Скандалы и распри между двумя пост-ляписовскими группами давно вошли в норму. Дети богатых родителей чаще других становятся капризными. И перепалки Brutto и Trubetskoy — точно споры капризных детей в песочнице. «Не пой моих песен, я тебе запрещаю, ты гад и ссыкун!» — заявляет Михалок Булатникову. И какая разница, что ещё пару месяцев назад дети «Ляписа» заключили соглашение о том, что эти песни петь можно? Первое слово слизала корова. Trubetskoy отвечает в том же духе: «В каком-то интервью он [Михалок] сказал, что втайне готовил проект Brutto два года. А мы оказались в ситуации, когда нужно было начинать новую жизнь буквально с нуля». Очевидно, Trubetskoy ощущает себя младшим братом, и былые успехи «папы» и дерзкие вбросы «старшенького» давят на него непосильным комплексом: «Он раньше начал, так нечестно!» Но когда тебя называют рейдером, а ты отвечаешь: «Уважаем такое мнение!», это похоже на полную и бесповоротную сдачу и без того шатких позиций. Старший брат — опьянённый толпой хулиган, младший — тряпка. Но почему Михалок решил отобрать у Булатникова свои старые песни? Я предложу вам три причины.

Причина первая, романтическая. Принципиальность Михалка

Сергей Владимирович окрестил «трубецких» сепаратистами, заклеймил как предателей и заплевал как трусов. Михалок утверждает, что отобрал песни из собственной чистоты, из борьбы за правое дело. Вообще-то, кричать во всеуслышание о своей позиции Михалок любил всегда — даже тогда, когда никакой позиции не было. Поздний «Ляпис» успешно играл в анархию, теперешние Brutto забавляются партизанством. Только «идейная» версия, несмотря на её официальный статус, кажется самой неправдоподобной. Отобрать песни — это никакая не анархия, это самая что ни на есть диктатура. Великий самодур захотел — великий самодур отобрал.

Плюс ко всему, выпячиваемая Михалком позиция со временем выглядит всё более голословной. К примеру, по сети бродит свежее фото участников Brutto вместе с «бойцами» околофашистской группировки (ссылку на которую мы вам давать не будем). В концепцию борьбы с «русским миром» это фото, мягко говоря, не вписывается, а в официальном ответе на обвинения в малодушии и предательстве Михалок ставит в один список священников, геев и офицеров ФСБ. Какая уж тут позиция: сплошь каша, насквозь белые нитки.

Причина вторая, конспирологическая. Взаимный пиар

Вся публика Brutto и Trubetskoy, очевидно, состоит из старых фанатов «Ляписа». Часть любителей пост-«капиталовского» периода согласилась на «мяч-грач» и слилась под знамёнами ЗОЖ, часть любителей раннего иронично-лабухового «Ляписа» побежала слушать полузабытые «Яблони» и «Ау». Наконец, часть просто забила на всё происходящее и забыла о «Ляписе Трубецком», как о дочитанной книге.

Игры Brutto в хардкор остались только играми. Brutto был задуман, чтобы собирать стадионы, однако на хардкор стадионы не собираются — вот и делают Михалок сотоварищи в меру умягчённый, подростковый вариант хардкора. Революционерский пафос, модная тема ЗОЖ, мат, чтобы выглядеть «как нормальные пацаны» — всё это, как отмечали многие критики, выглядит очень дешёво, да к тому же уже было в «Симпсонах». Ни хардкорового звука, ни андеграундной энергетики у Brutto не было, нет, да и наверняка не будет. С точки зрения звучания и смысловой нагрузки новый проект Михалка сугубо продюсерский. Умникам — скучно и неинтересно, для тюфяков — слишком дерзко, для любителей тяжеляка — слишком тухло, наконец, для девочек — слишком маскулинно.

Новый проект Булатникова пока не показал ничего. Стилистика осталась невнятной, яркие песни не написались, целевая аудитория не наметилась, творческие планы остаются планами. Пока это не большая группа, а всего лишь кавер-бэнд с планами «на вырост» стать по-настоящему большими.

Что объединяет Brutto и Trubetskoy — об обеих группах много говорят, обе группы мало слушают. Новых слушателей ни Brutto, ни Trubetskoy не привлекли, поскольку слушать-то, в общем, и нечего. В такой ситуации ставка может быть только на пиар. Массированный и зачастую грязный. Будем честны: смотреть на сиськи жён лидеров групп куда интереснее, чем слушать свежие песни обеих групп. А уж следить за срачем по поводу старых песен — тем более. Вполне вероятно, Trubetskoy и сам был не против оставить старые хиты «Ляписа» в покое — с ними какое-то время можно зарабатывать деньги, но никак не публику и не чувство собственного достоинства. Но что же скажут те самые фанаты «Ау»? Не разбегутся ли совсем после отказа от старого репертуара?

И тут включается Михалок со своим запретом. Историю обсуждают фанаты, раздувают в сетевых СМИ, рассасывают в фейсбуках, а обе группы тем временем куют железо, пока горячо: и Brutto, и Trubetskoy внезапно выпускают свежие синглы. Скандал на пике, и новые песни наверняка слушает очень много людей — не только те, кому интересны сами песни, но и просто зеваки, сбежавшиеся на крики. А ведь как раз зеваки пост-«ляписам» и нужны! Без них аудитория капризных детей расшириться не сможет. Фанаты Trubetskoy сгруппировываются и заваливают страницы группы в соцсетях словами поддержки, фанаты Brutto бодро улюлюкают и кричат: «Поделом». Радуются все. Красота! Почти сценарий для Пелевина.

И Михалок, и Булатников — прожжённые профессионалы, которые играли на высоком уровне не один десяток лет. Так неужели о песнях «Ляписа» договаривались только на словах? Вы сами верите, что не был подписан ни один документ об авторских правах и отчислениях? Что за лоховодство в среде профи? Что бы музыканты ни говорили о позициях, о творчестве и о постоянной работе над собой, вполне может быть, что все эти споры — всего лишь работа маркетологов. Как там было у Фрэнка Заппы? We're only in it for the money.

Причина третья, приземлённая. Творческое бессилие

Что бы ни происходило, жертва у этого скандала одна — слушатель. Вместо ярких и мощных «Ляписов» прошлой осенью нам подсунули две невнятных группы, которые пока не написали ни одной по-настоящему сильной песни. Пережевав раззвездяйство и фирменную иронию в текстах «ЛТ», — а ведь иронии белорусской музыке так не хватает! — шоу-биз выплюнул силовую группировку матершинников с серьёзными лицами и довольно безликую около-поп-панк-тусовку. Теперь у нас отобрали и последнее хорошее, что оставалось — песни старого «Ляписа». Финита ля комедия.

Наверняка Михалок тоже понимал, что ни песен уровня «Ты кинула» и «В платье белом», ни песен уровня «Зорачак» и «Ружовых акуляраў» он больше не пишет. А ведь пока он гремит с прямолинейными боевичками по Украине, ребятки в Минске спокойно наживаются на его творчестве. Ведь в творческом плане Trubetskoy не сильнее Brutto, а в плане пиара однозначно послабее — так почему младший брат тоже собирает полные залы?Вряд ли это зависть. Скорее, ревность к старой публике, которую совсем не тянет слушать новое детище Михалка. Скорее, творческая злость Сергея на себя самого за то, что писать хорошие песни у него уже несколько лет не получается. Скорее признание в творческом бессилии — может, временном, а может, и бессрочном.

В качестве совсем уж фантастической версии можно предположить, что Михалок просто захотел забрать старые песни себе, чтобы снова заиграть их в следующем туре. Эта версия по крайней мере забавна; все остальные, увы, ни капли не смешны.