые «хрущевки», 5-7-12-двенадцатиэтажные дома, строили даже в деревнях и небольших городках, где было полно земли.
Уже давно доказано, что среда с низкой организацией не в состоянии породить высокоорганизованного индивидуума. Исключений немного. Специфический быт, монотонная работа, полное отсутствие развлечений, агрессия, разборки «район на район» с жестокими и кровавыми побоищами, – все это было совсем недавно.
К примеру, когда в Юго-Запад Минска стали переселять чернобыльцев, то старшее поколение пыталось пахать землю рядом с многоэтажками, разводить огороды и держать коз на балконах.
Младшие же стали выяснять отношения с соседними районами, имитируя разборки «село на село». Посмотрите на любой крупный город. Самые «совковые», жлобские районы – это районы пролетарские. Такими еще недавно слыли Шабаны или Заводской район. Львиная доля жлобов 70-90-х и нулевых — это дети тех, кто переехал в города в 60-80-х. Жлобы и гопота – как субкультурный феномен. Но в крупных городах хотя бы имелись культурные ориентиры. А в мелких не было деления на гопоту и не-гопоту – там «гопотой» являлась подавляющая часть населения. Не по своей воле, а вынуждено, mark my words!
Жлобы – это повзрослевшие и прошедшие некоторую селекцию «пролы-гопники». Они смогли продвинуться по социальной лестнице, войти в общество потребления, научились зарабатывать деньги, но внутренне так и остались на том же уровне. В особенности это видно на примере инфраструктуры. Когда при возможности купить дорогой автомобиль, гаджеты, жилье, бытовую технику, присутствовать в социальных сетях, путешествовать по миру, люди, ментально оформившиеся в полуархаичной среде, прошедшие в ней инкультурацию, продолжают существовать на уровне жителя села с сортиром во дворе. И желанием подбросить содержимое этого сортира соседу.
Давайте воспитывать жлобов через позор
Таким образом, «жлобов» можно определить как статистическую группу, которая попала в резко изменившиеся условия обитания и прошла «фрустрационную регрессию» (что облегчило ей выживание на определенном этапе). Но поскольку условия сейчас совсем другие, новое поколение не обязано повторять этот путь. Даже дети тех, кто был гопником в 90-ых или нулевых, отличаются в лучшую сторону от своих родителей. Я не говорю обо всех, но таких молодых людей сейчас явное большинство. Те, кому сейчас 15-20 лет – это люди с другим мировоззрением, нормальными ценностями, которые готовы учиться и осваивать новую культуру коммуникации. Поэтому смена поколений – это дело времени.
Но что же делать нам? Стоит ли ждать, пока старое поколение жлобов отойдет от дел? Иногда бывают случаи, когда культура прививается только силой. Но не силой законов и наказания за их невыполнения. Существуют способы цивилизованно без брани и кулаков отстоять свое достоинство, личное пространство. Поэтому жлобов нужно воспитывать через позор. Нет ничего дурного в том, чтобы подать на человека в суд за оскорбление, сообщить службам о нарушении правил парковки, выгула собак или о выброшенном из окна мусоре. Неоконсерваторы утверждают, что закон и порядок в обществе должен держаться не на полиции, а на ответственности самих граждан, которые не только соблюдают порядок, но и следят за тем, чтобы закон соблюдался другими.
Совковая жлобская мораль, густо замешенная на полууголовной культуре, тут же окрестит это стукачеством, но этим временам и нравам место в прошлом.
Пусть каждый получит свою пятиминутку позора, увидев себя в социальных сетях, штраф, гражданский иск или общественное порицание. Страх стимулирует выработку рефлексов, а наказание заставляет меняться. Это правда, которую у нас многие обходят стороной. Конечно, от жлобства мы сразу не избавимся, но его может стать значительно меньше в нашей жизни.
