KYKY: Змитер, раз уж мы находимся в Берлине, то и разговор я бы хотел начать с положения, которое занимает белорусская литература именно в Германии.
Змитер Вишнев: Белорусская литература среднестатистическому читателю в Германии совершенно неизвестна, как и сама страна Беларусь. Конечно, можно наблюдать некоторые положительные тенденции в последние годы, интерес к нам, бесспорно, растет. Но мне кажется, в первую очередь благодаря именно политической ситуации в Беларуси. В последнее время были переведены работы таких белорусских авторов, как Вальжина Морт, Альгерд Бахаревич, Игорь Бобков, Валентин Акудович, Артур Клинов, Виктор Мартинович. Вышла книга Максима Горецкого. Но белорусская литература все еще рассматривается как нечто необычное, как экзотика. Поэтому нужно быть большим фантазером и утопистом, чтобы рассчитывать на громкий успех на Западе.
KYKY: То есть, можно рассматривать политическую ситуацию в Беларуси как несомненный плюс для продвижения литературы на Запад?
З. В.: Я думаю, что любая плохая вещь вызывает, как это ни странно, помимо негативного, позитивный эффект. В этом случае белорусская литература бесспорно профитирует и выигрывает от такого положения в стране.
KYKY: Давайте поговорим о темах, которые интересуют западного читателя в белорусской литературе. Создается впечатление, что наибольший интерес здесь вызывают негативные мотивы: диктатура, бедность, темное советское прошлое. Белорусский же читатель более ориентирован на западную литературу, которая дает возможность вырваться из серости окружающей действительности. Почему так происходит?
З. В.: Я позволю себе не согласиться с этим мнением. Когда мы говорим об интересе к белорусской литературе на Западе, то в первую очередь имеем ввиду громкий успех Светланы Алексиевич. Но я бы не стал безоговорочно ставить знак равно между понятием белорусская литература и ее именем. Между читателями, как и между литераторами, постоянно ведутся споры по поводу того, относить ли ее к белорусской литературе или все-таки к русской. Она ведь пишет исключительно на русском языке. Что касается уже перечисленных мной авторов, то это в основном достаточно прогрессивные писатели, не зацикленные на постсоветских темах, оригинальные и интересные. Поэтому я очень рад, что их книги переводятся и издаются на Западе и тем самым знакомят местного читателя с белорусской культурой.
KYKY: Иногда создается впечатление, что деятели белорусской культуры, выступая перед западной публикой, пытаются вызвать к себе жалость и сочувствие. Они замкнуты и скромны, демонстрируют бел-чырвона-белы флаг и неуверенно произносят в микрофон «Жыве Беларусь!», своей подачей демонстрируя, что сами в свои слова не особо и верят. Вы же во время презентации «Замка», преднамеренно пытались избежать разговоров о политике.
З. В.: Да, я считаю, что глупо пытаться получить какую-то выгоду, завоевать любовь публики, за счет политического положения в твоей стране. Наша литература самодостаточна, она может продвигать себя сама, без помощи политики. Конечно, не всегда удается обойти эту тему стороной. Например, на презентации в Бремене публика была ориентирована именно на политические вопросы. Но это достаточно закономерно: людей интересует контекст, в котором создается художественное произведение, особенно если этот контекст для них совершенно неизвестен и непривычен.
KYKY: При работе над романом, вы ориентировались на белорусского или же на европейского читателя?
З. В.: Я в этом деле страшный эгоист: для меня главный читатель — это я сам. Если мне самому не интересен текст, то и не стоит его выносить на читательский суд. Я приверженец мнения, что хорошая литература создается, когда автор пишет для самого себя, не ориентируясь на ожидания читателей. Хотя есть, разумеется, многочисленные исключения из этого правила.
KYKY: Почему белорусские писатели стараются попасть именно на немецкий рынок?
З. В.: Ни для кого не секрет, что сегодня Германия — это этакий литературный локомотив в Европе, который задает тренд. Быть переведенным на немецкий язык — значит получить знак качества высокого уровня. Как правило, произведения, которые издаются в Германии, через некоторое время вызывают интерес и у издателей других европейских стран.
KYKY: Может быть это еще связано и с культурными и историческими связями двух стран?
З. В.: В любой европейской культуре можно найти какие-то элементы, которые близки или даже идентичны белорусским. Если мы говорим именно о немецкой культуре, то стоит вспомнить хотя бы о том, что в белорусском языке около двух тысяч слов заимствовано из немецкого. Несомненно, этот факт объединяет каким-то образом наши культуры, но лично мне Германия близка в первую очередь тем, что здесь живут многие мои друзья, да и я сам жил какое-то время в берлинском Тахелесе.
KYKY: У меня возникло впечатление, что Ваш роман был лучше принят в немецкоязычных странах, чем в Беларуси.
З. В.: Мне тоже так кажется. Белорусское общество более консервативное. То, что у нас является актуальной литературой, на государственном уровне называется «неформат». В то же время зачастую какие-то бездарные произведения продвигаются под флагом национальной литературы. Это, конечно, печальное явление. «Замак пабудаваны з крапівы» — это экспериментальный постмодернистский роман и, как это ни странно, он более понятен немецкому читателю, нежели белорусскому. Здесь вышли большие положительные рецензии, в Беларуси же вообще никакой серьезной критики не было. В то же время, я не могу сказать, что мой роман в Беларуси остался совершенно незамеченным. У нас за последние годы выросло целое поколение читателей, которых интересует не только классическая, но и экспериментальная литература. Поэтому на мой роман были очень разные реакции, от восторженных отзывов до совершенного неприятия и даже ненависти. Главное, что не осталось безразличных. В Германии же отношение к писателям, может быть, более бережное или льстивое, но здесь я пока слышал только положительные реакции на прочтение книги.
KYKY: Вы думаете, это связано с тем, что немецкий читатель более начитанный и готовый к инновациям и экспериментам?
З. В.: Я бы сказал, не начитанный, а продвинутый. Наше все еще постсоветское общество очень разношерстно: кто-то воспитывается на экспериментах и авангарде, а кто-то на Коласе, Купале и Шишкине, и тяжело воспринимает малейшие отходы от реализма. В Германии же люди изначально воспитывались на самых разных культурных достижениях, поэтому им легче воспринимать литературу такого плана.
Разговор проходил на русском языке по инициативе автора материала.