Паоло Соррентино снял сериал. Уже одна новость о начале съемок несколько озадачила его поклонников. Все гадали: сможет ли режиссер сохранить ту же чарующую атмосферу своих картин на протяжении как минимум одного сезона, насытить серии смелыми цветами, неожиданными переходами и диалогами, заманчивой зрелищностью, или же утонет в самоповторах и не избежит скуки? Многочисленные примеры показывают, что не каждому признанному мастеру удается оправдать рискованную вылазку в долгий метр. Но уже вышедшие части говорят о том, что цель достигнута. А впереди – как минимум второй сезон.

Чем крут Паоло Соррентино

После выхода в прокат ленты «Великая красота» о Соррентино неожиданно заговорили все, начиная от рядового хипстера и заканчивая очередной социологиней (социологессой?), исследующей гендер. Вскоре уже казалось, что итальянец – как то аутентичное кафе – рискует превратиться в «хорошее тихое место», которое неожиданно стало невероятно популярным среди обывателей и неизбежно утратило свою первоначальную атмосферу. С другой стороны, многие вчерашние нонконформисты и творцы артхауса показали свою состоятельность на массовом поприще. Алехандро Гонсалес Иньярриту явил миру «Бердмена» и «Выжившего», а Том Тыквер снял крепкий сериал и хорошую голливудскую мелодраму «Голограмма для короля». Но ведь признайтесь, много ли людей ожидало от них второй «Суки-любви» или бегущей Лолы? Каждому овощу – свое удобрение. Однако страсти улеглись, а фильм «Молодость» показал, что режиссер останется верен себе и своим принципам.

Переходим к сериалу про Папу Римского

В центре сюжета вымышленный персонаж – кардинал Ленни Белардо, который неожиданно для многих стал Папой римским Пием XIII. Викарием Христа и Рабом рабов божьих. Уже одно то, что в главной роли Джуд Лоу, кумир большинства беларуских женщин разных возрастов, партнер по съемкам самого Николая Халезина, умеющий говорить «Живье Биалорус» почти без акцента, придает ленте изюминку.

Новый Понтифик молод и почти божественно красив, он пребывает в клубах сигаретного дыма, похожих на нимб. Он легко переигрывает интриги кардиналов и блокирует попытки манипуляций. Ведь настоящая святость должна быть бескомпромиссной и кипучей. Сразу приходят на ум слова Василия Розанова, который утверждал, что только для молодости праведность – это всегда испытание, а пожилому человеку стать кротким легко. Не отстают от Лоу в игре и старшие коллеги – Диан Киттон и Сильвио Орландо.

Ватикан на протяжении тысячелетия играл для всех сторон жизни Европы огромную роль, он вершил судьбы государств и правителей. Поэтому интерес к этой теме у режиссера не случаен. Ведь Паоло Соррентино – это еще и знаток политики. На его счету «Изумительный» о виртуозе властных интриг Джулио Андреотти, который семь раз занимал пост премьер-министра Италии. Этот влиятельный человек (в исполнении одного из любимых Соррентино актеров Тони Сервильо) подозревался в связях с Ватиканом, мафией, различными тайными ложами и организациями, но всегда выходил сухим из воды.

Для итальянцев люди у власти – это своеобразные поп-звезды.

В итоге у режиссера получился настоящий авангардный мюзикл без песен. Говорят, что сам престарелый Андреотти, посмотревший картину, остался польщен такой версией его публичной и тайной жизни. Кстати, одно из прозвищ Джулио Андреотти было «черный папа». Теперь же Соррентино взялся за настоящего «белого папу», Понтифика в сверкающих одеяниях. Ведь Италия – родина городской демократии, Макиавелли и футуризма, Пазолини и Святого Януария. Именно там проходило яростное противостояние гвельфов и гебеллинов, накал которого легко затмит любую «Игру престолов».

Величие и падение церковных нравов

Возможно, эта борьба продолжается и сейчас. Как известно, на Втором Ватиканском соборе (1965 год) церковь попыталась вернуться с одной стороны к первоначальным библейским истокам, а с другой – идти в ногу со временем. Тем самым, по мнению критиков, она встала на путь профанации религиозных догм, отказавшись от латыни как священного языка литургии, оставила религиозные традиции, которые формировались в Европе веками (народная сакральность, культ святых и Девы Марии).

Современные храмы пустеют, они стали похожи на почтовые конторы или на музеи, им далеко до величия католических соборов прошлого. Речи официальных прелатов часто смахивают на речи профсоюзных деятелей или писателей-гуманистов. Маркетинговые стратегии и технологии по связям с общественностью ничего не могут изменить.

Одновременно церкви стал свойственен излишний мазохизм, постоянные оправдания и извинения за крестовые походы, инквизицию, сговор с диктаторами в прошлом, гонения на евреев и иже с ними. Однако парадокс в том, что чем мягче и добрее становился Ватикан, тем больше это вызывало раздражения как у светских политиков, так и у их религиозных оппонентов. Исламское государство не зря объявило папу Франциска врагом номер один, озвучив планы уничтожить все кресты в Италии.

После утверждения христианства в Европе мировоззрение общества отражало установленную гармонию между устройством вселенной, обычаями общественного уклада и благом для личности. Папа и император правили согласно законам и по воле Бога и олицетворяли Его власть и могущество для всех христиан. Христианская империя была отражением империи небесной с ее иерархией и механизмами работы. В «Божественной комедии» Данте описал картину мироздания, которая полностью отвечала церковным догматам и научным взглядам того времени.

Но вот уже открытие новых континентов начало разрушать символическую и мифологическую географию Библии. Знаменитый мореплаватель сэр Уолтер Рэйли (не путать с известным композитором-минималистом), увидев огромное количество неизвестных видов животных в Америке, смекнул, что Ной просто не смог собрать «каждой твари по паре» будь у него и десять ковчегов. В 1543 году увидел свет труд Коперника о гелиоцентричности вселенной, а через шестьдесят лет Галилей был осужден инквизицией за распространение доктрины, противоречащей святому писанию (в том числе и за то, что смог доказать свою теорию опытным путем, с помощью телескопа).

За смелые атеистические взгляды в 1689 году был сожжен на костре и наш земляк, Казимир Лыщинский.

Несмотря на запреты, давление и репрессии, наука продолжала свое развитие – начался блистательный век Просвещения. Постепенно были развенчаны древние мифологические представления об устройстве космоса, началах и пути истории человечества. Первые человекообразные существа появились на земле на миллионы лет раньше библейской даты сотворения мира, а археологи показали, что описанный в «Исходе» период Египетской истории (между 1300 и 1200 годами до н.э.) содержит множество памятников письменности, в которых нет даже намеков на известные ветхозаветные бедствия. И так далее.

Казалось бы, к XXI веку средневековый храм религий окончательно станет архаичной древностью. Фрейд видел в религиозном искусстве патологию и компенсацию младенческих разочарований. Автор «Золотой ветви» Джеймс Фрезер искренне полагал, что наука развенчает суеверия мифологий и навеки придаст их забвению. Но не тут то было! Религия сейчас играет огромную роль для всех народов мира, движет поступками людей, а атеизм и наука часто оказываются бессильны дать массам уверенность в завтрашнем дне, уступая место пессимизму и падению морали. Дословное понимание символических образов продолжает оставаться опорой для цивилизации, нравственных ценностей, сплоченности общества, его способности к выживанию и созиданию. Именно сейчас, после краха двухполярной политической системы, мы наблюдаем небывалый всплеск фундаментализма и религиозного фанатизма по всему миру. В то же время христианство почти полностью избавилось от воинственного прозелитизма и нарядилось мирные одежды.

Если мы не можем без религии, может, пора вернуться к библейским истинам?

И как раз против всего этого выступает герой Соррентино, великолепный Пий ХIII. Вот он произносит, сидя за столом: «Дружеские отношения опасны. Они приводят к двусмысленности и недопониманию и конфликтам и всегда плохо заканчиваются. В тоже время формальные отношения чисты как родниковая вода… Там, где формальные отношения – там права, а где права, там земной порядок торжествует». А в другой сцене он выбивает оружие у заносчивого премьер-министра: «Я докажу вам, что Бог существует. И как мы с Богом уничтожим этот 41 %, который и делает вас столь самонадеянным». Он не реакционер, а лишь желает вернуть то, что считает принадлежащим церкви по праву.

В предыдущих картинах режиссер слишком сосредоточился на теме осени жизни, где герои очарованы красотой и совершенством одиночества, и одновременно загипнотизированы увяданием и таящейся смертью. Теперь же главное для Соррентино – это именно «молодость» и любовь, пополам с опытами веры. Если мы не можем без религии, если до сих пор христианской мифологии не нашлось достойной замены, то не лучше ли иметь именно ту церковь, которая полностью отвечает строгости и честности той непоколебимой веры, которая раньше двигала горы? А может ли сдвинуть их вера и любовь Пия XIII? Возможно, выражение «Бог есть любовь» приобретает сейчас новый смысл? Ждите второй сезон.