Жить с традицией можно по-разному. Чинно и размеренно, в перманентном полупоклоне – если ты жилец музея, муравей в тени безусловных святынь. Мимо смысла, прогоняя сквозь мозг сквозняки – когда тебе пятнадцать, на улице плюс тридцать, а на пиво опять не хватает. Или вот так, в режиме боевого спарринга: вломиться в сакральную зону на микроавтобусе, под завязку загруженном взвинченным народом, электрическим звуком, заумным трепом и кукурузными палочками. Минский артист Руслан Вашкевич съездил в Витебск, чтобы переиграть наш авангард на его собственном поле.

Изучать арт-революции смешно. Репетировать – глупо. Поскольку в революциях реально важна не готовность разучить новый дэнс, а как раз напротив – возможность выпасть из готового порядка. Право на личную неправильность вопреки дежурному набору растиражированных «правд». Подлинный респект традиции авангарда – в отказе от бесконечного клонирования и толкования ее образцов.

Чтобы остаться Малевичем, Малевич должен
умереть.

Собственно, с ними так и надо. С олдскульными хулиганами и восторженными визионерами, с капитанами земного шара и комиссарами иллюзий, с планировщиками мистерий и режиссерами зрения. Они сами так жили. Вся прежняя банда золотых аутсайдеров – тогда живых, вполне безумных, еще не закатанных в асфальт «высокой классики» – важна, прежде всего, как школа персональных отклонений и введение в частную священную шизу. Спотыкач haute couture.

А потому нормальное состояние беларуского арт-поля – не манифестации, а мутации. Не разборы, а разборки. Точнее – разборка конструкций, казавшихся ключевыми.
Вечерний звонок Руслана за пару дней до акции: «Я не поздно? А ты сможешь меня по ходу регулярно перебивать? И еще: может, ОМОНу раздать хлопушки? Жаль, автозака не будет…» Нет сценария. Есть отлаженная машина глюков. И готовность расшатать канон.

Как в нормальной революции, здесь всё не так

За четыре часа до акции рабочие лихорадочно выкладывают брусчатку на входе и затирают засыпанные побелкой полы. «Сюда нельзя! Подождите! – А репетировать нам как?» Но через пару часов все блестит. На супрематичном полу с красным клином выстраиваются усилители и микрофонные стойки. Малевич-буги. Лисицкий-рок. Авангард без придыханий.

Вашкевич с компанией привезли на одну ночь в Витебск «продукт коллективной воли» – вольный римейк футуристической оперы «Победа над Солнцем» (1913). Про оригинал почти нет достоверных свидетельств – и, значит, возможно все. Заказывали спектакль? Взамен – серия измененных состояний коллективной души. Ждете высокого? Значит, будет дискотека! Хотите слов? Вот вам речи выше крыши, от всего почетного застольного президиума! Нужна история вопроса? Получите, с цифрами и датами! Плюс дискотечный свет и дымы с галерки. Вы еще здесь, в надежде на оперу? О'кей, споем! Ну-ка дружно: «Мы любим буги-вуги, мы танцуем буги-вуги ка-а-а-ждый день!» И ничего, что фасонная публика слегка редеет.

ОМОН как третий акт

Пара с камерами наперевес: «А будетлянские силачи когда? Артисты пошли переодеваться?» Выдыхайте, милые: они уже здесь. Грохот сапог, черные маски: «Ваше мероприятие не санкционировано, все на выход!» Кто-то четко линяет за угол. Кто-то нервно хихикает. Растерянный шепот парнишки рядом: «А я паспорт дома забыл…» Спокойно, чувак, это не облом. Это третий акт.

Все это рисковало стать забавным пустяком, не будь в пестрой бригаде участников арт-интервенции (критиков, культурологов, художников, арт-активистов – в начале, рок-бэнда – во втором акте, танцевальной массовки – в финале) особенной составляющей: слабовидящих и незрячих. Эстетский слоган «Победа над солнцем» Вашкевич прочитал буквально – и превратил будетлянскую риторику в факт небанального коллективного переживания.

Бэнд слабозрячих с Сергеем Пукстом в роли приглашенного гитариста-вокалиста и хрипатым фронтмэном Алексеем Кречетом победил не только солнце, но и ОМОН: «Они стоят, думают – чё такие борзые, не реагируют, а я же не вижу!»

Буйные пляски гостей и организаторов с бубнами, бонгами и свистелками, общий угар и хоровой крик «Скользящей походкой ты вышла из мая…» – чудной гибрид сельской свадьбы и шаманских камланий. И это, как ни странно, цепляет всерьез. Авангард жив там, где открываются порталы в неизведанное. И все равно, читала ли вон та девчонка на танцполе манифесты УНОВИСА.

Стоим под звездами на крыльце, курим. Кречет вдруг улыбается: «Слушайте, через минуту – уже завтра! Победили солнце…»

ОМОН тихо уходит в ночь.