Чтобы снизить градус неизбежного осуждения моей позиции, начать и закончить статью хочу простой мыслью: я — против насилия. Любого человека над любым. Взрослого над ребенком — в том числе. Но иногда, в редких исключительных случаях, «физическое воспитание» выступает в качестве последнего довода. Как хирург отрезает пораженную гангреной ногу, чтобы пациент остался жив. Как командир воинской части жертвует отрядом разведчиков, чтобы выжило большинство солдат. В редких, исключительных случаях зло, предназначение которого — предотвращение еще большего зла — оправданно. Детям нужно переболеть ветрянкой в детстве, чтобы у них выработались антитела, и дальше они не болели.
Европейский опыт для «совкового» сознания
Сейчас модно транслировать опыт европейских и американских детских психологов на наше до сих пор погрязшее в «совке» общество. Мол, есть удачные примеры воспитания детей без единого подзатыльника, а, следовательно — метод работает. Работает, да не у всех и не всегда. Иногда этот опыт удается воплотить в своей отдельно взятой семье, иногда — нет. Все зависит и от мышления родителей, и от окружения, в котором живет семья, и от степени контакта с этим окружением. Можно изолировать ребенка от «быдло-сверстников», возить его на десять кружков, не давая нормально поиграть в мяч с ребятами во дворе – многие так и поступают. Но ничто не может гарантировать результат. Потому что каждый ребенок — уникален, и влияние родителей на то, кем он станет, никогда не достигнет цифры 100%.
Я рос в не самом благополучном районе (хотя и не в самом «бандитском») крупного областного центра. Мои родители, даром что интеллигентные люди, не могли оградить меня от влияния сверстников и старшеклассников. И среди тех, с кем я «тусовался», тоже ребята встречались разные… В какой-то момент жизни я начал делать вещи, за которые сейчас мне дико стыдно. Но тогда многое даже нравилось: адреналин, помноженный на «эффект толпы», делал свое дело — меня затягивало. Я совершал, пусть и не тяжелые, но преступления, которые караются законом. И мои родители истратили месяцы жизни и километры нервов в попытках меня образумить. Не помогало. Я уже осознавал, что поступаю плохо (это были средние классы школы), но не мог себе противиться — из меня просто выходила дурь. Сейчас я понимаю, что был на грани — многих из тех, кто ее перешел, сейчас нет в живых, или они пребывают в «местах не столь отдаленных». Но тогда я этого не осознавал. А мои родители — да. И когда все доводы логики у них закончились, а эффекта не последовало — они сделали то, что были должны. Меня жестко выпороли, буквально — до багряных «писугов» на заднице и поросячьего визга. И пообещали, что урок повторится, если я не включу мозги. И знаете что? Я включил. Между неведомым пока страхом отправки в детскую колонию и болезненно знакомым страхом порки, я выбрал вариант, которого хотел избежать сильнее. Выполз из засасывающей меня трясины, повзрослел. И до сих пор благодарен родителям за то, что у них тогда не дрогнула рука.
Как поведет себя взрослый, ни разу не испытавший насилия человек, по отношению к детям, поддавшись гневу? У него есть система координат «плохо-хорошо», заложенная обществом, но он — «теоретик», не знающий, что испытывает при физическом наказании другая сторона. А если война? Сможет ли стерильно «ненасильственный» человек защищать свою семью, поднять автомат, нажать на курок? Или ему сразу отправляться под трибунал «по идейным соображениям»? Мир во всем мире — это прекрасно, но войны продолжаются и по сей день.
Истинное насилие – получать от процесса «воспитания» удовольствие
На мой взгляд, проблема насилия над детьми кроется в отношении наказывающего к наказуемому. Ни один нормальный родитель не станет «воспитывать» ребенка физически, не испытав перед этим весь стандартный арсенал уговоров, разъяснений, обещаний и даже угроз (как последней словесной стадии, предшествующей стадии «контактной»). И ни один нормальный родитель не станет наказывать своего ребенка с удовольствием. Что у отца, что у матери, сердце обливается кровью, когда он или она заносит ладонь над розовыми ягодицами потерявшего контроль чада. Любой родитель содрогается, услышав плач своей «кровинушки». На душе любого нормального взрослого в такие моменты становится гадко и противно. Ему не хочется это начинать, и уж точно ему хочется прекратить это как можно скорее. И лишь понимание принципа наименьшего зла, ответственность за будущее своего ребенка, заставляет его опускать занесенную руку. В такой ситуации родители страдают не меньше детей, пусть боль эта и не физическая. В такой ситуации пострадавшие — все.
Если же родители ничего не чувствуют, или, в особо запущенных случаях — даже получают от процесса «воспитания» удовольствие — это насилие истинное. И вот его нужно пресекать.
К сожалению, по-настоящему действенных инструментов, позволяющих отличить первый вариант от второго, сегодня не существует ни в одной стране мира. К сожалению, это остается, и будет оставаться делом каждой конкретной семьи. С этим можно мириться, или бороться — но глобально ничего не изменится. Лишь в совершенно явных случаях можно вмешиваться посторонним — скажем, когда учительница школы видит, что ее ученик постоянно приходит с побоями, и знает, что он — из неблагополучной семьи. И то — вмешиваться осторожно, уточняя, собирая факты, направляя к детскому психологу для выяснения недосказанного. Чтобы потом не оказалось, что синяки ему наставляют во дворе, а семья причислена государством к «неблагополучной» лишь потому, что отец не может полгода найти работу, а мать уволили с предприятия за месяц до того, как она получила справку о беременности. Да, такое тоже бывает.
Судить — всегда легче, чем думать, добывать и анализировать факты. Именно поэтому большинство граждан нашего общества предпочитают судить сразу, не откладывая в долгий ящик. Но рубить с плеча — не лучший вариант, когда дело касается целостности семьи. Отлучив ребенка от родителей из-за какого-нибудь синяка или единичного эпизода «насилия», общество может нанести ему куда более серьезную психологическую травму. Про это тоже нельзя забывать. А попытки полной и безоговорочной «стерилизации» общества от насилия вызывают обоснованное сомнение. Мне кажется, насилие — у нас в крови, и последние политические события показывают, что парой поколений этот вопрос не исправить — эволюция до состояния «человек действительно разумный» будет длиться еще очень долго. Разумеется, шаги в этом направлении нужно предпринимать уже сегодня. Но стоит ли возводить идею ненасилия в абсолют? Карать любое проявление насилия по всей строгости закона, вне зависимости от ситуации и смягчающих факторов? Не думаю.
Практическое пособие от Юнисеф
Хорошим вариантом на пути к просветлению может (и должно) стать информирование общества о том, что следует считать насилием, а что — нет. Предположим, что это не всем понятно. В нашей стране нашлись люди, которые не ограничились обсуждением проблемы в соцсетях, а взяли да и сделали такое пособие — еще задолго до того, как это стало трендом. Их проект «Детская без насилия», созданный под эгидой организации Юнисеф, предлагает всем желающим бесплатно скачать красивую, яркую брошюру, где по пунктам перечисляется, что такое насилие над ребенком.
Ради интереса я ознакомился с вариантом «от 3 до 18 лет». Насилие определено в ней по 4 категориям: 1) Физическое. 2) Психологическое. 3) Сексуальное и 4) Неудовлетворение основных потребностей. Если с тремя из них всё понятно, то вот вам пару выдержек из категории «Психологическое». Итак, психологическим насилием считается:
- Неспособность или нежелание признать, что ребенок – это самостоятельная личность,
- Ложь и невыполнение обещаний, данных ребенку,
- Завышенные ожидания и требования по отношению к ребенку,
- Эмоциональная отгороженность.
А теперь, специально для тех, кто любит выбирать едкие фразы для выражения своих взглядов, поясню:
- Не способен или не хочешь согласиться с его мнением = ты изнасиловал ребенка.
- Пообещал купить чупа-чупс, но забыл или не смог = ты изнасиловал ребенка.
- Таскаешь свое чадо по кружкам, и хочешь, чтобы у него всё получалось = ты изнасиловал ребенка.
- Не смог порадоваться, когда малыш показал тебе каляку-маляку = ты изнасиловал ребенка.
Вы скажете — я передергиваю? Безусловно. Но, на мой взгляд, передергивают и создатели таких брошюр. «Насилие» — очень грубое слово с ярким негативным оттенком, чтобы можно было подводить под него всё подряд. И это еще выдержки из брошюры добровольной инициативы. Я боюсь представить, во что превратится определение детского насилия, если такое пособие попадет в руки чиновников и им нужно будет «срочна» написать закон о защите детей или ответственности взрослых за рукоприкладство… Автобусные контролеры переквалифицируются в социальных работников, и пойдут по квартирам, выясняя откуда у ребенка на руке синяк, достаточно ли чисто в квартире, не пахнет ли от родителей алкоголем после вечера пятницы…
Так звонить ли в милицию при виде отца, дающего подзатыльник сыну?
Адепты полного искоренения физических наказаний утверждают: «насилие порождает насилие и передается из поколение в поколение». Вроде бы — правда, да и логично. Но эти люди тут же добавляют, что своих детей не бьют никогда. И в этом я вижу противоречие. Выходит, если родитель, переживший в детстве порку, способен воспитать ребенка без единой затрещины, то и обратная ситуация — возможна? Да, возможна. Знаю об этом на конкретных примерах близких людей. А как вам вариант «биполярных» родителей? Первого ребенка они пару раз наказывали физически, а второго — ни разу: то ли не было необходимости, то ли «выросли» как родители. Но у меня возникает вопрос: появился бы второй ребенок, если бы за «насилие» над первым родителей посадили?
Все это приводит к простому логическому выводу: мы не можем полностью предсказать последствия своих поступков (как хороших, так и плохих), их влияние на будущее наших детей. Мы можем только стараться быть хорошим примером для них, стараться изо всех сил. Так, может, стоит оставить выбор методов воспитания на совести каждой конкретной семьи? Не подглядывать в чужие окна и не звонить в милицию при виде отца, дающего подзатыльник сыну? Может, стоит прекратить осуждать других и поступать в пределах своей семьи так, как велит совесть? Я не призываю быть безразличным или стыдливо отводить глаза, отрицая существование проблемы. Проблема — есть, и флешмоб явно дал понять, что она шире, чем представлялось многим из нас. Я лишь призываю сторонников обеих версий не считать свое мнение истиной в последней инстанции, помнить, что всегда есть нюансы, о которых им может быть ничего не известно…
Я — против насилия. Любого человека, над любым. Взрослого над ребенком — в том числе. И я очень надеюсь, что мне никогда не придется поднимать руку на собственного сына. Но иногда, в редких, исключительных случаях, «физическое воспитание» — необходимо. И упаси вас бог пропустить тот момент, когда вы еще могли что-то сделать, но не сделали…
