KYKY: Насколько искусство – переосмысление действительности?
Александр Забавчик: И не только действительности…
KYKY: Да, но с чего начинать?
А. З.: Учиться. Учиться быть человеком.
KYKY: Искусство может убить?
А. З.: Художники долго живут, когда они мучаются сами, а не их мучают.
KYKY: Приходится ли делить себя между своими любимыми и искусством?
А. З.: У меня нет своей семьи – не хотелось обижать любимых людей. Я как-то сразу понял, что семья – не мое. И дело даже не в профессии. Мне хорошо одному. Время от времени, конечно, общаюсь с друзьями, да и пленэры, вернисажи...
KYKY: Художника можно называть эгоистом?
А. З.: Художник может быть только эгоистом.
KYKY: Эгоистом, который всего себя отдает зрителю?
А. З.: Природа эгоизма художника – вера в свою способность создать некий изобразительный язык, характеризующий его время. Важно, когда и как. Но тема-то одна – наша Земля и ее обитатели. Я до сих пор живу иллюзиями, что люди все-таки научатся понимать друг друга.
KYKY: У художников часто возникают вопросы о смысле жизни?
А. З.: Мы, как и все люди, ищем для себя ответы на общечеловеческие вопросы. Художник – это не профессия, художник – это звание, признание человеческих достоинств и качества его творчества.
KYKY: Для художника случай имеет значение?
А. З.: Случай – это золотая рыбка. Она может побаловать, но прислуживать не будет.
KYKY: Как стоит относиться к термину «концептуальное искусство»?
А. З.: Читать концепт и сравнивать свои эмоции с увиденным.
KYKY: Вы концептуалист?
А. З.: Я тексты не пишу, а изображаю. Хотя одно время я переписывался с короедами. История такова. Мой друг Евгений Петрович Куликов, один из первых профессиональных водолазов и радушнейший человек, в очередной раз пригласил меня в Карелию. Восточный берег Онежского озера. Палатки. Рыбалка, баня, закаты... Прогуливаясь в поиске красивых старых железяк, я набрел на уложенные пирамидой сосновые бревна. Они были толстыми и старыми, а их бока исписаны короедами. Они писали арабской вязью о том, какими сытыми у них были тридцатые и сороковые годы… Краску я сделал из угля, отпечатал на туалетной бумаге… Эти бумажки я нашел через годы, случайно перебирая старую, сочтенную однажды браком графику. С тех пор и переписываемся.
KYKY: Насколько искусство может быть идеологией? «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан...» – сказал как бы поэт. Насколько Некрасов по сравнению с Гумилевым, к примеру, в этом смысле поэт?
А. З.: Я думаю, что у каждого человека есть свое пространство, то место, где воля и труд рождают любовь. Не ложь и лицемерие, а любовь. Арабские шейхи платят своим подданным за нефть, над которой они ходят. Мы богаты лесом – предложи бесплатно каждому новорожденному гражданину пятьдесят кубов леса на дом по достижении совершеннолетия и, возможно, и лес будет чище, и любви к стране станет больше.
KYKY: Идеология убирает из искусства его суть – искренность и эмоцию?
А. З.: Не забывайте о древней Греции – там тоже была идеология.
KYKY: Идеология дрессирует зрителя, натаскивает его на определенные команды?
А. З.: Да. Но зачем искусственно создавать биороботов – недообразовывай, потакай низменному и командуй…
KYKY: Зритель, глядя на современное искусство, должен что-то узнавать, понимать? Или в этом случае работают другие инструменты?
А. З.: Все работает. Пока Ньютон не открыл свои законы, они же работали в любом случае. Ты можешь чего-то не видеть или не понимать, но это все равно есть. Может быть, настроение не то, может быть, просто время не пришло, или просто подучиться нужно… В детстве, к примеру, сколько раз вам говорили про известные картины, прежде чем вы научились их понимать и любить? Так же и теперь, процесс тот же: нужно смотреть, высматривать, и, возможно, картина станет тебе родной, и ты ее полюбишь, и будешь понимать даже лучше автора.
KYKY: Что сложнее – быть живописцем или скульптором?
А. З.: Конечно, скульптором. Скульптору труднее материализовать мысль.
KYKY: Вы верите в хороших милиционеров?
А. З.: Я знал одного.
KYKY: А это много или мало на страну?
А. З.: Хорошие милиционеры – они как боровики. Их искать нужно.
KYKY: Если бы вы писали Гитлера, какой краской вы бы его написали?
А. З.: Возможно, белокурым, застенчивым мальчиком с томиком Шиллера у Круппа на коленях… Я о том, что каждый ребенок – Маугли – все зависит от стаи.
KYKY: Насколько мужчина и женщина в искусстве, как художники, оправдывают свои роли?
А. З.: Мне кажется, что женщине труднее что-то стоящее изобрести или придумать. Зато в реальном мире они увереннее и жизнеспособнее.
KYKY: Каждый художник стремится быть не похожим на других. В таком случае, чему они завидуют: непохожести или результату, выраженному в дивидендах?
А. З.: Важна дорога, движение. Топчась на месте, можно вытоптать колодец, возможно, даже и воду в нем найти.
KYKY: Микеланджело и Леонардо да Винчи находились в постоянной конфронтации, и так и не нашли общего языка. Что они делили?
А. З.: Они делили начало шестнадцатого века.
KYKY: Как профессиональные художники относятся к граффити как виду искусства?
А. З.: Я не знаком с ним в большом количестве, видел лишь, когда ехал в поезде за границей. Нужно сказать, что смотреть на это было веселее, чем на забор вдоль железной дороги. А насколько это искусство? Пусть будет все – много и разного.
KYKY: Ежегодно учебные заведения мира выпускают громадное количество молодых художников, и понятно, что все они не будут востребованы. Как понять, стоит ли тратить время и учиться тому, что потом в жизни не пригодится? Или разбираться в искусстве необходимо уметь всем без исключения?
А. З.: Не зная будущего, мы накапливаем некие знания и умения. Почувствовать призвание можно лишь самому, попробовав достичь некоего уровня в профессии. У Лукреция есть прекрасная мысль – «из ничего и выйдет ничего».
KYKY: Как стоит относиться к наивному искусству – расписыванию печек, домов, заборов?
А. З.: Прекрасно! Любое творчество дает человеку ощущение полноценности.
KYKY: Есть Пикассо и есть много других, кто писал в абстрактной манере… Как определить, кто из них художник, а кто шут гороховый?
А. З.: Совсем недавно в Минск привозили графику Пикассо – тончайшая, непрерывная волшебная линия… Попробуй сделать копию – все поймешь.
KYKY: В мире принято, что художников открывают и продают галеристы. Почему этого нет в Беларуси?
А. З.: В Беларуси и моря нет. Потеплеет – и все появится.
KYKY: Что можно сказать о народе, который не понимает искусства?
А. З.: Народ это 1+1+0+1... и так далее. Конечно, никто не считает себя нулем, но народа всегда меньше, чем населения. Человек, любящий свою Родину, не станет гадить ни в городе, ни в лесу.
KYKY: Стоит ли сегодня учиться искусству в государственных учреждениях образования или лучше пойти к мастеру в ученики?
А. З.: Я не знаю. В восьмидесятые, когда учился я, именно мастера преподавали в государственных институтах. К сожалению, сегодня уборщица получает больше мастера.
KYKY: Готовы взять учеников?
А. З.: Возможно.
KYKY: Как вы относитесь к слову патриотизм?
А. З.: Патриот ли Ельцин, который ради гарантий финансовой безопасности «семьи», отдал власть гэбэшникам? Всем известно, что сегодня богатства недр России не принадлежат гражданам России. Оказывается, что миллионы патриотов погибли, защищая богатства страны ради грязных финансовых схем власти! Ты патриот. И я патриот своего времени. Я не ищу встречи с инопланетянами, я не жду от них невероятного, и мне не нужно ни в прошлое, ни в будущее – не трогайте моего настоящего.
KYKY: Художник может быть революционером?
А. З.: В профессии – да.
KYKY: Провокация – это подлость?
А. З.: Видимо, да. Ожидание запланированных реакций дает провокатору иллюзию превосходства.
KYKY: Провокатор не может быть художником?
А. З.: Художник рисует красками, провокатор – судьбами людей.
KYKY: Кто меньше понимает искусство, тот и меньше человек?
А. З.: Да.
Саша Варламов благодарит Светлану Авраменко за помощь в подготовке материала. Фото из личного архива Александра Забавчика.