KYKY: Вашей семье приходится жить на $250 в месяц. Как вы умудряетесь «растянуть» их, где покупаете продукты и одежду?

Анастасия Шпаковская: Я написала этот пост, потому что мне было интересно, как люди в принципе сейчас выживают. Многие знакомые давно так живут: не то чтобы экономят на Египте и едут в Крым, а просто выбирают продукты дешевле, чтобы не умереть от голода. Не хотелось бы отделять актеров от всех остальных – я понимаю, что большинство находится в ситуации, когда приходится выживать. Уже несколько месяцев, как и родители, и муж без работы. Зарплата в $250 у меня давно (она варьируется: может быть и $200, а может, и $300), но сейчас только эти деньги стабильные на две семьи. В целом, я не так давно нахожусь в такой непростой ситуации, чтобы рассказывать лайфхаки, где лучше одеваться и покупать продукты. Но чувствую, что это не за горами, если ситуация не наладится. А так выбираем продукты подешевле, ищем скидки – ничего нового не скажу. Из всех магазинов мне больше всего нравится «Соседи» – там приятно и душевно по ценам. Мы и так особо не питались в ресторанах и кафе, а сейчас эта статья расходов исключена. Но, думаю, если через полгода ситуация не наладится, то приходите – расскажу, например, где можно оптом брать крупу из Китая. Наверняка мы приспособимся – абы не было войны, правда?

KYKY: А кто ваш по муж и родители по специальности?

А. Ш.: Мой муж занимался менеджментом в компаниях различных отраслей: сложно выделить его как специалиста узкого профиля. Он был директором по развитию телевизионного канала в Киеве, управлял IT-стартапом, продюсировал культурные проекты. Как правило, ему отказывают в работе из-за завышенных компетенций. Неизменно он менеджер группы Naka – это денег практически не приносит, только впечатления.

Мой папа работал в аттракционном бизнесе, выполнял технические работы. А мама – профессиональный дирижер, и помимо своей небольшой пенсии зарабатывала частными уроками. Но сейчас людям не до песен – уроков у нее практически нет.

«Недавно по нужде снялась в «Мухтаре» и уже несколько месяцев жду, когда со мной рассчитаются»

KYKY: Знаю, что актеры снимаются в российских фильмах или сериалах, чтобы заработать деньги. Сколько за это можно получить?

А. Ш.: Да, у актеров еще есть шанс – съемки в сериалах или телемуви. Из Горьковского театра снимаются многие актеры, но я – редко. Для актеров, если они не сугубо театральные, съемки – это возможность нормально существовать. За съёмочный день можно получить больше, чем за месяц в театре. В лучшие времена наши квалифицированные актеры получали $350 за один съемочный день. Сейчас ставки сильно уменьшились, но если сопоставлять их с зарплатой в театре, деньги большие. Допустим, съемочный день стоит $200, а в театре актер получит $250 за месяц – никто не откажется. Но у многих моих друзей со съемками тоже проблемы – они отснялись, но им по несколько месяцев не выплачивают деньги. Я в кино особо не стремилась, хотя всегда мечтала об интересной роли в кино.

Недавно по нужде снялась в «Мухтаре» и уже несколько месяцев жду, когда со мной рассчитаются. Я не хочу обижать тех, кто снимается в сериалах и зарабатывает этим на жизнь. Там снимается много уважаемых мной актеров, и я не хочу, чтобы это звучало, мол, они хуже меня, а я такая важная. Это немного блядская ситуация: ты должен во многом поступаться принципами, чтобы выжить. Я бы снималась, если бы у меня была другая жизнь.

Я хотела и хочу быть рок-музыкантом, востребованной актрисой, а получилось, что «сижу на подсосе» и жду денег с «Мухтара».

И говорю об этом с улыбкой, потому что мне смешно. Если жизнь сложится так, что я должна буду сниматься в низкопробных сериальчиках, значит буду сниматься. А нет – могу и полы мыть, могу продавать фрукты.

С подругой, заслуженной артисткой Беларуси, мы как-то обсуждали, что можно пойти убирать в метро. Есть хорошая вакансия: ездишь на специальных машинках, а платят больше, чем ведущим актерам нашего театра – оклады по 500-600 рублей. Но я не хочу, чтобы это выглядело, будто я жалуюсь – просто иронизирую над этой ситуацией. Интересно: дно ли это или еще до него далеко? Такого уровня специалисты не должны выбирать продукты подешевле и обмениваться «садовыми дарами», чтобы было, что кушать. Мы делимся овощами и фруктами, дети меняются одеждой.

KYKY: Есть еще один тип фильмов, а-ля тех, что снимает Федор Бондарчук. Они все-таки получше, чем телемелодрамы. Там беларуские актеры снимаются?

А.Ш.: Насколько я понимаю, российские компании, которые снимают фильмы «немножко лучше», как правило не берут на большие роли беларуских актеров. Чтобы фильм имел коммерческий успех, в главных ролях должно быть медийное, раскрученное лицо. Это раздражает беларуских актеров: бывает, главные роли достаются не лучшим, а популярным персонам, а наши талантливые ребята – на «кушать подано» или в подружках невесты.

Решения в коммерческом кино принимает продюсер при согласовании с телевизионным каналом, а не режиссер. Подавляющее большинство фильмов и сериалов снимается для российских телеканалов. Как к ним пробиться? Есть люди, которые много снимаются – у них свои подвязки, договоренности, дружба – возможно, им достается главная роль. А если ты просто хороший актер, просто хочешь сниматься – не станет продюсер протежировать незнакомое зрителю лицо на телеканале, как бы талантлив человек ни был.

KYKY: Что есть еще, кроме съемок в фильмах?

А. Ш.: В рекламных роликах актеры тоже снимаются – там фигурируют такие же цифры, зависящие от уровня раскрученности актера и квалификации. Но можно и больше получить за рекламу, если это целый пакет, например: год на бигбордах и в роликах будет фигурировать твое счастливое лицо с печенкой. За это и $1000 могут заплатить. Но из-за твоего счастливого лица с печенкой в хорошее кино будет еще сложнее попасть.

Есть ещё озвучки, но это работа, в которой нужна постоянная практика. Я мало озвучивала в своей жизни. Даже когда ко мне друзья обратились с этим, я поняла, что делаю это плохо, и мне будет стыдно зарабатывать этим деньги. В основном озвучивают рекламные ролики, где нужна определенная интонация, позитив, счастье в голосе. Безусловно, платят меньше, чем за съемки, но тоже хорошие деньги. Есть те, кто открывает актерские школы.

«В театре люди никогда много денег не получали. Но, возможно, и так мало – тоже»

KYKY: В каких сторонних проектах вы принимали участие?

А.Ш.: У меня есть группа Naka и пара спектаклей в театрально-концертном агентстве «Альфа-концерт», которые проходят в КЗ «Минск». Роли в них большие, но они идут нечасто, раз в один месяц или в два.

KYKY: Какая средняя зарплата актеров в театре Горького? От чего она зависит?

А.Ш.: Есть актерская ставка с учетом квалификаций и всяких достижений, а дальше – надбавки за сыгранные спектакли и величину ролей, за квалификацию (есть градация: мастер сцены, высшая категория, первая категория, и так далее). За роли у нас балльная система. Большая главная роль – 9-10 баллов. Эпизоды или массовка – 3-4 балла. Они суммируются и влияют на общую цифру. Кроме того, есть повышения за стаж, за звание театра: «академический» или «национальный».

В общем, много всего – но в первую очередь зарплату формирует основная ставка и количество спектаклей и больших ролей. Насколько я знаю, моя зарплата средняя. В сентябре тарифный оклад был 129 рублей. У меня в репертуаре пять главных ролей и три-четыре эпизодических. В целом – 10-12 спектаклей в месяц. Я оптимально занята в репертуаре и немного провожу времени в театре, когда нет репетиций. Репетиции не оплачиваются. Когда стартует новый спектакль, репетиции могут быть утром и вечером от двух месяцев до года. А прогоны старых спектаклей идут за час или два перед показом.

KYKY: Как руководство театра относится к другим работам актеров?

А.Ш.: Нормально. Все живые люди и понимают, что только за зарплату в театре крайне сложно выжить.

KYKY: В каком театре работать «выгоднее» всего?

А.Ш.: Вряд ли театры сильно отличаются по зарплатам. Насколько я знаю, мои однокурсники в Купаловском получают не больше. Но мы говорим про Национальные театры, где есть надбавки за звание. У нас всего три национальных драмтеатра: Купаловский, Горьковский и театр имени Якуба Коласа в Витебске. А если брать не национальные, которых большинство, там, вероятно, все еще хуже.

KYKY: Когда актеры ищут работу, на что ориентируются в первую очередь – на престиж?

А.Ш.: Идти работать в театр ради денег – это смешно. Безусловно, актеры ориентируются на собственные предпочтения: кого-то статус театра прельщает, кого-то – репертуар, кому-то постановки именно этого театра нравятся. Хотя сейчас, я так понимаю, актеры не сильно стремятся в театр.

Перестала воспитываться любовь к сцене – всем хочется быстрой славы и денег. Чего в театре, как вы понимаете, нет. Я в театре Горького с 16 лет – ещё до Академии искусств занималась в студии у Бориса Ивановича Луценко. Я хотела в этот театр, потому что здесь было много близких мне людей, нравился репертуар. В театре люди никогда много денег не получали. Но, возможно, и так мало тоже.

«То, что люди искусства мало зарабатывают – об этом надо говорить публично»

KYKY: Расскажите, проект Naka приносит какой-то доход или это чисто для души?

А.Ш.: Naka – это рок-группа, альтернативная музыка. У группы были большие концерты и фестивали, но больших денег не пришло, и шансы, что они придут, невелики, к сожалению. У альтернативной, непопсовой музыки мало шансов быть востребованной, поскольку отсутствует нормальная ротация на радио и телевидении. Нет возможности быть услышанным широкой аудиторией.

Нет у нас рок-групп, которые зарабатывают такие деньги, за которые могла бы жить вся группа. Музыкантам даже самых известных групп приходится преподавать либо работать в ресторанах.

Все рок-музыканты в моем окружении, даже известные, за творчество получают мало. Сколько? По-разному. За корпоратив может быть более крупная сумма, чем за обычный концерт.

Концерты и корпоративы – нерегулярные, поэтому на эти деньги нельзя рассчитывать. Но несмотря на сложную экономическую ситуацию, cейчас Naka piano (сайд-проект группы Naka, в составе клавишницы Ирины Клименко и вокалистки Анастасии Шпаковской) работает над новым уникальным проектом. Сбор средств на запись и постановку музыкального мультимедийного моноперформана «Игра в правду» идет на краудфандинговой платформе Ulej. Мы долго работали и продолжаем работать над этим проектом, cейчас нам не хватает средств для его полной реализации. Рассчитываем, что небезразличные люди помогут нам.

KYKY: С тех пор, как вы опубликовали свой пост, вам или вашим родным предлагали работу?

А.Ш.: Меня читают в основном мои близкие люди – многие в моем окружении сидят без работы и без денег. Судя по комментариям, многие люди находятся за чертой бедности.

KYKY: Как вы лично видите выход из этой ситуации?

А.Ш.: Выход – надо трудиться и стараться, чем мои близкие и занимаются. Периодически стараемся подработку подсовывать друг другу, искать подработку через знакомых. А касательно того, что люди искусства мало зарабатывают, – об этом надо говорить публично. Чтобы у людей, которые не связаны с творчеством, не было иллюзий, что наша отрасль процветает.