Я заметил, что в наиболее развитых странах мира практически отсутствует такое понятие как национальный костюм. Точнее сказать, этого понятия стараются избегать, потому что оно не абсолютно корректно. Не корректно по отношению к тем народам, которые достаточно давно живут на данной территории и считают ее своей Родиной, но с чьей культурой, традициями и церемониями или не считаются вовсе, или делают вид, что это все второстепенное. Возникает закономерный вопрос: почему очевидное не замечают?
К примеру, я родился и вырос в Минске. Мои родственники жили и в Одессе, и в Петербурге, и в Минске. Они происходили из разных сословий, исключая крестьянское, имели различное образование и, как писал Карл Маркс, отношение к средствам производства определяло их взгляды на мир. Семь лет своей жизни я посвятил профессиональному собиранию и изучению фольклора, чудом сохранившегося. Порой удавалось записать информацию от носителей фольклора аж 1880 года рождения. Информаторами были совершенно разные люди, кто-то из них все еще находился в крестьянском сословии, кто-то относил себя к пролетариату, кто-то торговал, кто-то был из шляхты...
Именно тогда у меня и возник вопрос, ответ на который я не могу получить по сей день. Вопрос абсолютно простой. Почему костюм именно крестьянского сословия принято считать национальным?
Во-первых, крестьяне – это самое неразвитое и необразованное общество, по сравнению с теми же пролетариями или шляхтой. Во-вторых, костюм какого региона решено было взять за основу, кем это было принято? Когда я в фольклорных экспедициях попадал в Могилевскую область (1982-1986 годы), многие крестьяне жили на земляном полу и без света. И что, именно такая жизнь и сознание дают право на национальное превосходство? Вспомните, как татары в свое время назвали отдельные части Руси: собственно Русь (столица в Киеве), Красная Русь – где жарко и красно (территория Карпат), Черная Русь – гиблое место (Полесские болота), Белая Русь – где холодно (от Полесья на север) – так и мы сегодня все еще пытаемся как-то приспосабливать геополитику к своим желаниям и видеть себя то так, то эдак… Как нам выгодно, так и переиначиваем – объединяем, разъединяем, ищем аргументы.
Мне казалось, что этнограф ради профессиональной чистоты должен общаться с информаторами на их языке. Белорусскому меня учили и преподаватели вуза, и авторы специальной литературы… Каким же разочарованиям для меня обернулся этот опыт! В первой же экспедиции в Полесье я обратился к старым деревенским женщинам на белорусском языке. Они долго на меня смотрели, а потом на своем белорусском спросили у меня, а не из Польши ли я? И так было в каждом регионе и в каждой местности… Я лично объехал практически все населенные пункты, исключая города и городские поселки – нет деревни, в которую мы бы не заезжали. Когда же я понял, что и духовная, и материальная культура страны похожи, скорее, на лоскутное одеяло, чем на что-то единое и цельное, информаторы, родившиеся до капиталистических отношений – их уже просто не стало, они ушли…
Потом у меня на глазах стали происходить чудные процессы создания Национальной школы красоты, которая занималась поиском красавиц и обслуживанием «протокольных мероприятий». Появились общенациональные интерпретации непонятно откуда взявшихся «псевдонациональных крестьянских костюмов»... Понятное дело, псевдокрестьянским костюмом прикрывали «псевдопротокольные мероприятия»…
В моде все происходит, по-моему, честнее. Люди придумывают одежду и продают ее тем, кому она нравится.
Именно профессиональное занятие модой (в некотором смысле дресс-кодом) и даёт мне право ставить под сомнение не только само понятие национального костюма, но и право авторов проектов заявлять о том, что именно это и есть национальный взгляд на прошлое... Чье прошлое?
Думаю, что вызову бурю в свой адрес, когда скажу, что и современная вышиванка – это вышитая рубашка, а не костюм. Вышиванка – часть костюма крестьянского сословия, которое занималось земледелием и животноводством. Как только крестьянин покидал свое сословие и переходил в более высокое, одновременно из его костюма исчезали вышиванки. «Деревенщина» – не случайно бытовало достаточно обидное прозвище, которым награждали тех, кто мыслил отстало… Однако развитие общества неизбежно приводит к стиранию границ и различий между народами. На смену полю и деревне приходят компьютер и робот. Большая часть общества сегодня сознательно отказывается в своем костюме от того, что могло бы говорить о его сословной принадлежности. А местная и временная мода на вышиванку – скорее показатель конъюнктурщины, когда можно использовать псевдонациональные стереотипы, чтобы прикрывать ими пробелы в образовании и недостаток таланта. Впрочем, обо всех наших сословиях – по порядку.
Часть первая: короли и двор
Рассуждая о белорусском сословном национальном дресс-коде, многие часто забывают, что речь, собственно, будет идти о моде. Мода существовала всегда и везде. Возьмем, к примеру, плоеные воротники испанских нобили (иначе – испанской знати). Ничего бы этого не было, не открой Колумб Америку и не привези он оттуда картофель – именно картофельному крахмалу мы обязаны появлением огромных воротников-жерновов.
При чем здесь Беларусь? Резонный вопрос. Отвечу: в своем тщеславном усилии выглядеть не хуже своих соседей, одежда Короля, Великого Князя или им подобных всегда была на удивление модной.
Мало того, что модой были оговорены даже самые маленькие детали служебного костюма, так еще нужно было, чтобы придворные не повторяли моду первых лиц государства. Король и его двор – все дресс-коды отличались между собой в соответствии с занимаемой ими ступенькой на служебной лестнице. Ничего не было ужаснее, чем увидеть костюм, аналогичный своему. И все портнихи, как и полагается, были привозными, из за границы. Желательно, из Парижа. То есть королевский служебный дресс-код должен быть импортным, неповторимым.
Рассуждая об импортном происхождении костюмов королевских или императорских дворов и их челяди, не обязательно иметь ввиду лишь импорт как таковой. Вокруг резиденций и поместий всегда располагались всевозможные ремесленные мастерские, в которых трудились и швеи, и обувщики, и модистки… И у них всех было одно непременное предписание – их изделия должны быть уникальными по модели и идеальными по исполнению. Тиражировать ранее созданные образцы позволялось лишь для заказчиков более низких сословий и кругов.
Париж как столица моды для королей
В кругах нобили (благородного сословия) было строго-настрого запрещено включать в свой сословный костюм элементы одежды плебеев – людей неблагородного происхождения. Это стало так во времена Наполеона, который специальным законом запретил всем странам завоеванной Европы производить предметы роскоши, ткани, обувь и аксессуары для высшего света, кроме как во Франции. Нужно ли говорить, насколько это было важно тогда? И сегодня столицей моды считают Париж, хотя с тех пор прошло уже столько времени.
Беларусь – европейская страна, расположенная на географическом европейском перекрестке на пути с востока на запад и «из варяг в греки». Собственно, это расположение и позволило в свое время сформироваться костюмному своеобразию территории, непременно включавшему в себя те или иные элементы одежды своих соседей. А соседями были и есть, мягко говоря, непростые государства: справа – просторы многоголосой Российской империи; слева – экономически развитые и доминирующие не только в культурном плане центрально-европейские государства; на севере – граница с Литвой, наследницей Великого Княжества Литовского; на юге – многочисленные и разнообразные по языку и культурным особенностям славянские страны. И в совершенной близости с нашей страной находится родственная нам Польша, частью которой нынешняя территория Беларуси была вплоть до 1939 года. Это соседство, собственно говоря, и наложило отпечаток на белорусскую культуру в целом и на национальную моду в частности.
Национальный дресс-код Республики Беларусь (территории которой в прошлом – и часть ВКЛ, и часть Речи Посполитой, и часть Российской империи) нельзя назвать преимущественно крестьянским. Потому что здесь были костюмы коронованных особ и придворных, магнатов, шляхтичей и разночинцев.
Как только у кого нибудь из более низкого сословия появлялись свободные деньги, он тотчас же покупал себе одежду, более не соответствующую крестьянскому сословию.
Впрочем, была у нобили на территории современной Беларуси одна возможность появиться в одежде плебоса – во время пасторальных представлений. В таких мистериях титулованные особы переодевались в одежду обитателей альпийских лугов и олимпийских полян, чтобы ощутить романтизм идиллического момента соединения с природой и богами древней Греции. Насколько пасторальные костюмы соответствовали реальной крестьянской одежде того времени? Лучше всего говорят об этом пасторальные сюжеты в изобразительном искусстве.
И последнее. Основным занятием для женщин благородной крови была вышивка. Вышивкой увлекались все дамы. И порой они делали это весьма искусно. А так как няньками у благородных дам, как правило, были женщины простого происхождения, то достаточно часто заимствовались приемы техники и сюжетов, но об этом не в этот раз.