Таких, как Саша Пахненко в детстве, называют «гиперактивный ребенок». С ними изо всех сил борются школьные учителя. «Папу и маму часто вызывали в школу, – начинает вспоминать Саша. – В какой-то момент маме надоело ходить туда-сюда, и она устроилась работать в родительский комитет. Родителям, в принципе, приходилось туго. Трудно было подобрать вид спорта или занятие, чтобы после тренировки я успокаивалась и засыпала. Энергия била бесконечным потоком!

KYKY: Гиперактивность – это как? У тебя было много друзей?

Саша: Моими друзьями был весь пляж в Севастополе. У нас там родственники. Отец – военный, помотало по всему Союзу. Меня на лето завозили к бабушке. Я со всеми знакомилась и всех купала. Понимаешь, там такой пляж специфический. Пирс – и сразу глубоко. Надо было прыгать. Все дети боялись, а я нет. В Минске тоже друзей хватало. С некоторыми одноклассниками до сих пор общаюсь. Правда, школа была специализированная, с уклоном английского языка. Многие уехали жить, работать, учиться за границу.

KYKY: Чем ты тогда жила?

Саша: Ой, много всяких увлечений было. Помню 90-е. Курт Кобейн застрелился. Повальная, просто массовая движуха вокруг группы Nirvana. Носили рваные джинсы, футболки с изображением музыканта, фенечки: на одной руке по локоть, на другой – по плечо. Какие-то банданы сумасшедшие, кепки, волосы зеленкой красили по прядям. К слову, в Севастополе фишка была: в этом всём наряде с пирса прыгнуть. Представляешь? Просто отпад с истерикой! Разумеется, научилась играть на гитаре – собирались компаниями во дворах и под подъездами.

KYKY: Припомнишь самое вопиющее из того, чем расстроила близкий или учителей?

Саша: Мои литературные предпочтения не всегда совпадали со школьной программой. Учительница по русской литературе особенно расстраивалась. Я могла достаточно резко высказаться о произведении. Возьмем «Анну Каренину». Считаю, если бы героиня взяла вовремя себя в руки, ничего не случилось бы.

KYKY: А что, с этим кто-то спорил?

Саша: Еще как! Мол, ничего не понимаю, там любовь великая. А я говорила, да какая, к черту, любовь? Мозги ее где были? После очередных пререканий училка выгнала меня из класса, и потом я неделю не ходила на ее уроки. Так хорошо было. Зашибись! Правда, потом мама узнала.

KYKY: Что любила читать?

Саша: Английскую классическую литературу, Цветаеву, Пастернака…. А вот Гоголь не читался вообще.

KYKY: Кем хотелось стать «когда вырасту»?

Саша: Решила стать психологом! Поступила в БГУ, но после третьего курса перевелась на заочку.

KYKY: Почему передумала?

Саша: Себе помочь бы, а другим… Представляешь, какой уровень эмпатии нужен? Сухо впаривать человеку какие-то методики, не эмпатируя ему при этом, просто понимая природу болезни, – это плохо. Лично мое мнение: психолог должен быть многоволновым существом, уметь настроиться на каждого.

KYKY: Чем занялась, перейдя на заочку?

Саша: Я ушла в сферу обслуживания, чтобы каждый день наливать людям виски с колой и играть в русский бильярд. Доигралась, к слову, до кандидата в мастера спорта в 2006 году. Где? Сейчас там сделали ребрендинг и это называется «Кафе-гостиная «Чехов». Раньше был бильярд «По Чехову» – такое камерное было заведение, домашнее. Каждый человек – легенда! Были, конечно, и свои хохмы. Кого-то забывали из гостей, кто-то просыпался там на следующий день. Вообще, если ты хочешь открыть заведение, сразу надо подумать о том, что будешь там жить. Я работала «По Чехову» достаточно, начиная с 2002-го, пока училась, и до 2006-го. Потом бильярд надоел – стала продавать кофе.

Пробовала еще заниматься швейцарским шоколадом, а в 2008 году познакомилась с одной дамой, очень хорошим психологом, которая работала в ОМОНе. Вот она и посоветовала мне идти в полк милиции особого назначения.

Туда как раз набирали девочек. А я как раз возобновила тренировки по боксу. Предложением заинтересовалась. Прием на работу сотрудников делится на несколько этапов. Ты вначале проходишь медицинское обследование, потому что должен быть абсолютно здоров физически и психически. Возраст – не старше 25 лет. После медицинского обследования по месту службы надо пройти специальное собеседование и сдать зачеты по физической подготовке. Для девушек они чуть проще, чем для парней.

KYKY: Что спрашивают на собеседовании?

Саша: Биографию. Кто папа? Кто мама? Почему решила прийти к нам? Что тебе интересно?..

KYKY: Что ты ответила, почему решила?

Саша: Я ответила сказала, что по жизни – экспериментатор. Вообще, при такой работе эмоции надо подальше засунуть – глубоко и надолго. Но мне понравилось там, знаешь. Сама не ожидала. Нормативы сдавала. С мальчиками в спаррингах стояла. Конечно же, меня жалели, сильно не били.

KYKY: Чем ты занималась?

Саша: Вначале была учебка по месту службы три месяца. Нам давали какие-то определения, понятия, законы. На втором году службы в ОМОН я поступила в Академию МВД на второе высшее юридическое образование. Здесь мне очень нравилось. Во-первых, мы были заочниками, к нам мягче относились, мы не жили в казармах. Мне разрешили ходить на сессии в гражданской форме одежды после того, как я написала рапорт. Почему не хотелось ходить в форме? Ну, понимаешь, слишком диссонансно смотрелась девчонка в берете и камуфляже. Благо, дубинку не надо было носить – я не сильно люблю обращать на себя внимание…

А учиться было очень здорово. Ты пришел с высшим образованием и думаешь, что все знаешь. А тут товарищ полковник заходит в аудиторию. «Пятый вопрос, пожалуйста, товарищ майор!» Майор в замешательстве. Полковник: «Понятно! Два балла». Да, кстати, мы все сидели на одной лавке: кто-то майор, кто-то прапорщик... Учились одному и тому же, вместе сдавали экзамены, даже государственные. Всех согнали в один поток, чтобы научить быть юристами, причем, по уголовному праву.

KYKY: А помнишь, в кино «Полицейская академия» ребят строил такой сумасшедший начальник? Были у вас такие?

Саша: Ну, может, я вспомнить смогу, но фамилию, конечно, не озвучу. Народа колоритного много было. Один преподаватель сейчас работает в Москве, получил степень доктора юридических наук, а недавно – еще и премию Дмитрия Медведева. Он вел историю правовых политических учений. Помню, любил говорить: «Господа, кто хочет спать, ложитесь поперек скамьи, чтобы я вас не видел». Целый полковник – и шутит! В ОМОНе на учебке тоже были хохмы разные.

KYKY: Что впечатляло больше всего?

Саша: Понимаешь, все новое по-своему впечатляет. Учили пользоваться оружием. Мы его разбирали, собирали, чистили. Такой процесс, который затрагивает определенные зоны мозга. Вроде элементарные вещи, а чувствуешь волнение. Плюс, конечно, тактильные ощущения. Берешь оружие – железка холодная, потом в руках подержишь – теплее становится. Сначала тебе непривычно все это делать: затвор отводить, пружинка эта, патроны… А потом он здесь, с тобой, единое целое, если что. Слава Богу, «если что», не случилось.

Кстати, я писала диплом по применению оружия сотрудником милиции в международном аспекте. В Беларуси с 2010 по 2014 год было всего четыре случая использования и один случай применения. Чем отличается? Использование – это, например, для остановки транспортных средств. Применение – в отношении лица. Такая статистика.

KYKY: Слушай, ты так все красиво преподносишь. Но неужели не было ощущения, допустим, как только начала этим заниматься: «А нафига?»

Саша: Конечно, было. Например, когда физухой задалбывали. Просто это не всегда грамотно делалось. Девочки, с которыми я училась, в основном – все бывшие спортсменки, поэтому понимали, как правильно тренироваться, чтобы был результат. А там тренировались по системе – от забора до обеда, грубо говоря. Нет, не на износ. Девочкам вообще шли навстречу. Например, когда критические дни, один-два дня – обязательно отдых. Но в жизни нет ничего совершенного. А спорт – это такая вещь, когда каждому надо отдельно подбирать нагрузку и программу.

KYKY: Для чего вас набирали в ОМОН?

Саша: Для проведения досмотров на массовых мероприятиях. Концерты, спортивные мероприятия... На праздниках досматривали всегда ручную кладь. В случае, если в мероприятии участвуют высшие должностные лица, производили более тщательный досмотр. А вообще, исполняли абсолютно все функции – и обязанности патрульно-постовой службы в том числе. Ходили патрулировать улицы нашего любимого города – обеспечивать законность и порядок. Да, кстати, однажды во время такого патрулирования кота нашла. Теперь у меня живет кот по имени ОМОН.

KYKY: Когда ты столкнулась с милицией изнутри, были какие-то открытия?

Саша: Ты знаешь, не имеет значения, где люди работают и что делают, они, в любом случае, везде разные. Раньше я могла давать оценки. Теперь не делю людей на плохих и хороших. Не мне это делать. Можно просто принимать то, что происходит вокруг тебя, можно не принимать.

KYKY: А тебя забирали когда-нибудь?

Саша: Ага, В 90-х пивная какая-то история была. Сидели на Паниковке. К нам подошли разбираться, правда, потом отпустили, даже родителям не позвонили. Адекватные попались…

KYKY: Многие говорят, что менты – тупые.

Саша: Бывают очень умные люди, реально. Среди них в том числе. Интеллект либо есть, либо его нет. Я считаю, что это такая обывательская точка зрения – думать, что люди уходят в милицию потому, что не могут найти применения своему «интеллекту». Нет. Допустим, есть такие дурачки, вроде меня, которым просто захотелось попробовать. Были девчонки, которые пришли в ОМОН, так как хотели познакомиться с хорошими мальчишками и завести семьи. Очень многие мечтают о детях. Есть еще вариант, когда карьеру продолжать нельзя, а надо где-то работать. Либо, допустим, человек растет в династии милиционеров. И если он не станет милиционером – его просто не поймут. У меня все иначе, хотя отец военный, командовал боевой частью атомной подводной лодки. В Союзе это была страшно засекреченная тема. В Минск он попал на разработку проекта передвижной атомной электростанции «Памир» в середине 80-х. Но перестройка всех накрыла. Дед был милиционером, начальником ГАИ в городе Севастополе. Второй дед в НКВД служил. Мне кажется, что, на каком-то нейтрально-генетическом уровне что-то передается. После ОМОНа я еще два года проработала в оперативном подразделении. Не буду говорить, в каком. Занималась оперативными наблюдениями, поиском. Профессия такая есть в милиции – «невидимые люди». Но службу Родине пришлось прекратить, как бы печально это ни звучало, по состоянию здоровья. У меня обнаружили онкологию. Не без помощи определенных духовных и ментальных практик я с этим справилась.

KYKY: Расскажи о своем опыте работы в ОМОНе.

Саша: Охраняла первых должностных лиц. Был также опыт их сопровождения. Во время чемпионата по художественной гимнастике, по-моему, в 2013 году, Латушко выписал мне грамоту за обеспечение безопасности.

KYKY: Как люди реагируют на все эти вытряхивания сумок и турникеты?

Саша: Нас учили терпимости. Я, понимая природу человеческих эмоций, не могу ответить тем же, когда грубят. Конфликт между человеком и человеком – это падение личности до каких-то животных инстинктов. Так часто в нашей жизни происходит: там, где можно его предотвратить, лучше предотвратить. Реакция была в духе «понабирают по объявлениям».

KYKY: Сколько получает тот, кто досматривает?

Саша: Как правило, стандартная зарплата милиционера – в районе 350 долларов США. Досмотр – всего лишь одна из обязанностей.

KYKY: Хоть раз тебя привлекали для работы на каком-нибудь митинге?

Саша: Когда была Площадь, мы охраняли Ермошину в Центризбиркоме. В зале, где она проводила пресс-конференцию, мы сидели вдвоем: я и мальчик. Вот и вся охрана. На разгон оппозиции, если бы приказали, не пошла.

KYKY: Ого! Ты имеешь право отказаться от приказа?

Саша: Да, если он имеет незаконный характер. Его можно обжаловать у вышестоящего начальства. Много нюансов. Вообще, закон такой, «как дышло: куда повернешь – туда и вышло». Не бывает объективации.

KYKY: Ты ощущаешь несовершенство системы у нас в стране?

Саша: Да, и не только у нас, а вообще, во всем мире. Совершенство есть только в природе.

KYKY: Много разочаровывалась?

Саша: Бывало. Но это нормальный процесс. Разочарование – это отказ от иллюзий. Хорошо в чем-то или ком-то разочаровываться. Ты начинаешь мыслить. А в органах я бы продолжила работать. Вероятно, чтобы что-то поменять. Но стрессовые ситуации не позволили мне хорошо себя чувствовать. Понимаешь, даже положительный стресс является у оперативников каким-то инстинктом… выброс адреналина – уже стресс. Тяжеловато. Допустим, тяжело физически шесть и более часов находиться на улице.

KYKY: Были какие-то страшные случаи во время службы?

Саша: Мокрухи не было!

KYKY: А драки?

Саша: Я вообще неконфликтный человек. Я могу драться, но на ринге и с достойным соперником.

KYKY: Как ты справилась с онкологией…

Саша: Силой мысли. При помощи осознания, в чем есть счастье. А оно есть в том, что происходит сейчас. Даже созвучно: «Счасть-е»… «Сей-час». Несчастны мы потому, что все время чего-то ждем. Вспоминаем, как хорошо нам было в прошлом, или представляем, как будет в будущем, забывая про то, что живем-то мы в настоящем. В результате это «здесь и сейчас» перестает нас устраивать. А надо делать то, что нравится в конкретный данный момент. Тогда будет все здорово.

KYKY: Как изменилась жизнь после того, как ты узнала о диагнозе?

Саша: Произошла переоценка ценностей. Стала заниматься более спокойными видами спорта. Увлеклась медитативно-дыхательной практикой, хатха-йогой, очень повезло с учителем: он просто научил меня успокаивать свой мозг. Бывает стопроцентное совпадение с человеком. Андрей Липень – есть такой мастер, учитель с 21-летним опытом работы. Я считаю его number one в этом деле. Он работал в Индии, Германии, с военными в Нагорном Карабахе.

KYKY: Расскажи про свою работу в службе охраны.

Саша: Алкоголь раскрывает людей. У нас в стране, мне кажется, идет какой-то период летаргического сна. Все спят. Всем кажется, что это реальность. Иногда, наблюдая за людьми, начинаю грустить. Какие-то вечные ценности отходят на задний план. Человеколюбия мало. Люди злятся от того, что не могут изменить ситуацию. А нужно не злиться, а понимать.

Прыгать и злиться, махать руками – бесполезно. Космическую энергию, которая нам дается, ты просто тратишь на злость.

KYKY: Как вообще работается в «Штирлице»?

Саша: У меня в команде три адекватных взрослых человека. Двое из них прошли срочную службу в спецподразделениях вооруженных сил Республики Беларусь, которые тоже понимают, в чем заключается их задача, с которыми у нас достигнуто полное взаимопонимание. Проблем, что нужно кого-то вытащить, построить, организовать – не было. Просто это тандем четырех адекватных людей, которые знают, что они делают.

KYKY: Ты довольна своей жизнью сейчас?

Саша: Да.

KYKY: Пока еще не надоело работать в баре?

Саша: Нет, у меня параллельно есть много других интересных занятий. Например, я помогаю международной школе отельного бизнеса. Школа будет заниматься подготовкой персонала для работы за границей. Арабские Эмираты, Болгария, Турция. Горничные, официанты, бармены… и так далее.

KYKY: Слушай, а ты вообще дерешься? Ну… бокс там. Не бывает желания набить кому-нибудь морду?

Саша: Сейчас я вешу 70 кг. Я могу сделать больно человеку, если он иначе не понимает совсем. Но это крайние меры. Неосознанно пользоваться силой нельзя. Необходимо понимать: замахиваясь на того или другого, можно нанести ему серьезные физические повреждения. Но другого выбора просто не будет, если кто-то начнет угрожать моим родным или близким.

KYKY: Ты могла бы убить человека?

Саша: Если убить убийцу убицы, то убийц меньше не станет. Нет, не могла бы.

KYKY: Как относятся к выбору твоей деятельности друзья и родственники?

Саша: По-разному. Но каждый понимает, что это мой выбор на определенном этапе жизни. Отрицать чей-то выбор глупо. Многие удивляются. Всегда удивляешься, когда тебе что-то незнакомо. Я вот удивляюсь, как можно писать совершенно шедевральные картины? Как смешивать краски, чтобы получился такой цвет и свет…