- Ирка, скажи. Зачем я тебе нужен? – Мы лежали рядом, и моя Ирка подкрашивала глаза, потому что только что мы вели себя немного неаккуратно, причем два раза подряд, и у нее потекла тушь.

- Ты? Мне? – переспросила Ирка и задумалась.

Думала она дольше, чем это, на мой взгляд, было допустимо с точки зрения вежливости и отношений между близкими людьми. Я же ее не про смысл жизни спрашивал.

- Ты. Мне. Зачем. Мне нужен. – еще раз повторила Ирка, расчесывая щеточкой ресницы. Она с наслаждением вглядывалась в свое лицо – действительно, ни морщинки, ни прыщика, ни мельчайшего изъяна. Лицо с обложки. Красивая она у меня!

- Ты. Мне. Зачем нужен. – снова повторила она нараспев и до меня дошло, что на самом деле она отнюдь не находится в лихорадочном поиске ответа на этот важный для меня вопрос, как мне сначала показалось. Она в принципе об этом не думает, а целиком поглощена макияжем.

- Ну так как, Ирка? – попробовал я не отстать от нее.

- Слушай, ну что ты прицепился? – она легонько шлепнула меня по ноге. – Ну нужен, да. Ты мне нужен.

- Но Ирка! Я спрашиваю не о том, нужен ли я тебе. Я спрашиваю, зачем я тебе нужен?

Тут она положила зеркало на кровать и действительно задумалась. И засмеялась.

- А что, у тебя никаких вариантов нет? – ее усмешка была дурашливой и распутной.

- Но все же?

Она царственно похлопала меня по трусам, которые я уже успел надеть.

- Ответ следует искать где-то здесь. – Она снова засмеялась и уставилась в зеркало.

- И что, дело только в этом? – настаивал я. – Только в сексе?

Ирка начинала раздражаться.

- Слушай, а в чем еще? В том, что ты мне все время пытаешься что-то приготовить, как крейзи-бабушка со второго этажа для своего жирного кабана?

- Ну, не знаю. – Я понял, что снова обидел Ирку своими глупыми вопросами. – Извини, я правда совсем не о том думаю.

Но настроение у нее уже испортилось. Она быстро встала и натянула платье.

- Эй, ты уже собираешься уходить?

- Да, мне пора.

Я знал, что ей – пора. Приближался вечер – наиболее коммерчески успешное время для отношений между мужчиной и женщиной. И зачем ей тратить вечернее время на меня? Но я знал, что она могла побыть со мной еще какое-то время – и собиралась побыть, пока я не начал ее дергать своими «серьезными» вопросами. А сейчас она поедет куда-то в кафе и проведет это время, мое время, потягивая латте и листая журналы. Может быть, флиртуя с новым хахалем.

- Слушай. Я хочу жить. – отчитывала она меня. – Жить, а не загоняться. А у тебя все время – исключительно какие-то загоны. Какие-то, твою мать, «чувства»! – она брезгливо подобрала губы. – И ничего кроме них! Давай застегни!

Ирка села ко мне на кровать, повернулась спиной. Я потянул вверх молнию на платье. Белое платье Prada было из натурального шелка, легкого, как крылья бабочки. На меня вдруг накатило, я прижался к ее спине носом, обвив руками, обняв за плечи. Эту молнию, которую я сейчас застегнул, скоро расстегнет другой мужчина. Который употребит Иркину красоту и молодость, а она после этого никуда не будет от него спешить. И это – нормально. Просто я – слишком сентиментальный.

Ирка покорно замерла, позволяя мне надышаться ее телом. Она сидела вот так, с прямой спиной, и, наверное, получала удовольствие от собственной позы, от того, как это, если посмотреть со стороны, наверное, красиво – когда ты в дорогом шелковом платье сидишь, а тебя так вожделеют, так льнут к тебе, так страстно обнимают. Потому что когда тебя хотят, это значит, что ты – супер. Потом она, видимо, почувствовала, что глаза мои увлажнились и брезгливо отпрянула. Резко встав, она подошла к настенному зеркалу и попыталась рассмотреть на шелке следы от моих слез.

- Ты что делаешь? – спросила она. – Ты вообще знаешь, сколько это стоит?

Я знал. Это стоит 5-6 тысяч юаней. На такие деньги я могу жить полгода.

- Посмотри, пятен не будет? – спросила она холодно. – Между нами пролегла стена моей несдержанности.

- Нет, будет. Это же вода. Слёзы – это вода. – ответил я.

- Знаешь, иногда я забываю, какой ты… - кажется, тут она хотела по-товарищески выматериться, но сдержалась. – Какой ты чудак.

- Извини. – сказал я максимально спокойно. – Ты к нему?

- Да, к Степану Викентьевичу.

Ирка ходила по комнате, бросая взгляды в зеркало – то ли ее волновало возможное появление пятен на белом шелке, то ли просто кайфовала от того, как на ней сидит новое платье.

- И вы с ним займетесь «холодным сексом»? – Я пытался проверить степень собственной выдержки. Мне удалось почти ничего не почувствовать: я привык.

- Ой, слушай! – фыркнула она. – Я же тебе все уже объяснила. Я ним не кончаю.

Тут в ней, похоже, все же что-то шевельнулось, потому что она снова спикировала на кровать и произнесла с доверительной интонацией:

- Послушай. Мне с тобой хорошо. – Она даже положила палец мне на ладонь – такой показатель близости, прикасаться к партнеру уже после того, как физическая часть общения уже завершилась.

– Мне с тобой хорошо, а с ним – просто. Но ты же понимаешь. Степан Викентьевич много работает. Больше, чем ты, когда занимаешься… Чем, ты говорил, ты по жизни занимаешься?

Я, конечно, не говорил, чем занимаюсь по жизни, да ей это и не интересно. Я махнул рукой, мол, продолжай, давай не будем о мелочах.

- Из-за того, что он много работает, мы с ним в принципе не разговариваем. Только вот этим занимаемся и все. И я не кончаю. Я вообще только с тобой кончаю, я же сказала. А со всеми остальными – решаю вопросы. Вот скажи, ты бы мог мне такое платье купить? А? Мог бы?

[…]

- Вот видишь! Мы с тобой – на равных, а с ним у меня - shopping-sex. Мы после этого всегда едем в маркет, так он благодарит меня. Потому что я должна хорошо одеваться, чтобы ты меня хотел, вот как сейчас.

Эту пластинку, которую она сейчас включила, я уже слышал и хорошо знал каждую ноту. Поэтому просто встал, помог ей собраться, спустился во двор (полторашки с пивом под креслом дяди Саши уже не было: хоть к кому-то сегодня пришло простое и нечем не омраченное счастье) и стоял рядом с Иркой в ожидании такси.

- Пока, моя… - Я хотел сказать «любимая», но она просила не называть ее «любимой». Потому что считает «любовь» морально устаревшим явлением, которое сейчас в принципе уже не встречается. Потому что, как она говорит, «изменился мир, изменились люди». Поэтому я закончил фразу так: «Пока, моя Ирочка!»

- Я не твоя! – Бодро уточнила она и, перед тем, как запрыгнуть в машину, растрепала мне волосы на голове одним быстрым приятельским жестом.

Поцеловать себя в щеку на прощание она не позволила – испорчу макияж. Я вернулся домой, сел перед Net-визором, включил «Веселых котов» и плакал, плакал, плакал. Если бы какой-нибудь китайский медицинский центр проводил операции по ампутации излишней чувствительности, я бы с радостью заплатил бы за это всем, что сейчас имею. То есть – примерную цену одного платья Prada.

Белорусскоязычный оригинал романа Виктора Мартиновича выйдет в сентябре 2014 года при поддержке кампании “Будзьма беларусамі' в издательстве «Кнігазбор» и будет доступен в книжных магазинах системы «Белкнига» по всей стране. Одновременно с этим русский перевод “МОВЫ 墨瓦 ' будет выпущен мультибрэндом “Пяршак' 34mag.net и в партнерстве с издательством «Логвинов» на бумаге. Аннотация романа доступна тут.