Группа «Серебряная Свадьба» появилась в Минске в 2005 году, когда ее лидер, актриса и певица Светлана Бень перебралась из Витебска в Минск. За какой-то год группа стала культовой: зрители шалели как от реквизита фронтвумен, так и от ее парадоксальных песен на французском, «для понимания которых знание языка только мешало». За последние десять лет «Серебряная Свадьба» объездила с гастролями полмира. Одной из фишек коллектива всегда оставались безумные наряды. Сегодня Бенька говорит, что выросла из образа:

«Я решила отказаться от всех этих корсетов. Это слишком буквальное понимание жанра и стиля кабаре. Кабаре предполагает, что человеку, который вышел на сцену, есть что сказать. Надел он безумный фриковый костюм или простой пиджак и брюки – неважно. Главное, что он переживает, как ведет диалог со зрителем.

Я красила гуашью туфли, потому что всегда было тяжело найти туфли подходящего цвета

Иногда часть реквизита забывалась или терялась, и приходилось буквально за пару часов до выступления на блошиных рынках находить подходящие вещи и мастерить шляпки из картона. Это был style самодеятельного театра. Он очень долго нас преследовал, пока мы окончательно от него не устали. Сейчас «Серебряная свадьба» в поиске нового образа. Хочется больше по существу. Сказать что-то важное спокойно».

Я начинаю показывать Беньке ее же сценические фото, оставшиеся в хрониках концертных фотографов, а она вспоминает год, когда появился образ – перед глазами встает целая эпоха «Серебряной свадьбы».

2005 год. Первое платье

«Маленькое черное платье-мешок – самое главное платье моей жизни. «Серебряная свадьба» начиналась таким образом: у меня было несколько песен под гармошку и книжка со стихами французских поэтов. Я просила друзей почитать мне эти стихи на французском и писала рядом транскрипцию, кириллицей, конечно. Потом на эти стихи сочиняла незатейливую мелодию и играла ее на гармошке. Круг людей, которые эти песни хотели бы слышать, стал расширяться, и случился день, когда был назначен прямо «официальный концерт», проходивший в мастерской без всяких билетов – то есть квартирник, куда пришло человек тридцать-пятьдесят друзей. Специально для этого концерта мне надо было пошить платье. Я нашла кусок черного тянущегося трикотажа и сделала одну строчку. Влезла в получившийся мешок, и он как-то очень хорошо лег по фигуре. В нем была только одна проблема: все время соскальзывал, и я пришила к нему две маленькие шлеечки. Поскольку шлеечки были очень узкие, то надеть под платье лифчик было невозможно. Так, в платье на голое тело, я пошла играть свой концерт. Играю одну, вторую, третью песню и вдруг вижу, что моя близкая подруга делает огромные глаза, посылает душераздирающие сигналы, меняется лицом. А зал как-то стал оживляться… Хихикать, переглядываться друг с другом.

Оказывается, одна шлейка оторвалась, и платье съехало – я играла полу-ню, как на картине Делакруа. И кто-то встал и крикнул: «Свобода на баррикадах!»

Это было смешно и стыдно, но всё было хорошо: я была юна, и грудь моя ничего порочащего не выражала, кроме красоты и радости жизни. После концерта я на платье я пришила шлейки уже намертво и выступала в нем несколько лет.

Шляпа моя нахальным образом изготовлена из картона, а сидящая на ней курица была сделана, чтобы добавить в образ романтической личности некоторый элемент иронии и стёба: природа женщины – куриная. То есть я здесь смеюсь над собой. Моя дочь Ульяна назвала аксессуар Курица Юрий, содрала её со шляпы и играла с ней долгое время. Сейчас Курица Юрий возможно, погибла под гнетом иных детских игрушек в одном из ящиков, куда нельзя залазить без валокордина.

2006 год. Первое видео «Пилоты»

Самая первая наша запись, полноценный клип! По-моему, я тут в пальто моей сестры Наташи, которое она мне одолжила на время съемок. Шляпку смастерила сама. Фальшивая лиса тоже была пошита из наидешевейшего меха из ЦУМа. Подкладочная ткань, недорогая тесьма, самопошив по ночам – это то, характеризует наш тогдашний стиль. Хотелось образа таких городских сумасшедших. Эдакий провинциальный взгляд на воображаемый Париж самодеятельного театра, который очень мечтает о шикарной, сказочной, несуществующей жизни.

Мы этот образ сполна реализовали в первые несколько лет. Сейчас пытаемся шить у профессиональных мастеров, но многое по-прежнему приходится делать самим (мы же андеграундная группа, и наше финансовое состояние всегда на грани фола). Но покупать подкладочную ткань уже себе не позволяем – всё-таки годы не те, мы люди пожилые, надо отвечать за базар!

2009 год. Яичница на груди и полосатые ноги

Это был комбинезон из программы Cirque D'Omelette, где все было самодельное и донельзя криво скроенное. Cirque D'Omelette – цирк неудачников, которых однажды забросали яйцами на сцене. А они достигли просветления и исчезли, оставив после себя лишь дымок и запекшуюся яичницу. В этом комбинезоне с нашитыми на верхней части глазуньями из ткани, и очень смешном картонном цилиндре, и в полосатых колготках, купленных в Берлине – я играла довольно долго, пока они не пришли в совершенно плачевное состояние и не были выброшены со смесью сожаления и освобождения.

Этот образ был памятью о прекрасных неудачниках, которые презрели реальный мир и переместились в нереальный. Нашитые на наши одежды и шляпы яичницы – медали в их честь.

Мне больше всего нравился головной убор нашего барабанщика – питон, который его проглотил. Все остальные музыканты выступали в комбинезонах, напоминающих купальные костюмы конца XIX века. Когда наш гитарист в полосатом купальнике ходил по пляжу в Коктебеле, это было очень красиво: атлетическое телосложение и усы, как у борцов, из старинных цирков. Он имел даже не фурор, а непреодолимое влечение у дам!

2009 год. Спасибо бабушке за купальник

Во втором отделении программы Cirque D'Omelette у меня на голове сумасшедший псевдопарик – нечто, сделанное из жесткого фатина – и… не поверите, бабушкин купальник! Древний и привезенный из Англии, с нашитыми на него улыбкой и глазами в том месте, где обычно у женщин бывает грудь. И прекрасные ботинки, созданные для хореографических коллективов, танцующих народные танцы, – безумно похожие на мягкие кожаные старинные борцовки.

2009 год. В синем бархате бьется разбитое сердце

Мы делали программу «Сердечная мускулатура», и в одной из ее первых версий мне хотелось выглядеть как лектор, учительница или научный работник. Поэтому родилось такое платье, которое из-за чрезмерного, утрированного воротничка у многих ассоциировалось с образом католической монахини. На нем было пришито сердце, вырезанное из кухонной клеенки. И, конечно, «берлинские» колготки, куда без них!

2010 год. «Золотой век» кинематографа

Ребята, которые занимались костюмами для кинематографа, выбрасывали чуть ли не на свалку целую сумку удивительных вещей. Я это немедленно уволокла «в норку», распотрошила и обнаружила расшитые пайетками корсет и маленькие шортики – будто их вышивали бабушка или дети. В этом была прекрасная фантасмагористичная наглость! Там же лежали огромные цветки из воздушной ткани, один из них я прикрепила на голову – получилась шляпка. Это же не скандал и не салат – сделать было проще простого.

Год сложно восстановим. Трусы-талисман

Ох, это я показываю красные трусики из песни «Пистолеты». У меня была собственная свадьба, и один салон прислал штук десять не новых, но великолепных белых платьев. Мы подумали, почему бы и нет? Так, весь коллектив «Серебряная свадьба» на одном концерте вышел в платьях невесты: и мужчины, и женщины. Смешно и безумно.

В какой-то момент я сочла нужным сделать вот так – явить свету героев песни. Эти трусики в белый горошек мне подарила подружка перед первым настоящий концертом со зрителями в зале, а не «квартирником» в Академии художеств. Я их немедленно надела. И после мне показалось, что это талисман, и я носила их на каждом концерте, до той поры, пока они не стали на размеров восемь больше, чем надо.

Как-то я эти трусики потеряла в клубе. Мне их вернули, не веря, что это мои, а не тети Сони из Одессы.

2010. Фотосессия и «просто красивая, очень красивая я»

Эту фотосессию делал замечательный московский фотохудожник Олег Цербаев. Он был одним из тех людей, кто считал, что мы делаем что-то более глубокое, чем то, как выглядим на сцене. И пригласил меня, понимая, что мы не можем позволить себе дорогую фотосессию.

Фактически он сделал все за свой счет, ради удовольствия. Повел меня в магазин, где можно было брать в аренду странные вещи. И вот, на мне уже мужской пиджак, гигантский свадебный подъюбник, какая-то странная шляпа. Приглашена московская девушка-визажист, работающая в таких толстых глянцевых дорогих журналах, которые я и в руки-то боюсь брать. Она что-то сделала мне с лицом и волосами. И вот я на маленькой сцене клуба «Мастерская». Да, в «берлинских» колготках! Когда ж они поехали на мусорку? В 2010-м, что ли?

2012 год. Пеньюар старой падлы

Это пеньюар какой-то прекрасной бабушки, привезенный ей из экзотической страны: то ли Гонконга, то ли бананово-лимонного Сингапура. Этот пеньюар она не надевала ни разу в жизни, не осмелилась. Бабушка состарилась, поняла, что он нелеп в ее жизни, и кому-то его отдала. А этот кто-то – отдал мне.

Я носила этот пеньюар как протест! Бабушка должна была в гроб в нем сойти! И шляпка волшебная мне была где-то подарена. Я иной раз не помню историю появления у меня вещей – очень много дарят добрые люди, дай им бог здоровья.

Я прочитала рассказ Бертольда Брехта «Беспутная старуха». В нашей программе «Кабаре в квадрате» он звучит как скетч. Рассказ о бабушке, которая всю жизнь проработала на свою семью, была зажата рамками домохозяйки, посвятила всю себя мужу и детям. Когда на старости лет она оказалась одна (все разъехались, а муж умер), то за два года прожила полноценную жизнь, будто пытаясь наверстать то, что недополучила. Подружилась с сомнительными личностями, стала ходить в рестораны, кино, бродить по ночам по городу одна, выпивать шикарным образом за последние деньги. Мне кажется, это правильно. Так и родилась песня «Старая падла». Жизнь не только можно начинать в любом возрасте… Её когда-то обязательно надо начинать, невзирая ни на что.

2012 год. Судьба карася

Это платье совершенно плоское, из картона, сделанное для песни на стихи обериута Николая Алейникова про маленькую рыбку. Карася, которого зажарили и, всё – больше он не улыбается. Этот костюм как экран, на который транслируются постоянно меняющиеся проекции рыбы, пузырьков, всякой водяной стихии, в конце концов – на нем показывается рыбий скелетик.

2014 год. Ласточка

Этот образ я люблю. Я выгляжу так, когда за меня берутся люди с хорошим вкусом – друзья и родственники, которые не выдерживают бесформенных пальто и рук без маникюра. Они говорят: «Так, иди сюда, пора привести себя в порядок!» И надевают на меня что-то красивое и достойное, заставляют постричься – придти к состоянию, когда кажется, что физический мир все-таки интересен и приятен. Это была прекрасная рубашка с треугольным хвостиком сзади, прямо как у ласточек или стрижей. Но она была безвозвратно потеряна где-то то в гримерке то ли Тулы, то ли Иваново.

2015 год. Платье Лены Оливы

Это платье мне подарила девушка, которая является эталоном женственности и хорошего вкуса. Ее зовут Лена Олива, она наш близкий друг. У нее есть замечательная-возмутительная черта: любит наряды и покупает их всюду, где видит.

Если Лена влюбляется в платье, то не глядит, сколько оно стоит. Когда платье ей надоедает, она с благодушием светской львицы с царсвенного плеча дарит его какому-нибудь пробегающему мимо существу вроде меня. Таким образом, лучшие платья в моем гардеробе – от Лены Оливы. Конкретно это платье, по-моему, было куплено во Франции в бутике за безумные деньги, которые я бы сама себе не позволила потратить даже на мопед! Но Лена могла себе позволить, потому что она – женщина-звезда.

2015 год. Настоящая Бенька

Это – моя любимая песня и образ, который никак нельзя назвать образом. Он наиболее приближен к моему ежедневному состоянию и внешнему виду. Бесформенные пальто, смешные шапки, полное презрение к понятию «ухоженный внешний вид». Совершенное ощущение, что физический мир ничего не значит и ничего не стоит.

2015 год. Вантуз на голове

Это программа для детей. У большинства наших зрителей народились или подросли малыши. И настал момент, когда захотелось создать теплый семейный концерт, лишенный эпатажа и непристойного поведения, свойственного кабаре. У нас давно была нереализованная идея игры на странных предметах. На барахле, собранного по блошиным рынкам разных стран. Мы наблюдали, как на разных фестивалях люди играют на самоизобретенных инструментах – мне это очень близка эта музыкальная эксцентрика, и мы решили сделать нечто подобное, более близкое к спектаклю, нежели к концерту. Мы погружаемся в атмосферу детского утренника, где детям позволено шуметь, греметь, кричать, вместе с нами играть – ведь надо где-то покричать этим бедным детям, в квартирах нельзя! На голове у меня вантуз, посаженный на дуршлаг. В изготовлении шляп нам помогали наши киевские друзья, которые делают костюмы для сцены и кинематографа: так, Леся Патока отвечала за головные уборы. Наш барабанщик сделал сам себе шляпу, по-моему, лучшую: из трубы и датчиков для сантехнических штук. У кого-то чайник на голове, у кого-то –микроскоп.

2015 год. Кабаре в квадрате

Мы хотели быть как белый лист, удобный для проекции, для того, чтобы сливаться с белым экраном. Задача была еще сохранить некий оттенок ретро, но с переходом в нечто современное: просто майка, просто шорты, не делая упора на корсеты, потому что хотелось отходить от темы псевдокабаре и приближаться к кабаре настоящему. Долгое время эти костюмы были для нас самые любимые, самые дорогие, самые приятные из тех, что у нас были. Мы в них всюду выступали, в программе «Кабаре в квадрате» и вне ее.

1 апреля мы играем эту программу в Гомеле, 2-го – в Могилеве, 3-го – в Минске, 8-го – в Витебске, 9-го – в Бресте, 10-го – в Гродно. В Санкт-Петербурге мы будем 29 апреля, в Москве – 30-го.

Это – особенная программа. В ней принимает участие актер Купаловского театра Саша Козелло, и нетрудно догадаться, что это в большей степени спектакль, чем концерт. Он очень трудозатратный и финансово сложный. На самом деле, мы даже не знаем, не будем ли мы должны за эти концерты – таковы реалии в Беларуси на сегодняшний день, увы. Так что вероятнее всего, когда мы ее отыграем, в следующий раз мы за нее возьмемся очень нескоро: возможно, актуальность программы потеряется, и мы поменяемся.