Вопрос первый – о скуке времён

Футуролог Рэймонд Курцвейл, часть предсказаний которого уже сбылась, предрекает, что разница между человеком и машиной будет всё больше стираться. Многие системы нашего организма заменятся искусственными, более совершенными. «Органические натуральные люди» станут эксцентричным меньшинством и не смогут полноценно взаимодействовать с роботизированным человеком, функционирующим на более высоком уровне сознания. Более того, само тело не будет иметь фиксированных форм, а превратится в управляемую нанороботами материю. Никогда ещё угроза (или шанс?) бессмертия не маячила перед нами так близко.

Даже если допустить, что предсказания Курцвейла нереалистичны или сильно опережают время, нельзя не учитывать факт, что продолжительность жизни неуклонно растёт. Датский эпидемиолог Кааре Кристенсен утверждает, что дети, которые родились в развитых странах после 2000-го года, доживут до 100 лет и будут чувствовать себя в преклонных летах весьма неплохо.

Если вдруг мы и не станем полуроботами, то, несомненно, всё дальше будем отходить от человеческого естества. Какие изменения будут претерпевать наши чувства? Как изменятся отношения человека со временем? Когда впереди вас ждёт не 30, а 130 лет, вы можете позволить себе размазать поток событий, с меньшими угрызениями совести спускать жизнь на мелочи. Поэтому самый интересный вопрос – станет ли эпоха длинной жизни временем всеобщей спячки?

Вопрос второй – о человеческой неблагодарности

В наши дни человек обрастает контактами, как днище корабля – моллюсками. Бывшие одноклассники, коллеги, возлюбленные не уходят из нашей жизни, а доступны легким нажатием кнопки в компьютере или свайпом в смартфоне. От умершего человека остаются видеозаписи, фотографии, тексты: даже после ухода мы можем слушать знакомый голос и «видеть блеск его глаз». Так ли утопична четвёртая серия «Чёрного зеркала», где на основе всей информации, оставленной человеком, учёные научились воссоздавать его стиль мышления и модели поведения, что позволило как бы общаться с ним даже после смерти? С другой стороны, мы знакомимся всё с большим количеством людей, всё чаще меняем места работы и обучения. Мало кто может позволить себе роскошь слишком сильно привязываться к окружающим, а интернет-общение остаётся суррогатом отношений в реальности.

Нам уже не понять того накала расставаний, в котором жили люди предыдущих эпох. Ещё в XIX веке в Российской империи каждый четвёртый ребёнок не доживал до одного года. Близкие родственники любого парня-рекрута понимали, что вряд ли увидят его ранее, чем через 7-25 лет. Ждать писем приходилось днями и неделями. Станем ли мы скучать по тем временам, когда встречи были радостнее, расставания – горше, а размашистая эмоциональная амплитуда дарила более острые и глубокие переживания? Становясь все более роботизированными – пусть даже не в прямом смысле слова, а вследствие убыстрения жизненных скоростей – не будем ли мы скучать по буйным страстям?

Вопрос третий – о способах бегства

Рост роботизации и автоматизации производства приведёт к тому, что работать можно будет меньше. В странах первого мира, задающего моду, всё громче раздаются голоса о необходимости безусловного базового дохода: минимальной суммы, которая позволит человеку не работать и при этом не умереть с голоду. Эксперименты, проводившиеся в разных странах, показали положительное влияние безусловного дохода на социальные отношения. Томас Мор одобряет.

Министерство экономики РБ может спать спокойно: только четыре процента европейцев заявляют, что совсем прекратили бы работать, если бы отпала такая необходимость.

Как раз из-за того, что вещи даются нам легче, их значимость снижается. Знакомьтесь с новым глобальным трендом – sharing economy, где все, что угодно, не приобретается, а арендуется. Airbnb, BlaBlaCar, Uber – первые ласточки из нового вольного мира. Возможно, архаичная гламурная девушка из будущего сочтёт глупым покупать шубу и носить её несколько зим, когда каждый день можно арендовать с доставкой на дом новую. Креативному дизайнеру будущего покажется скучным жить в одном доме всю жизнь, раз каждый год можно вдохновляться новой обстановкой. Июньский доклад 2016 года Министерства торговли США предрекает рост совместного потребления сразу в пяти сферах от пяти процентров в 2014 году до пятидесяти процентов в 2025 году. Как на дрожжах растут и вливания инвесторов в стартапы, связанные с sharing economy.

Как «человек освобождённый» станет убивать время? На каких скоростях и транспортных средствах попытается убежать от своей свободы? Изобретёт ли тысячи новых важных дел и социальных ритуалов, обязательных мест для посещения, километровые списки обязательных знаний и умений? Есть ощущение, что мы начнём сгибаться под творческим гнётом. Если от средневекового крестьянина не требовалось умение читать, то сегодня обычный европеец должен знать – помимо родного – и английский язык, должен уметь фотографировать и писать вдохновляющие посты для своих соцсетей, мастерить поделки и обладать оригинальным хобби. Освободившееся время позволит раскрыть таланты каждого: уж не превысит ли число творческого продукта пропускную способность наших глаз и ушей? Будем надеяться, что в условиях жесточайшей конкуренции и отсутствия необходимости зарабатывать себе на пропитание, творческие люди смогут более кропотливо подходить к своим занятиям, а количество всё-таки перейдёт в качество.

Вопрос четвёртый – о звере, которого укротит самоцензура

Опасения Оруэлла не оправдались: не только Большой Брат следит за нами, но и мы следим за Большим Братом. Политики становятся всё более прозрачными для общества, и власть десакрализируется: можно надеяться на снижение злоупотреблений с её стороны. По идее, всё больше функций государства будет переходить к местному самоуправлению и многочисленным некоммерческим организациям.

Всеобщая прозрачность сказывается и на поведении индивида. Пару столетий назад человек мог переехать в другой город и начать жить с чистого листа, а сегодня информационный хвост тянется за ним, куда бы тот ни шёл. Российский политолог Екатерина Шульман обнадёживает: волна интернет-агрессии спадёт, когда люди наконец осознают, что каждое написанное слово невозможно вернуть обратно. Мы будем более взвешенно подходить к фотографиям и видео, публикуемым в сети, ведь их окончательное изъятие может оказаться невозможным.

Человек будущего неизбежно попадает под гнёт внутренней самоцензуры. Как будет он выпускать внутренний пар? Вся надежда – на спорт и компьютерные игры. Хвала Олимпиадам и чемпионатам мира, где страны выясняют, кто лучше, с минимальными человеческими жертвами. Хвала «стрелялкам», абсорбирующим агрессию молодых и пропитанным тестостероном мужчин. Будем надеяться, что следующая всемирная война сведется к огромному онлайн-шутеру.

Британский политолог Марк Галеотти предполагает, что на войне будущего роботы будут убивать людей, а потом роботы будут убивать роботов. Жертвы будут скорее косвенными – скажем, снаряд обесточивает больницу, вследствие чего погибают тяжелобольные. Впрочем, у этой проблемы есть куда более важный аспект.

Вопрос пятый – о том, зачем пессимистам Третья Мировая

Главный оптимист этого мира – когнитивный психолог Стивен Пинкер – в своей книге «The Better Angels of Our Nature: Why Violence Has Declined» делает утешительный вывод: уровень насилия неизбежно снижается. Причин тому множество: государство прекращает первобытное насилие всех против всех; торговать становится выгоднее, чем воевать; на авансцену выходит рациональный метод решения проблем; гуманизация способствует более чуткому отношению к каждому члену общества. Распространение демократии и повышение грамотности изменили саму психику человека, сделав её менее толерантной к насилию.

Посмотрите, например, на крутой, как альпийский склон, график снижения убийств в Западной Европе с 1300 до 2010 года.

И даже у служащих в армии всё больше шансов остаться в живых.

Так значит ли это, что Третьей мировой войны не будет? В полемику с нашим утешителем вступает американский экономист Нассир Талеб. Он сравнивает теорию об уменьшении числа войн с теорией растущего без обвалов фондового рынка. Этот апостол хаоса вообще считает, что из прошлого не всегда можно сделать вывод о будущем – и если с индейкой до сих пор отлично обращались, то было бы глупо ей расслабляться в канун Рождества. С окончания Второй мировой войны минуло слишком мало лет, чтобы мы могли с уверенностью сказать, что всеобъемлющей кровавой бойни больше не будет никогда. Следует отметить, что по итогам нобелевского симпозиума 2016 года, обсуждавшего «причины мира», перевес все же на стороне Талеба.

Как мы видим, приблизительно в 70-100 лет люди испытывают зудящее желание, простите, резать друг друга.

Итак, пора ли нам запасаться картошкой и противогазами на случай ядерной войны? А если человечество действительно проникнется идеалами, которые исповедует не первую тысячу лет, – не настигнут ли нас боги войны в ином обличье, не придётся ли нам сражаться против инопланетян или восставших машин?

Основываясь на математических расчётах (вертикаль Снукса-Панова), исследователи Универсальной истории приходят к выводу, что в середине XXI века произойдёт переход, который феноменально изменит жизнь человечества. Сценариев всего три. Первый – обвал и разрушение, вполне объяснимые глобальным конфликтом. Второй – длительная стабилизация и консервация. «В некотором смысле это тоже «конец истории», – радует нас российский учёный Акоп Назаретян, – «так как, перестав прогрессивно развиваться, носитель интеллекта ограничивает способность управления масштабными процессами и становится заложником естественных тенденций старения биоты, Земли, Солнца и т.д.». Третий – качественно новый рывок вверх. Вполне возможно, что он будет вызван наступлением технологической сингулярности, когда прогресс выйдет из-под контроля, а интеграция человека с машинами станет реальностью.

Что же, любой из этих сценариев прекрасен. В первом случае обманутые ожидания тех, кто ждал апокалипсис в 2012 году, будут оправданы, и мечты мизантропов о тотальном уничтожении человечества сбудутся. Второй вариант должен подогревать национальную гордость беларуса: большевики не смогли осуществить мировую революцию, а беларуская мечта о стабильности восторжествует на планете. По третьему сценарию мы станем свидетелями масштабнейшего переворота, который окажется невероятнее даже самых дерзких наших предположений. Так стоит ли переживать по поводу будущего?