В жизни каждой девушки есть мужчина, который рано или поздно задаст мудацкий вопрос, над которым будешь думать долгие годы. В моем случае было так. Он спросил: «Какая твоя мечта?» Я ответила: «У меня нет мечты. Но есть желания». Он презрительно фыркнул, и стал долго и монотонно объяснять, что я бестолковая и никогда ничего не добьюсь в жизни, если нет мечты. И потом на протяжении нескольких лет пытался выудить, вытащить из меня мечту, чтобы, подтолкнув в спину ногой, направить в нужное направление. Прошло много лет. Сейчас я считаю, что мечта и цель – абсолютно разные понятия. Мечта – нечто эйфорийное и улётное. Вот я мечтаю побывать в космосе и посмотреть на Землю оттуда, сверху. Прильнуть носом к иллюминатору и смотреть на огромный бирюзовый шар, парящий в черном пространстве. Ощутить невесомость, почувствовать, насколько малы мы во вселенной. Знаете, чем все это дело закончится? Запечатлить себя в глупейшем селфи, выложить на фейсбук с хэштегом: «Космос, восторг, мечта», – и нырнуть обратно в земные объятия.
Мечта должна исполняться феерично, быстро, без особых душевных и физических затрат. Не нужно сбивать подошвы сапог и стирать пальцы в кровь, чтобы её добыть. Иначе, получив желаемое, будешь испытывать лишь одно чувство – усталость. Сил на радость и восторг не останется совсем. Мечта – не работа, согласитесь? Мне рассказывали семейную историю о том, как пожилому мужчине не нравилось, чем занимается его внук: «Что за работа такая? Специалист по продажам? Инженером надо быть! Испытателем! Космонавтом, в конце концов». Его жена вторила: «Мальчику двадцать лет, а кем он работает? Диски продает! Фу! Что за работа такая! Позор!»
Они мечтательно закрывали глаза, вспоминая свою молодость. В те мохнатые советские времена, когда образование давало гарантию на работу, мозги – на успех, опыт – кресло руководителя. Они имели прочный стержень, знали, где низы, а где верхи, и крепко этому соответствовали. Сейчас, когда все перевернулось, и реальность стала одним большим огромным рынком, старшему поколению невдомек, что сама по себе работа – это уже успех. Мы люди, пока работаем и решаем, как достигнуть желаемого. И не обязательно это желаемое связано с успехом и популярностью.
О популярности, которая является бичом нашего времени
Когда у Валентины пьет сын, унося из дома последние застиранные покрывала, кому ей рассказывать байки о космонавтах и летчиках-испытателях? Перед кем размахивать мечтой? Когда единственным желанием в жизни является то, чтобы этот сын бросил пить, нашел работу и стал простым человеком. Но такие истории обществу не интересны. Истории о неудачниках – это самоистязание. Если хочешь быть успешным, смотри вперед, а не назад – известный факт. На самом деле, в норме, этой прозябающей нормальности, нет ничего серого и неприметного. Её такой сделал социум, со своим неугомонным желанием потреблять и тратить. Модно быть фэшн-блогером, фотографом, стилистом. Надутые утиные губки, закатывание глаз и разговоры о смысле жизни – вот это популярно. Если нет в работе ничего красивого, давайте создадим искусственную жизнь в яркой обертке. Будем красиво двигаться, эффектно фотографироваться, шопиться и презирать серость.
Одна моя старая знакомая Р., писавшая одно слово с тремя грамматическими ошибками, окатывала людей феноменальным презрением. Всегда при кукольном параде (розовый плащик, шарфик, брошка, три кольца на пальце), Р. выделялась ярким пятном среди людей. И этот факт её ужасно удручал. «Кругом одно серое быдло, – томно говорила она, – я смотрю на девушек: мышиное пальто, застиранные брюки, а лица! Ты видела их лица? Они же страаашные!» – и Р. морщила носик. Я не вру, не приукрашаю, честно, она так и говорила. А потом плакала над фотографией тощего брошенного котенка. Сегодняшний герои – это киноактеры, певички и певцы, ведущие и шоумены. ТВ и интернет изрыгает каждый день подробности разводов, интерьеров новоприобретенных вилл, посты о нарядах и украшениях. Перед глазами мелькают люксовые вещи, люксовые лица, топовая жизнь. На глазах мертвеет и угасает то обычное и сокровенное, что проживаешь ты, твой сосед, твоя мама и бабушка.
Я знаю одну женщину, Алену. Она мама двоих детей, работает бухгалтером на заводе. И каждый месяц она собирает вещи, чтобы отвезти их в детский дом инвалидов, прячущийся в одной из провинций родной Беларуси. Мыло, краски, альбомы, штаны и куртки. Алена кидает клич в соцсетях в поисках пары неравнодушных, которые способны отнять минуты времени и помочь тем, о ком не особо заботиться государство. Обычная работа, обычный человек. Ни тебе «шанельки» в руках, ни фоточки еды в инстаграмме. Некогда. Или вот еще одна девушка, Аня. Одна из многих волонтеров, помогающих выброшенным и бездомным животным найти дом. Не постит на странице очередные псевдоцитаты о счастье, благородстве или десять заповедей Будды, а размещает объявления о поиске хозяев для брошенного животного.
У Ким Кардашьян несколько миллионов подписчиков. У воспитательницы в детском саду Светы – 35. Фотографии попы Ким интереснее, чем работа педагога. Топорный пример, согласна, но если вдуматься, человек западает лишь на хрустящую красоту. Ту, что проявляется в искусственном имидже, причем, наличие яркого таланта и усердной работы над собой не обязательно. Мы перестали восхищаться обычными людьми. Для нас не является милым, крутым и превосходным факт того, что кто-то способен следить за двадцатью детьми одновременно: пока ты снимаешь двух малышей с лестницы, третьи дерутся, четвертый ест песок, шестой убежал…Если Света опишет этот адский труд фотографически в инстаграмме, найдется ли тот, кому это будет интересно? Пойдут ли к Свете в подписчики миллионы кардашьяновских поклонников?
Истории о неудачниках
Мама Маши жаловалась. Заламывая руки, в очередной раз сетовала на дочку. Не сбылось, не удалось, мечты разбились вдребезги. Маша была хорошей девочкой. Красивой. Голубого цвета глаза, пушистые вьющиеся белые волосы. Выросла модельного роста девицей с пышной грудью. Мама уповала на карьеру актрисы или на богатого мужа.
Только мозг у Маши был подобно скворечнику: что впускал, то и вылетало. Еле-еле девочка закончила школу. Тройки ей ставили лишь за доброту, жалея убогое глупое дитя. Впихнуть дочку в институт не представлялось возможности, оплата была непомерной, а бесплатно – это даже мать понимала – никак. Мама Маши раскладывала перед дочерью журналы, рассказывающие о беззаботной жизни моделей, записывала на кастинги, регистрировала на сайте знакомств, в надежде нарыть там олигарха. Но Маша, яркий и совершенно бестолковый человек, выбрала свой путь. Столь минорный в своей обыденности, что у мамы случился фиктивный инфаркт – робкая попытка направить дочь на путь истинный.
Маша закончила курсы и стала маникюршей. Не потому, что с её мозгами работы больше нет. Причина была банальна – девушке нравилось приводить руки людей в порядок. Она хотела не просто делать маникюр, а делать его так, чтобы о ней знал весь город. Вот такие большие амбиции для маленького дела. Запись в мобильном телефоне: «Маша маникюр» можно было через пару лет увидеть у каждой третей дамы областного городка. Женщина пыталась вразумить дочь, мол, ей надо быть актрисой! «Моделью, Маша!» – с придыханием говорила она, расписывая удивительную жизнь, которую та могла бы прожить, послушай она мать. Маша только улыбалась, качала головой. Она была счастлива. Оставалось только убедить в этом маму, которая омрачала себе жизнь несбыточными иллюзиями.
Удивительно порой, насколько плоско мы воспринимаем наше бытие. Ценность человека определяется его статусом, подкрепленным имиджем или деньгами. Сидит чиновник в директорском кресле одного большого предприятия N. Предприятие работает исправно за счет мелких винтиков-людей, любящих и делающих свою работу. Предприятие творческое, и люди в нем горящие, пылкие, страстные. Они любят свою работу, они делают её хорошо. Чиновник же работает, иногда меняя процесс, ломая привычный ход, чтобы винтики понимали, кто в доме хозяин. Грозится, если надо, премии лишить. Винтики получают от миллиона белорусских рублей до четырех, в зависимости от стажа, обстоятельств и командировок. Директора уважают, берут интервью, спрашивают мнения, сватают детей. До скромных трудяг дела нет никому.
Да, есть ряд людей, сильных и борзых, рвущие жизнь на куски, как изголодавшиеся псы. Они в постоянном беге, и в этом их гармония.
Они же зачастую навязывают свое видение другим, замедленным и серым обывателям, подталкивая их прыгать выше головы. Подобно моему старому знакомому – умудряются внушить чувство вины за внутреннюю инертность, за желание иметь средний показатель, за возможность быть собой, не доказывая обществу свою раздутую крутость. У Фредерика Бегбедера в «99 франков» замечательно сказано: «Я предпочитаю быть вышвырнутым из фирмы, нежели из жизни, ибо мне страшно». «Я рекламист: да-да, это именно я загаживаю окружающую среду. Я – тот самый тип, что продает вам разное дерьмо. Тот, что заставляет вас мечтать о вещах, которых у вас никогда не будет. О вечно лазурных небесах, о неизменно соблазнительных красотках, об идеальном счастье, подкрашенном в PhotoShop'e.
Зализанные картинки, модные мотивчики. Но когда вы, затянув пояса, соберете денежки и купите наконец машину – предел ваших мечтаний, она моими стараниями давным-давно выйдет из моды. Я ведь иду на три круга впереди вас и, уж будьте уверены, позабочусь о том, чтобы вы чувствовали себя облапошенными. Гламур – это праздник, который всегда с другими – не с тобой». Многие, подобно герою книги, продают друг другу надуманное счастье, покупаясь на нелепые глянцевые картинки красивой жизни. Жизни, которая происходит с другими, но не с нами, потому что мы боимся быть человеком из толпы. Боимся, что результат нашей жизни измеряется счетом в банке, маркой автомобиля, лейблом на воротнике, эффектной фотографией в социальной сети. А ведь героев, достойных восхищения, вокруг гораздо больше. Нужно только сместить вектор восхищения с нарисованных персонажей на реальных людей.
